Украинский гамбит. Война 2015

Вот чего он опасался, подумал Костя о молодом военном, – случайности.

Должно быть, их самих спасло от этой самой случайности то обстоятельство, что по другую сторону склона находился ресторан с крытой парковкой, и вся ярость атакующего вертолета была направлена именно в том направлении. Они проскользнули между сериями разрывов и бросились куда глаза глядят.

* * *

И все-таки их бедная «газель» сдохла. Последние километры она тащилась на честном слове: «Трук-трук, трак-трак, трук-трук, трак-трак…» Двигатель отдавал концы. Улица Кирова со всеми закоулками и тенистыми аллеями казалась бесконечной. Редкие прохожие, напуганные войной, шарахались от них, как от прокаженных.

Страшно хотелось пить. Костя несколько раз останавливался возле магазинов, но они или были разграблены вчистую, или основательно заколочены. Наконец они заехали в такой район, который не знал даже многоопытный Игорь.

– Мы где-то в районе Красногоровки… – высунувшись в разбитое окно и вертя головой по сторонам, неуверенно сообщил он. – Давно здесь не был.

Возле цветущих кустов сирени «газель» последний раз дернулась, встала и больше не хотела двигаться.

Завета понюхала ветку сирени, которая склонилась в окно салона. Игорь молчал. Сашка по привычке включил радио, из него раздался харизматичный голос Олеси Тищенко:

– …и пусть враги знают, мы ни перед чем не остановимся… мы должны преодолеть исторический страх и ответить зверю!!!

– Тихо! – сказал Игорь. – Выключи…

И тогда они услышали знакомый рокот вертолета, а потом взрыв. Но очень далеко, и поэтому взрыв можно было принять за хлопок проезжающей машины. Все так и подумали, что это проехал грузовик, а не летит погоня.

– «Голос Америки» передает, что в восточных областях происходит геноцид украинского населения, – сказал Сашка.

А потом они услышали яростный вопль.

– Мы не можем терпеть убийство наших братьев по крови! – истошно кричала Олеся Тищенко. – Мы должны защитить «титульное население» и выгнать оккупантов из родной страны! Кацапы ступили на нашу землю! Не позволим топтать ее русскому сапогу! С помощью наших польских братьев мы наведем порядок в стране, а если понадобится, то дойдем и до Кремля!

– Здорово рубит баба! – восхитился Сашка. – Как по писаному.

– Все, началось… – угрюмо констатировал Игорь. – Точно так же было в Югославии…

– А ты что, был там? – живо спросил Сашка.

– К сожалению, пришлось, на грязях… – Игорь иронично посмотрел на Сашку.

Сашка сделал вид, что не понял:

– А почему к сожалению?

– Потому что проиграли. И теперь проиграем.

– Почему это мы проиграем?

– Потому, – ответил Игорь, не утруждая себя объяснениями.

– Накаркаешь, но почему? – вцепился в него наивный Сашка.

– Потому что нам никто не помогает.

– А эти? На терриконе?

– Я узнал их… – сказал Игорь.

– Ну и что?.. – выжидательно повернулся к нему Сашка.

– Да наши это, «афганцы».

– Так они же молодые?

– Местные. Патриоты за союз с Россией и их сыновья. Командира зовут Ромкой Панфиловым.

– Даже как-то символично, – глупо хихикнул Сашка. – А ракеты у них откуда?

– Да почем я знаю! – взорвался Игорь. – Значит, достали.

– Где?

– Места надо знать! – не выдержала и вмешалась в полемику Завета. – Ну что, не ясно что ли? Может, у них связь с Россией!

Она так взглянула на Сашку Тулупова, что тот удрученно замолчал и на время порастерял свою журналистскую хватку.

– Вот именно, – кивнул Игорь.

– Ладно… – вздохнул Костя, открывая разбитую дверь, – схожу на разведку.

Спорить было бессмысленно. Надо дело делать, а не спорить, подумал он. Мысли у него, как обычно, крутились вокруг материала для телерепортажа. Сегодня мы отличились, а завтра? На завтра материала не было, а события нарастали, как снежный ком. Если действительно начнется, как в Югославии, или, вернее, уже началось, то каждая весточка отсюда будет на вес золота.

Костя несколько раз оглянулся, пока машина не скрылась в темноте. Большой черный пес пристал к нему и пошел следом, выпрашивая то ли ласку, то ли подачку.

