X14. Исповедь странника

– Франс! – заорал Граф. – Немедля сюда!

Лакей, одетый в костюм мушкетера, испуганно вбежал, на ходу умудряясь протереть стол и стул хозяина поместья. Замерев посреди зала, он наблюдал, как ходят желваки на породистом лице хозяина. Графу нравилось театральное искусство, и он старался не разочаровывать публику своим Образом. Он спросил:

– А скажи-ка мне, Франс, что у нас сегодня насчет гостей?

– Все, как Вы изволили! – Лакей позволил себе закончить поклон. – Все списки составлены. Все ожидают вашего Спуска!

– Хорошие новости – единственные новости! – отрезал Граф. – Запомни это, Франс!

– Так точно, сэр! – Слуга снова изогнулся в поклоне.

– Так-то лучше! – слегка смягчился Граф. – Подавай ужин и избавь меня от своего присутствия!

– Будет сделано! – Лаконичность была в почете у Графа. Пулей вылетев в длинный коридор, Франс махнул слугам, распоряжаясь подавать ужин.

Насмешливо наблюдая за возней слуг, Граф протер старую трубку и забил смесь своих любимых трав. Гавайские сорта марихуаны, переплетаясь с индейским табаком, создавали букет, который всегда был ему по душе. Древний рецепт трав расслаблял носитель и позволял мыслить более плавно.

Расположившись на впечатляющем диване в стиле хай-тек, Граф принялся пускать кольца дыма в потолок, призывая свет в советники. Погрузившись в размышления, он прикидывал, не упущены ли вероятности. Генератор абсурда старался вовсю! Безумные новости из разных концов х14! Не менее безумные и абсурдные исследования! Видеотрансляции из «космоса» с очевидными киноляпами хромокея. Что еще придумать и загрузить к исполнению? Статистика свидетельствовала о малом проценте обращающих внимание на мелочи, проблема этих Шерлоков заключалась в определении всего как «заговора». Вместо поисков и ощущений они старались понять. Часто это приводило лишь к запутыванию в паутину безумия.

Два процента истины в массовой информации! Это был допустимый порог влияния на х14. Все силы и во все времена были обязаны давать эти истины всем обитателям вне зависимости от их убеждений. Задумка была хороша! Закон не нарушался, и баланс понимания/запутывания сохранялся неизменным.

Предаваясь подобным размышлениям, он плавно перешел к критике собственных слуг. А чего от них, собственно, ожидать? На то они и слуги, чтобы палкой их учить, ну или хотя бы словцом крепким – таким, чтоб запомнилось надолго! Иначе не поверят, не поймут. А так, глядишь, кто прозреет и сбежит. И сделает хоть раз в жизни правильный выбор!

Смакуя травы, он расслабился еще больше и погрузился в приятный транс. Широко улыбаясь, Граф изучал узоры на потолке. Стол был накрыт и ожидал его, маня ароматными яствами!

«Завтра устрою всем разнос, – пронеслась мысль, – а то еще радоваться будут сверх позволенной меры! Они слуги, и добровольно выбрали быть автоматами! Иначе зачем они тут?»

Ощущая вдохновение, он вкусил семь плодов в очередности спектра: клубнику, апельсин, лимон, яблоко, виноград, баклажан и мангустин. Затем Граф вытащил из нагрудного кармана пипетку из хрусталя. Подойдя к столу, аккуратно отсчитал одиннадцать капель на кусок тростникового сахара.

С ухмылкой положив сахар в рот, долго смаковал привкус.

«Скоро начинается, резонанс должен быть соблюден», – подумал он. Конечно, накопленная усталость подкосит, но виду он не подаст! Не перед этими безумцами, которые так высоко о себе мнят!

Наступило время облачиться как положено. Распахнув дивный перламутровый шкаф, Граф обернулся в мантию алого цвета и, слегка поморщившись, надел корону из человеческой кожи. Чертова атрибутика! Увы, необходима. Теперь следовало воспользоваться механизмом для транспортировки.

Чеканя шаг, он подошел к столу, сел за него и, щелкнув пальцами, активировал механизм. Стул плавно спустился, заменяясь аналогичным. Все ускоряясь, Граф спустился на шестьдесят шесть метров и шестьдесят сантиметров под землю. Наконец спуск завершился. Он чинно прошествовал в Малый Зал.

