Неистребимый

вовать Альтарес, упорно не глядя на своего злополучного родственника. — Тогда бы эти инородные ублюдки, попав в мои руки, сразу проходили бы самую тщательную проверку. Я бы не нянчился с ними, как Гилсвери. Не распускал бы сопли…

Оба течения Веры, насколько Гронту было известно. Альтареса не интересовали — ни Активное, ни Пассивное, хотя для прикрытия своих деяний тот корчил из себя ярого приверженеца последнего. Альтарес имел собственный взгляд на Пророчество. Можно было даже сказать, что в его лице проявлялось третье течение, не известное никому. Верховный маг полагал, что любого кандидата следует травить, как зверя на охоте. Не игнорировать, как наблюдатели, не помогать, как сподвижники, а именно травить. И если тот после этого выживет, доскачет, дошагает, доковыляет или доползет до Круга Причастия, то у него есть реальный шанс стать Светочем. В Кругу Причастия не нужны слабаки, способные в самый неподходящий момент, не осилив испытания, стать на сторону Зла и превратиться в Губителя. Самому же мастеру мечей было наплевать на все три точки зрения. Он в Пророчество не верил. Сказки для норогрызок. Поэтому болтовня Альтареса пролетала мимо его скучающих ушей… до того момента, пока маг не заговорил о каком-то сожженном селе и безвинно убиенных жителях. Тут Гронт насторожился и распахнул уши пошире, но подробностей узнать не успел — речь мага прервало появление одного из его энвентов, того, костлявого. Вид у него был озабоченный, он запыхался, словно ему пришлось бежать с каким-то срочным известием.

Так оно и оказалось.

Шордок быстро пересек зал, остановился возле Альтареса и, едва сдерживая видимое нетерпение, почтительно осведомился:

— Светлейший, мне будет позволено доложить?

При этом его правый глаз недовольно покосился на мечника, а левый продолжал преданно пожирать повелителя. Альтарес сразу сбросил задумчивость, глянул наконец в сторону Гронта, понял затруднения энвента и благосклонно кивнул:

— Валяй, Шордок. Племяннику тоже не мешает узнать.

— По твоему мудрому совету, светлейший, я воспользовался зеркалом откровения, что находится в нижнем зале замка, и после двух часов непрерывного и напряженного бдения, потребовавшего труднейшей концентрации всех сил…

— Ближе к делу, — оборвал Верховный маг, начиная проявлять недовольство.

Шордок выпрямился и торжественно изрек:

— Я их обнаружил, светлейший.

Альтарес прищурился.

— Их?

— К нему присоединились еще четверо, светлейший. Теперь в его отряде двое мужчин, две женщины и один подросток.

— Личности хоть кого-нибудь выяснил?

— Пока нет, но…

— Ладно, и так ясно. Люди Наместника Хааскана. Где он сейчас?

— В двух часах быстрой езды от Габалассы, по дороге к Спихатхе.

— Что? Он уже два часа как миновал город? И я этого не почувствовал?

— Вероятно, какая-то защитная магия, светлейший…

— Сам знаю, болван. Та же самая проклятая магия, что погубила нашего Гладока.

— Светлейший, мне позволено будет высказать просьбу?

— Мне сейчас не до твоих