Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость (ЛП)

Ситуация с ручьём оказалась куда менее мрачной, чем предсказывал Зорин. Экологи объяснили, в грунтовые воды всё-таки попало небольшое количество нефти. Весенним паводком всё смыло в ручей, и по течению прошла «пробка», около одного барреля. Отправься мы на обнажение днём раньше или парой дней позже, – никакого запаха и никакого ущерба экологии! Специалисты заверили, ко времени нереста и путины – конденсата в ручье вообще не останется. «За популяцию красной рыбы можно не волноваться, если бы не браконьеры», — сказал главный эколог.

После неудачной защиты в русской Комиссии по запасам, и узнав об уходе Ланца из НХЭЛ, Вик был явно демотивирован. Когда я передала распоряжение вице-президента: готовить отчёт по запасам SEC/SPE без изменений и уменьшений, – Зорин лишь кивнул и ушёл к своей рабочей станции.

В понедельник, шестнадцатого февраля, ровно в девять утра, геофизик постучался в открытую дверь моего офиса.

— У вас что-то срочное, доктор Зорин?

— Можно сказать: да, доктор Клейн, — он положил на стол бумагу. Сверху по-английски, ниже по-русски: «Заявление об увольнении.»

Я сглотнула внезапно ставшую вязкой слюну: — Отчего так… Вик?

— Будто не знаете, доктор Клейн? Ладно, дело решённое. У меня есть предложение о найме. Уезжаю в США. Скажем, моему сыну в Штатах будет лучше. С точки зрения образования.

— Предложение о найме – от Ланца?

— Предложение о найме – конфиденциально.

— Понимаю.

— По российским законам, вы имеете полное право заставить меня трудиться на всю катушку ещё четыре недели. Пользуйтесь. Отчёт для Комиссии по ценным бумагам я доделал, только моей фамилии в авторах не будет. Пусть Смайлс подписывает, ежели он такой оптимист…

Ещё три дня Зорина уговаривали забрать заявление. В HR предложили повысить в должности, с пропорциональным увеличением зарплаты. Потом «внезапно» вспомнили редкое положение в трудовом договоре, могут устроить Зорина-младшего в международную школу-интернат: Сингапур или Йокогама, компания платит. Вик усмехнулся в бороду и вежливо отказался.

— Ничего не поделаешь, Сандра, — посетовал Смайлс, — Хорошие специалисты время от времени увольняются – суровая правда жизни. Пусть HR ищет замену. Если надо, подключайте агентства. Денег не жалейте, хороший гик работает за десятерых исполнителей.

— Ещё неприятность, Эндрю. Аластаир Мак-Брайд тоже снял свою фамилию с отчёта SEC. Наотрез отказывается подписывать.

— Увольте, Сандра, от такой мелочи! В Техническом Директорате – любой геолог может подписать, ну и ваша подпись, конечно. А уж за моей-то подписью – дело не станет. Вот вам в копилку нефтяного опыта: от слегка завышенных запасов – никакого вреда бизнесу нету. От лишних баррелей в отчёте – ещё никто не умирал.

Глава 7. А. Мак-Брайд, ведущий инженер-разработчик, береговой добывающий комплекс «Альбатрос».

Авиакатастрофа «Germanwings»: Командир сделал две попытки войти в кабину.

Командир рейса 4U9525 «Germanwings» сделал две отчаянные попытки вернуться в кабину пилотов, прежде чем самолёт врезался в горы. К такому заключению можно прийти, читая отрывки стенограммы записи переговоров экипажа, опубликованные немецкой газетой «Бильд». Газета сообщила, в начале полёта, командир лайнера Патрик Сондхаймер «развлекал» второго пилота длительным разговором, упомянув, что забыл сходить в туалет в Барселоне […]

После перехода в горизонтальный полёт, командир попросил приготовить таблицу проверок для посадки в Дюссельдорфе, на что второй пилот Лубиц «лаконично» ответил: «хорошо, если только долетим». Затем Лубиц сказал командиру, самое время посетить туалет, а через две минуты командир передал управление второму пилоту, и покинул своё кресло. Менее минуты спустя, в 10:30, самолёт начал терять высоту […]

Через несколько минут после начала снижения, как сообщает «Бильд», на записи переговоров слышен «громкий хлопок» и голос командира: «Ради Бога, открой дверь.» Окрик командира перекрывается криками пассажиров. Затем, в 10:35, слышны «громкие удары тупым металлическим предметом по двери кабины». Девяносто секунд спустя, автоматическая запись оповещения в кабине произносит: «Terrain – pull up. Terrain – pull up.»[42] На фоне записи, слышится крик командира: «Открой эту долбаную дверь…»

Ник Миллер для «Нью-Йорк Таймс»,

Понедельник, 30 марта 2015 г.

