Украинский гамбит. Война 2015

– Может, никого нет? – предположил Сашка, вглядываясь в мутные окна.

– Не может такой домяра быть брошенным, – уверенно сказал Игорь. – Разграбили бы.

И оказался прав, потому что откуда-то сбоку раздался голос:

– Ну чего?.. Чего трезвоните?!

В темноте белело лицо.

– Ночевать не пустите, хозяин?

– Какой я тебе хозяин?! Все хозяева уехали в эту, как ее… в Канаду…

– Тем более, – заметил Игорь. – Денег дадим.

– Нужны мне твои деньги! – проворчало лицо. – А если дом спалите? Меня потом в землю зароют.

– Почему сразу спалим?! – удивился Костя. – Мы люди столичные.

– И приличные! – хихикнул Сашка.

Дорого могло стоить его хихиканье, если бы человек принял их за местную шпану.

– Да, и приличные, – поспешно согласился Костя, выступая вперед. – Ничего плохого не сделаем.

– А что, деньги действительно есть? – не поверило лицо.

– Деньги есть. Жратвы только нет, – сказал Игорь со своей обычной бравадой.

Сердце у Кости упало, сейчас откажет, подумал он. Но лицо спросило:

– А эти… как его… евро есть?

– И евро есть.

– Ладно… идите… – согласилось лицо и пропало в темноте, зато появилась узкая полоска света.

Все спустились с крыльца. Лицо оказалось сторожем, суховатым и юрким, вооруженным берданкой времен Гражданской войны.

– Сперва давайте деньги, – потребовал сторож, когда они вошли в цокольную часть дома.

– Что же тебе хозяева не дали что-нибудь поприличнее? – усмехнулся Игорь, кивнув на берданку. – С таким не навоюешь.

– А у них зимой снега не выпросишь, – проворчал сторож. – А собаку?! Собаку зачем?! – закричал он.

– За собаку я заплачу, – сказал Костя.

– Двойную цену! – уперся сторож.

– Экий ты мужик! – удивился Игорь. – Мы можем тебя сейчас связать и переночевать бесплатно. Чего ты такой нерусский? У своих хозяев научился?

– Будешь здесь с вами нерусским, – проворчал сторож. – Капитализм сейчас, всем кушать хочется.

– В общем, так, – сказал Костя. – Я тебе даю пятьдесят евро за всех и за собаку тоже! Фирштейн?

– Фирштейн, – согласился сторож. – Но жратва отдельно!

– Хорошо, и за жратву двадцать.

– А что, и жратва есть? – обрадовался Сашка, который, как и все, изрядно проголодался.

– Идите за мной, – с нотками осуждения в голосе сказал сторож, получив деньги.

Пока они шли по подвалу, Сашка отстал, а потом догнал, пряча под одеждой бутылку вина, и, радостно скалясь, подмигнул Косте. Костя ничего не понял. Тогда Сашка незаметно показал бутылку.

– Молодец, ковбой! – прошептал Костя. – Сейчас выпьем.

Сторож выделил им третий этаж.

– Здесь все есть: вода, ванные. Шести комнат вам вполне хватит. А еда на кухне.

– Чур, я в ванную! – воскликнула Завета.

Сашка посмотрел ей вслед и достал бутылку.

Игорь воскликнул:

– Ух ты! – и попросил развязать ему руку.

Они вошли в одну из комнат. Костя осмотрел рану и наложил повязку с антибиотиком.

– Все нормально, через два дня будешь как новенький.

– Ладно, – согласился Игорь. – Открывай!

Сашка откупорил бутылку, нашел стаканы, и они выпили. Вино оказалось белым, с тонким мускатным вкусом.

– Хорошее вино, – заметил Игорь.

– Ясный пень, – ответил Сашка, – хозяева этого особняка дрянь пить не будут. Сходим еще?

– Пойдем, – согласился Костя и позвал пса.

Он назвал его Дозором, и самое удивительное, что пес сразу отозвался на кличку.

Сторожа они больше не увидели. Зато на кухне обнаружили самые разнообразные консервы.

– Хлеба только нет, – посетовал Сашка.

– А как по-английски хлеб? – спросил Костя.

– Булка.

– Вот тебе хлеб. – Он поставил на стол банку с цветастой наклейкой булки.

Вначале Сашка рассмеялся, а потом испуганно прикрыл рот ладонью. Но обошлось: сторож не прибежал. Они спустились за вином. Но дверь в подвал оказалась закрытой. Костя на всякий случай поковырялся ножом в замочной скважине. Дозор тоже принимал живейшее участи во всех его действиях: пыхтел и толкался костлявым задом. Он все больше и больше нравился Косте.

