Никем не победимая! (СИ)

- Товарищ капитан. Вы едете со мной. Форма одежды – для выхода на боевую операцию. У Греты изумлённо поднялась бровь…

- Личное оружие; автомат; нож… Камуфляж и каску. Медикаменты брать не надо – всё, что надо, будет в медицинском автобусе. В нём же и поедут остальные. А вам… – повернулся к Инге и Марии – к приезду на передовую быть готовыми принять раненых.

- Капитан – бегом выполнять приказ – у тебя есть полчаса ! Рощин – дай ей бойца – пусть проводит к нашему транспорту…

- Я тоже поеду с вами ! – выпалила стоящая рядом Романова, как само собой разумеющееся. Посмотрел ей в глаза:

- Ты поедешь в автобусе… Мария вызывающе вскинула подбородок:

- Я поеду с вами ! – дерзко возразила она. А ведь рядом стоят два командующих армиями. Да и остальные – те, кто не спешат на выход, слышат такое ! Непорядок… Посмотрел девушке в глаза:

- Вы что – военфельдшер – русский язык разучились понимать ? Или у вас со слухом стало плохо ? Ну это мы быстро исправим… - бросил сухо. Романова фыркнула вызывающе; крутнулась на месте и стремительно пошла к выходу. А это уже не непорядок – это вызов !

- Стоять ! - ударила в спину дерзкому военфельдшеру команда с посылом ! Девушка замерла. – Кругом ! – последовала новая команда…

- Ко мне – шагом марш ! – услышала Романова, после поворота кругом. Подошла ко мне – не строевым шагом, конечно – продолжая держать фасон: вот мол я какая независимая !

- Дерзим значит… Неподчинение показываем – без причины… - процедил негромко – что ж – вам же хуже… Мария уже, видимо, поняла, что заигралась в независимость: по глазам видел – трусила; отчаянно трусила, но марку продолжала держать ! А я по глазам читать не умею.

- Значит так – сказал спокойно и протянул руку – сдать личное оружие. Глаза Марии растерянно забегали по сторонам, ища выход из положения, в которое она сама себя загнала…

- Сдать оружие ! – жёстко приказал я и взяв из рук девушки пистолет, который она, испуганно, протянула мне стволом вперёд, чуть повернул голову влево - Рощин…

- Слушаю товарищ командир - возник сбоку мой начальник охраны…

- Поместить военфельдшера Романову под домашний арест в мой автобус. Поставить часового. Утром, до завтрака сопроводить в место проживания для сбора личных вещей. Покормить и отправить на грузовике в штаб 3й армии. Передать с рук в руки лично командующему 3й армии. Вы найдёте у вас место такому специалисту ? - повернулся к растерявшемуся командарму З - она действительно хороший специалист. Просто ей, видимо – у нас не нравится…

- Товарищ командир… - "проблеяла" испуганно Романова…

- Если командарма не окажется на месте – дождаться – продолжил я, повернувшись к Рощину – обязательно ! Если военфельдшер сбежит или не будет передана с рук в руки – ты, капитан, уйдёшь в Красную Армию вместо неё. Приказ понятен Рощин ? – спросил равнодушно…

- Так точно товарищ командир – понятен ! – вытянулся обалдевший Рощин. Вот и славно. Я обошёл Романову и обернулся к командармам:

- Идёмте товарищи командармы – есть несколько моментов, которые нужно обсудить перед моим отъездом. И мы направились к выходу.

- Товарищ командир ! – заметался по залу заполошный девичий крик – Товарищ командир ! Простите ! Пожалуйста !... Но я не остановился. Прочитал у кого то из умных, или великих – не помню уже у кого: Когда у человека есть цель – ему, обычно, не до чувств окружающих… Абсолютно точно сказано, но с одной поправкой – если эта цель серьёзная или колоссальная. А иначе – просто удовлетворение своего Эго…

- Ну ты суров ! – бросил то ли восхищённо, то ли укоризненно командарм 13, а командарм 3 просто был в прострации: то ли радоваться ему такому "подарку", то ли горевать… Вышли в вестибюль; я потянул командармов в уголок, где стоял – на отшибе, небольшой столик.

Подошли, я достал из кармана кителя свёрнутую карту, развернул. Три командирских головы склонилось над картой. Командарм 13 восхищённо цокнул языком, разглядев карту получше:

- И где ты такие берёшь ?! Мне бы такую карту…

- Смотрите… - не обратил я замечания на подначку – 167я пехотная вермахта уже подошла вплотную к Брянску. Думаю завтра они его возьмут, тем более что всё руководство Брянск уже покинуло… 31я пехотная дивизия обошла Брянск с севера. С юга должна была обойти 56я пехотная, но мы её "остановили" – ухмыльнулся я…

- Ваша 297я Карачев ещё держит ? – спросил я у командарма 3. Тот кивнул и добавил с горечью – Больно уж им там тяжко. Просят разрешения отступить… И посмотрел на меня…