– Нет у меня ничего, – Костя развел руками, – нет…

Пес понимающе повилял хвостом, но не отстал. А когда Костя потрепал его по лобастой голове, тот вообще сделался закадычным другом.

Костя уже сообразил, что они попали в шахтерский поселок, построенный в степи. Поселок вымер еще во времена начала кризиса, который до сих пор не кончился. Двухэтажные дома, похожие на бараки, выглядели зловещими, как во всех покинутых городах. На дороге валялся хлам, тротуар перегораживали упавшие деревья и брошенные машины без бензина. В домах, правда, кое-где светились керосиновые лампы. Во дворе горел костер. Готовили еду. Это еще больше нагоняло тоску. Даже весна не сглаживала удручающее впечатление. Примерно так будет выглядеть Земля после всемирной катастрофы, подумал Костя. Какие-то подозрительные личности шмыгали в кустах. Пес ворчал и скалил белые зубы.

– Молодец, – тихо похвалил Костя, – молодец.

Он на всякий случай достал пистолет. Но на них никто не напал – то ли не заметили, то ли побоялись собаки. Пару раз начинали выть сирены, но замолкали на высокой ноте. Наверное, тревога была ложной.

Вдруг Костя увидел то, что его поразило больше всего: за трехметровым забором, в шикарном парке, разбитом на берегу реки, стоял особняк украинских нуворишей. Но не просто особняк, а дворец в помпезном церковном стиле. Широченная, монументальная лестница, разделенная внизу вазоном и цветами, вела на монументальное же крыльцо с фигурными балясинами. Окна были сделаны в старо-русском стиле, с цветочным орнаментом.

Вот это да! – удивился Костя, я даже в Москве такого не видел, разве что в Третьяковке. В доме не горело ни одного огня, хотя уже стемнело и вот-вот должна была наступить ночь.

Он вернулся за своими:

– Идемте, я нашел место, где мы будем ночевать.

Все трое выглядели так, словно передрались, – взъерошенные и злые. Разругались, сообразил Костя. Конечно, Тулупову не понять того, что творится в душе у Божко, который прошел две войны, а теперь вынужден воевать в третий раз. Нервы у него ни к черту. Завета явно наша. Но, видать, тоже имеет особое мнение, иначе бы не сидела, нахохлившись, как галчонок. Ее глаза блеснули в свете луны. Косте, как всегда в присутствии красивой женщины, сделалось тепло и приятно.

– Вот что я скажу… – напоследок воскликнул Игорь, – креста на вас нет на обоих. Думать надо о душе, а не о теле, и тогда победа придет сама собой!

– Да ладно тебе… – примирительно произнес Сашка Тулупов. – Мне хотелось просто узнать побольше об этом союзе. Так интересно: люди защищают свой дом.

– Иди ты знаешь куда со своей философией! – сказал Игорь. – Тоже мне праведник! Надо просто драться до самозабвения, а не чесать языком!

– Понял, я все понял, – дурашливо воздел руки Сашка. – Больше не буду.

– Ну вот то-то же… – успокаиваясь, тяжело вздохнул Игорь. – Надо было, конечно, узнать, что ты «не будешь», ну да бог с тобой.

И Костя понял, что его внешний вид и разговоры о непонятном – это вовсе не показуха и что он действительно переживает за справедливость, за родину, за Россию и за весь белый свет. А еще он понял, что все они патриоты, ну, немножко разные, но патриоты, и это до поры до времени сплачивает их.

Они захватили ящик с оборудованием и пошли. Громоздкую тарелку пришлось бросить. Темнело на глазах. Воздух стал влажным и наполнился весенним, пряным теплом. Со стороны реки тянуло прохладой. Робко квакали лягушки. И пахло так, как может пахнуть только в конце апреля – тополиными почками и первой сиренью. Игорь упрямо тащил свою «снайперку», Сашке достался пулемет ПКМ и коробки с патронами. Костя шел налегке с ноутбуком в сумке. Как ни странно, но он безошибочно вывел их прямо к дому, хотя до этого никогда не замечал в себе способности к ориентированию в темноте. То ли верный пес помог, то ли просто повезло, но только через пять минут они уже ступили на монументальную лестницу и поднялись наверх. Массивная двустворчатая дверь преградила им путь. Костя поискал справа, где по идее должен быть звонок, действительно нашел его и нажал на кнопку. Переливчатая трель эхом раздалась внутри.