Массивный AS332 «Супер-Пума» грациозно облетает «Альфу», выравнивается против ветра и заходит на посадку. Несколько нервических секунд изумрудно-зелёная вертолётная палуба приближается вроде бы слишком быстро, но в последний миг пилоты замедляют снижение и касание получается почти неощутимым. Пригибаясь, к машине подбегает HLO[43], щёлкнув замками, откатывает дверь. Жестом показал пассажирам отстёгивать ремни и снимать наушники. Два помощника уже выгружают на затянутую пеньковой сеткой палубу сумки из багажного отсека.

Мы подхватываем свой багаж и идём по вертолётной палубе. У водяной пушки за разгрузкой наблюдает пожарный в блестящем скафандре, а над головой молотят воздух лопасти. На ажурной стали трапа – улетающие, как и мы, в арктических спасательных костюмах, немного похожие на астронавтов. Кто-то пожимает знакомым руки, кто-то обменивается засаленными рабочими блокнотами и «флешками». Кто-то орёт в ухо прилетевшему: «За вторым насосом смотри в оба! Этот гад двадцать раз за мою смену глючил!» Романтика смены на морской платформе, вертолёт ждать не может. Жёлтая табличка на стене: «ОСТОРОЖНО: ХВОСТОВОЙ ВИНТ.» Ниже от руки, но аккуратно, по трафарету, выведено:

ТВОЯ ГОЛОВА НАМ ПОФИГ, НО ЛОПАСТИ УЖ БОЛЬНО ДОРОГИЕ

Лязгает стальной люк. После вертолёта, внутри – блаженная тишина! Можно выдернуть затычки из ушей.

— Прибывшим – в комнату отдыха! Всем прибывшим – в комнату отдыха! Палуба «Би»! — кричит радиооператор.

Долой арктический костюм! На шее и запястьях – красные полоски от резиновых манжет. Одежда внутри – неприятно влажная от пота, и запах из костюма – соответствующий. Стюард заботливо укладывает костюмы стопкой и прыскает дезодорантом. По опыту знаю: не помогает. Обязательное видео для прибывших: действия персонала на пожаре и при эвакуации платформы. Далее радиооператор раздаёт всем личные карточки: номер основной шлюпки, номер запасной шлюпки, номер плота для высадки на лёд, и так далее.

Тело платформы вдруг ощутимо вздрагивает.

— Это что? — озаботился самый молодой из каротажной партии. Наверное, стажёр.

— Да не проблема, — говорит с каменным лицом буровой мастер, — У «Альфы» ногу номер четыре слегка подмыло, ну на пару метров всего, вот платформа и шатается. Зато остальные три ноги – стоят как влитые!

— Больше слушай, — улыбается главный полевой инженер каротажной партии, — Они тебя ещё отправят Келли Бушинга искать.[44] Просто лёд трётся о юбку. А платформа – сейсмостойкая, у неё есть такие амортизаторы. Представь компьютерный трекболл. Умножь размеры на сто! Время будет до работы, покажу это чудо техники.

Камбуз более всего напоминает ресторан на круизном лайнере эконом-класса. Пять сортов салатов, два дежурных супа, на выбор мясо, курица и рыба, плюс неограниченное количество десертов. Основные приёмы пищи четыре раза в сутки: завтрак, обед, ужин и «миднайт». В отличие от круизных лайнеров, на буровой работают по вахтам, и разницы между завтраком и ужином нет. Ты завтракаешь в шесть вечера? Без вопросов поджарим омлет. В промежутках между основными кормёжками, по-морскому называется «чай», хотя, естественно, большинство предпочитает бункероваться кофеином. Замечаю новшество: шикарная, сверкающая никелем, автоматическая кофеварка, с натуральным зерновым кофе, по нажатию кнопочки – что угодно: от сверхкрепкого эспрессо до «длинного мулата».

Но на камбузе круизная роскошь и кончается. Вся остальная площадь жилого модуля – как подводная лодка.

Кто-то из инженеров для смеху выложил на сервер чертежи платформы, как они выглядели в первоначальной версии 2003 года. Сто восемьдесят спальных мест, в кабинах по два человека! Тренажёрный зал, с сауной! Две комнаты отдыха: одна для телевизора, другая для бильярда и настольного футбола! Отдельная комната для совещаний на палубе «А»! Однако, «инжиниринг есть искусство возможного в суровой реальности происходящего». Жилой модуль лишился одной палубы, чтоб сэкономить пятьдесят миллионов баксов. Затем, потребовалось увеличить главные сепараторы. Затем, не хватило места под оборудование сервисных компаний. Наконец, кто-то очень умный закончил прочностные расчёты и объявил: пора убирать ещё две палубы жилого модуля, а то не впишемся в спецификацию по сейсмоустойчивости. Какая ещё комната для совещаний, какой ещё бильярд? Получилось – что получилось. Девяносто два спальных места.