- Вы им передайте – пусть продержатся до обеда – успокоил его. – Да. Кстати – часть 29ой моторизованной дивизии вермахта уже дошла до города Локоть, а 18я танковая на подходе к Брянску с юго-востока. Так что поздравляю вас: мы с вами, товарищи командармы – в очередном котле – почти как под Вязьмой ! – ухмыльнулся весело…

- Не вижу повода для веселья… - вздрогнув, нахмурился, услышав такое, командарм 13й армии. Я повернулся к нему:

- Вас на юге сдерживает, пока – 293я пехотная дивизия. Но это пока. Думаю скоро к ней подтянут с Южного фронта ещё одну дивизию… Так что сейчас – самое время пойти на прорыв ! – подначил его.

- Ага… - пробурчал командарм 13 – нужно только получить разрешение комфронта на отступление и дело в шляпе, а о этого… - скривился он как от лимона – приказа не дождёшься – только вперёд ! Кивнул, соглашаясь – от "разгромщика" подлеца Гудериана другого ничего и не дождёшься – только надувание щёк и красивые, громкие словеса…

- Тогда держите оборону, а через пару деньков встретимся и решим – что делать. Оставаться здесь дальше – просто нецелесообразно…

Грета Мюллер ушла с Рощиным к месту нашей с ней переправы, а я пробежался на северный фланг моей группировки, сосредоточенной на левом берегу Судости – шести батальонам и просто пошёл, в невидимости, по берегу – вниз по течению. Ночь – на загляденье: только с девушкой под ручку гулять ! На небе – несколько слоёв облаков – словно ватных одеял друг на друге; темень – глаза выколешь; морозец лезет под куртку; по дороге лужи и ямы с водой; грязь скользкая так и норовит обрушить тело в липкое месиво… Лепота, одним словом ! А я иду; лужи и ямы обхожу; на тот берег морок насылаю: покайфуйте дорогие солдаты вермахта перед смертью ! И они кайфуют – каждый о своём… А через реку скользит тёмная резиновая десантная лодка с группой в семь бойцов – это идёт к немцам избавление от фронтовых мучений. Убрали часовых в секрете; сигнал на наш берег и заскользили, словно челноки ткацких станков десантные лодки туда-сюда. Бойцы собираются в ударные подразделения – у каждого свои задачи и неслышными тенями – не нашуметь… - выдвигаются к месту штурма, попутно уничтожая часовых, любопытных и страдающих бессонницей… Четыре ударных батальона переправились через реку и ещё два остались на нашем берегу ждать время "Ч" – время атаки с нашего берега – в лоб, на немецкие укреплённые позиции через минные поля…

В это же время; точно так же – только без моей помощи, четыре ударных батальона и один батальон стажёров выходят на ударные позиции – то есть в тыл элитному полку Гросс Дойчланд – Великая Германия. И я, почему то, верю – этот рассвет Великая Германия не переживёт. Исчезнет - вместе со своим штандартом ! Если всё сложится… - тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо – пошлём товарищу Сталину самолёт с подарками, а то ради одного генерала самолёт гонять, даже по приказу Верховного – это просто моветон какой то !

- Скромней надо быть – товарищ Сталин, а то вынь вам, да положь генерала ! А горючка для самолёта не казённая: трудом и потом получена… А даже если и зальёте на обратную дорогу – кто нам компенсирует транспортные расходы: запчасти; износ моторов; работы по ремонту… Пушкин ? Нет – такой компот нам не нужен товарищ Сталин… – недовольно бормотал я себе под нос, обходя очередную лужу…

Прошёлся по всему фронту переправы; вернулся к своим и на лодке – за командира на руле, поплыл на тот берег. Плыли не быстро: у нас и Грета не гребёт и Рощин с пулемётом в руках окрестности обозревает – как будто он что то видит в этой кромешной тьме… А я вижу и рулю куда надо. Подплыли на чистую отмель; вылезли, ног не замочив – только налепив на ботинки по паре килограмм грязи… Ну да грязь – можно и очистить, когда в лес войдём. Вошли и пошли-побежали по лесу за мной… Я выбирал такой путь, чтобы бежавшие за мной не натыкались на ветки и сучья не получали по лицу… Двигаться нам вроде и недалеко, но ночной лес – это не городской парк с фонарями и асфальтовыми дорожками ! Но я шибко группу не гнал - успеем. К тому же с нами дама… И хотя медикам у меня поблажки в физ. подготовке маленькие, но всё равно: медик – это не боец… Успели, конечно… Добрались; отдышались… Оставил Грету с радистом и бойцом охраны, а сам – уже привычно взяв одну группу, направился к часовым, охранявшим штаб танковой дивизии. Очень он удобно расположен - рядышком со штабом 262й пехотной дивизии. Время для атаки ещё раннее: командование вчера ударно потрудилось. Сейчас отдыхают…