– Что будем делать? Может, рванем? – Сашка достал гранату.

Косте показалось, что это уже слишком. Дозор в недоумении навострил уши, и Костя заподозрил, что пес понимает человеческую речь.

– Да ну на фиг, – сказал он. – Поищем на кухне.

Они вернулись на кухню. Она была огромной, как танцевальный зал средних размеров. Они разбили ее по секторам и принялись искать алкоголь. Действительно, через пять минут Сашка нашел в самом дальнем углу буфета неприкосновенный запас.

– Вот это да! – обрадовался он и огорченно почесал затылок. – Мы столько не выпьем.

Здесь было все: от сухого виноградного вина до мартини и еще какие-то бутылки с непонятными наклейками.

– Возьмем для Заветы розовое?

– Возьмем, – согласился Костя.

– Ты думаешь, они там?..

– Черт его знает? – пожал плечами Костя. – Не наше дело.

– Я тоже хочу, – признался Сашка.

– И ты туда же, ковбой! – осуждающе заметил Костя.

– А чего? Ой! – Он посмотрел в ближайшее зеркало. – Я и забыл о своем лице.

– Ха-ха! – коротко рассмеялся Костя. – Оказывается, все мечтают об одном и том же.

– Ну, а чего? Чего? – возбужденно заблестел глазами Сашка. – Когда еще такие приключения выпадут? В чужом городе, в чужом особняке.

– С чужой женщиной, – добавил Костя.

– Ну да, – плотоядно улыбаясь, согласился Сашка, – с чужой женщиной, она в ванной…

– И не думай! – предупредил Костя. – Игорь тебе башку живо оторвет.

– Это понятно, – печально согласился Сашка и убрал улыбку с лица.

Они прислушались: вода шумела в трубах, ассоциируясь с огромной ванной и обнаженным женским телом. Остается только облизываться, подумал Костя. даже в мыслях не разрешая себе ничего лишнего. Все лишнее в его жизни приносило с собой неприятности. Эта аксиома заставляла его быть осторожным и не особенно увлекаться любовными историями. К тому же он еще не решил проблему с Иркой. Начинать возвращение с измены ему не хотелось. Хотя Завета, думал он, это не совсем то, что Ирка. Ирка – как бы уже жена, я к ней привык, а Завета – неизвестно кто, но меня к ней влечет, и ничего не могу с собой поделать. Костя поднялся по мраморной лестнице, нагруженный продуктами и выпивкой. Они осторожно поскреблись. Игорь даже не отозвался. Чего они там делают? – подумал Костя.

– Думаешь, они будут нам рады? – с иронией спросил Сашка.

– Конечно, нет, – как от зубной боли, скривился Костя. – Пойдем к себе.

Дозор тоже был согласен с ним. Цокая когтями по мрамору, он ткнулся в ногу и повилял хвостом, показывая всем своим видом, что пора открывать консервы. Костя почему-то расстроился: оказалось, что все эти игры с Заветой в гляделки ничего не значат. Он подумал о ней нехорошо – как еще об одной столичной штучке, к которым привык и которые ему порядком надоели. От этого ему стало легче, и он глубоко вздохнул. Не научился он еще разбираться в женщинах и мучился неразрешимыми проблемами, из которых не мог вычленить главное и сосредоточиться на нем.

Им достались апартаменты из двух комнат: гостиная и спальня. В гостиной Костя взял из шкафа фарфоровую тарелку с абстрактным рисунком, поставил на ковер ручной работы стоимостью десять тысяч долларов, вывалил в нее две банки тушенки, и, пока шел к столу, за которым Сашка открывал одну за другой бутылки и с подозрением нюхал их, Дозор смахнул содержимое тарелки и оказался у стола даже раньше Кости. Он сел, подвернув под себя пушистый хвост, и во все глаза принялся следить за каждым движением Кости.

– Ну ты даешь?! – изумился Костя. – А не лопнешь?!

Он не привык к таким огромным комнатам, в которых, чтобы пройти из одного конца в другой, надо было вначале обдумать свой маршрут. Комнаты для философов, решил он.

В плетеной бутылке оказалась темно-красная мадера. Они выпили сразу по большом стакану и принялись есть плов. Потом выпили еще по стакану, и Костя почувствовал, что пьянеет. Сашку развезло еще раньше. Пробормотав что-то о тяжелой командировочной жизни и обожженной физиономии, он поплелся в спальню, держась за стены, и, кажется, рухнул на широченную постель, даже не разувшись.