Милостиво махнув рукой бухнувшимся на колени главам корпораций, Граф проследовал по древнему холлу. Наступая на пальцы, которые протягивали политики, распластавшиеся на полу, он шествовал по живому ковру из рук. Они жаждали, чтобы его каблук попал по пальцам как можно сильнее, в их кругах это считалось высшим знаком милости. Никто не стал их разубеждать. Право заблуждаться неотъемлемо.

«Сегодня ровно шестьдесят шесть человек», – отметил Граф, ухмылка получилась чересчур очевидной, и кто-то, не выдержав такой благости, начал поскуливать в экстазе.

Досадно отмахнувшись (скулящего политика тут же пнули), Граф вошел в Зал и устремился к трону. Факелы вдоль стен уже чадили. Проходя тринадцать гобеленов, отображающих человеческие пороки в виде своеобразных комиксов, он остановился рассмотреть один из них. Эти комиксы нравились Графу. Неплохое напоминание! Жаль, собравшиеся в зале не смотрят на них.

На первом изображении толстяк, пожирая все за столом, отпихивал остальных. Далее он пожирал свою семью. Затем поедал свою плоть. Маленькие глазки блестели, придавая толстяку демонический вид и демонстрируя крайнюю степень одержимости. Особенно веселило то, как толстяк ел себя, извернувшись и оттянув кожу на седалищах. Он заканчивал свой путь, подавившись. Следующее изображение показывало толстяка уже тенью. Теперь он приходил к таким же толстякам, навевая им неуемный аппетит, и они, поддаваясь его шепоту, начинали уродовать свои носители бесконечным потреблением пищи. В углу гобелена белела надпись «Путь друка ненасытности».

Настроение все улучшалось, сумрачные колонны, поддерживающие свод пещеры Малого Зала, казались все более масштабными, гротескный трон находился ровно перед алтарем – прямо под большим отверстием в потолке, откуда с помощью хитроумной конструкции линз подавался Лунный Нектар.

– Аве Две Фери! – сонм неприятных голосов набирал силу по мере его приближения к трону. – Аве! Аве!

Граф отмахнулся, сделав крайне жесткий жест, люди затихли. Мертвые языки не нравились ему, но соответствовать ожиданиям было необходимо.

– Ясен Лик Его! – провозгласил теперь не Граф, но уже Две Фери, стены подхватили его возглас. Звук отражался так, что вызывал ощущение удовольствия и разжигал животные стремления.

– Ясен Лик Его! – вторили ему, опять поскуливая.

– Ясна Участь Наша! – громыхнул он. Стены резонировали от его слов, распаляя аудиторию. Звук менял ритмы мозга и разжигал адское пламя вожделения.

– Ясна Участь Наша! – Экстаз нарастал. Срывалась одежда, некоторые уже рыдали, стоя на коленях, не в силах сдерживать свои животные желания.

– Да Начнем Во Славу Его! – завершил Две Фери, хлопнув в ладоши, и звук зловещим набатом повалил на пол всю публику в зале.

– Да Начнем Во Славу Его! – Наконец толпа слилась в беспорядочных связях. Прямо на коврах, устилающих пол, принялись яростно сплетаться тела в причудливых узорах бессмысленного соития.

Очень хотелось взять и начать их пинать! Две Фери еле сдержался: такую милость оказывать чересчур рано, не хотелось, чтобы церемонию сорвал чей-нибудь инфаркт от восторга. Журналистов, политиков и глав корпораций было ровно по двадцать два человека. Граф расположился на троне, стараясь принять одобряющий вид. Умножитель начинал действовать. Одиннадцать капель – это не шутки! Еще и удерживать всех этих червей на должном уровне кипения страстей! Две Фери немного взмок от напряжения, но вот выходит!

От Графа отделилась тень. Она превратилась в Изначальный Знак, приветствуя Чистый Негатив, и подлетела к алтарю. Там она приняла облик темного рубина.

Накопленный мрак негатива всеми теми, кто подчинял, манипулировал и дезинформировал, начал сливаться в одно небольшое, однако очень темное ромбовидное Нечто.

Нечто постепенно превратилось в маленькую спираль, напоминающую цепь ДНК. Медленно вращаясь, темная спираль втягивалась в рубин, тот слегка гудел, вбирая в себя все до остатка. Его цвет сменился темно-синим. Лунный свет в то же мгновение осветил сверху кристалл, трон и Две Фери. Рубин начал вздрагивать, затем, вспыхнув алым, выдавил из себя тьму. Лунный свет вбирал ее всю без остатка. Наконец вся темная синева была удалена из кристалла, и он опять принял свой изначальный цвет – алый. Превратившись в светлую копию Графа, рубин влился обратно в хозяина.