Ведьмино отродье

до нее уже совсем недалеко, и уже кажется... А вот уже и нет - мираж исчез, пуст горизонт, гребцы в изнеможении... Вот почему, доказывал Ларкен, так нужен узнаватель - тот инструмент, который, как он объяснял, не ошибается не только в ночь, в туман, но и в такую вот жару, когда...

А где Ларкен? Да там же, где и Бейка. Кто их убил? Да тот, с которым ты пошел, которому поверил, хотя куда уместней было бы подумать: а чем я лучше их? Был их черед, он их убил, а твой черед придет - он и тебя прикончит, и так ведь все оно и обернулось! Крот, разуверившись в монете, опять решил, что она - Тварь, а если так, то... Да! Сейчас вот эта вахта кончится - и Кром придет к тебе и снимет с тебя мерку, сошьет мешок, а после они все сюда заявятся - Вай Кау лично приведет...

Нет, так нельзя: ляг, отдохни! И Рыжий резко поднял лапу, нащупал сонную артерию и, осторожно выпуская коготь, начал надавливать...

Тьма! Гром! И он упал, но он того уже не чувствовал - он ничего уже не чувствовал, был словно неживой; упал, застыл, неловко подвернув голову... Так и лежал окостенев. Пробили склянки - раз, второй. И это был не сон почти что смерть...

Но Крома вовремя почуял! Сразу вскочил, встал у стола...

По трапу медленно спустился Кром - приземистый, сутулый малый. Вошел, держа линейку, словно посох. Сказал:

- Я... это...

- Знаю! - глухо отозвался Рыжий. - Чего стоишь? Давай.

Кром подошел к нему, помялся и сказал:

- Лечь надо.

- А зачем? Так измеряй.

- Нет, надо лечь. Ляг, вытянись, как следует, потом будет просторнее.

- Не все равно ли, что будет потом?

- Не все равно. Ты меня слушай! Ляг, говорю.

Рыжий поморщился, но лег, а Кром присел над ним и начал его измерять. Делал отметки, шепотом подсчитывал. Рыжий спросил:

- А адмирал, он как это решил? На рею или по доске?

Кром недовольно сморщился, сказал:

- Во-первых, если по доске, тогда мешка не шьют. А во-вторых, про адмирала мне рассказывать не велено.

- Но...

- Ничего не знаю!

Рыжий вздохнул и больше ничего уже не спрашивал. Кром все измерил, подсчитал, встал и сказал:

- А много на тебя уйдет. Да, много! Можешь встать.

Рыжий поднялся, отряхнулся. Кром, деловито осмотрев его, хотел было еще что-то сказать... Но Рыжий вдруг не выдержал и рявкнул:

- Хва!

Кром захлопнул пасть, попятился...

Но Рыжий уже бросился к нему, схватил за шиворот и, развернув, так пнул его под зад, что Кром...

Все, нет его. И снова тишина. Рыжий захлопнул дверь и, тяжело дыша, прошел к иллюминатору, опять к двери, опять к иллюминатору, опять... И наконец остановился, глянул на хронометр, на компас...

И сел, зажмурился, впился когтями в стол. И качки, вроде, никакой, и ведь вполне здоров - а как тебя качает, мутит. Сейчас бы впору яблока, да, яблока! Да, того самого, а что?! Ведь был у тебя дом, была жена, тебя избрали старостой, ты обещал им привезти из города станок, на котором мелют рыбьи кости, а еще новые веревки для сетей, и поплавки, для Ику -