Проклятие Шалиона

– медленно проговорил Лис, наблюдавший за ними, – раз он не пришел за наградой, коей обязан ему с тех пор мой Дом.

– Я не знал, что это принц Бергон…

Седые брови Лиса недоверчиво вскинулись.

– Правда?

– Да, отец, – подтвердил принц. – Когда головорезы моего покойного брата похитили меня, они не сказали рокнарскому капитану, кто я. Должно быть, хотели, чтобы я попросту умер на галере.

– Хранить этот секрет глупо, принц, – упрекнул Кэсерил – Рокнарцы не тронули бы вас в надежде на выкуп.

– Да, несомненно, в надежде на огромный выкуп и политические уступки со стороны моего отца, если бы я позволил себе стать заложником своего имени, – челюсти Бергона сжались. – Нет. Я не собирался помогать им играть в эти игры.

– Так, значит, – сказал Лис странным голосом, внимательно глядя на Кэсерила, – значит, вы прикрыли собой не принца Ибры, спасая его от осквернения, а просто какого-то случайного мальчишку.

– Мальчишку-раба, милорд, – губы Кэсерила скривились, когда он понял, что Лис гадает – был его поступок геройством или глупостью.

– Я сомневаюсь в вашем рассудке.

– Я и сам уверен, что был тогда наполовину безумен, – любезно согласился Кэсерил. – Я находился на галерах с тех самых пор, как меня после падения Готоргета продали в рабство.

Глаза Лиса прищурились.

– О, так вы тот самый Кэсерил?

Кэсерил утвердительно кивнул, мысленно интересуясь, что именно знает Лис о той неудачной кампании, затем развернул тунику. Бергон поспешил помочь ему одеться. Кэсерил чувствовал на себе неотступные взгляды всех находившихся в кабинете, включая Ферду и Фойкса. Он улыбнулся, сдерживая рвущийся наружу смех, хотя в глубине души его уже зарождался новый страх, природы которого он еще не понимал. «Как долго я шел по этому пути?»

Он вытащил из пакета последнее письмо и отвесил глубокий поклон принцу Бергону.

– Как говорится в документе, переданном мною вашему уважаемому отцу, я представляю здесь благородную прекрасную леди и прибыл не только к нему, но и к вам. Наследница Шалиона просит вашей руки, – он протянул ошеломленному Бергону запечатанное послание. – Теперь я предоставляю принцессе Исель возможность самой говорить от своего имени, ибо она превосходно справится с этим, благодаря своему ясному уму, естественному праву и священной цели. Потом я должен буду о многом побеседовать с вами, принц.

– Я страстно желаю выслушать вас, лорд Кэсерил, – и Бергон, окинув взглядом кабинет, пристроился у застекленной двери, где вскрыл письмо и прочитал его, удивленно улыбаясь.

Изумление читалось и на лице старого Лиса, хотя улыбки на нем не было. Кэсерил был уверен, что заставил скакать мысли рея галопом. Для своих же мыслей он сейчас молился о крыльях.

Кэсерил и его спутники были приглашены к рею на обед в большой зал. Ближе к закату Кэсерил и Бергон вышли пройтись вдоль берега у подножия крепости. Здесь можно было говорить без лишних ушей, как Кэсерил и желал. Он сделал ди Гьюра знак следовать за ними на расстоянии, с которого братья