Ведьмино отродье

кутся, корабль скрипит. А вот они протопали к котлам, запахло варевом. Вай Кау уже там, сейчас будет обсказывать им курс, коорди...

Р-ра! Да он же слеп! Да как он выйдет к ним такой, как... Р-ра! Да он и не выходит, он - ты принюхайся... Он здесь! Лежит и спит - вон тихо как в каюте! Тогда они, сойдясь возле грот-мачты... И уж тогда Базей не преминет... Да он уже не преминул! И там они сейчас, наверное...

- Рыжий! - окликнул адмирал.

Р-ра! Здесь он, да!

- Вставай!

Но Рыжий и не думал вставать. Он даже глаз не открывал - лежал, оцепенев. Тогда Вай Кау уже громче повторил:

- Вставай! Сейчас стюард придет!

- А ты?

- А я уже сижу и жду. Вот так дела! - Вай Кау тихо засмеялся. - Такая рань! Темно, хоть глаз коли, а я уже проголодался. К чему бы это, а?

Рыжий открыл глаза и повернулся, глянул на Вай Кау. Ого! Вон как он нынче вырядился: опять на нем серебряный жилет, в ухе серьга, на шее шарф... И голова его повернута к тебе, поблескивают стеклышки очков...

- Ты смотришь на меня? - спросил Вай Кау.

- Да.

- И как я выгляжу?

- Достойно.

Вай Кау улыбнулся и сказал:

- Ну что ж, приятно это слышать. Садись и ты ко мне. А то, - и адмирал, принюхавшись, задергал носом, - стюард и впрямь вот-вот заявится.

Рыжий спустился вниз, подсел к столу. Немного помолчав, спросил:

- Ты к ним, конечно, не ходил?

- Зачем? Базей, когда вахту сдавал, сам заходил ко мне сюда. Я разрешил, так он и зашел. Ты дрых, как сосунок, а мы поговорили.

- И что?

- А то. Он про экватор спрашивал, я отвечал. Я ему так сказал... что так всегда бывает! Вот почему, я говорил, к нему, к экватору, боятся приближаться.

- И он поверил?

- Нет. Но промолчал, не спорил. Он был другим напуган.

- Р-ра! Чем еще?!

- Течением. Ты ж слышишь, как скрипит? А ветра нет. Такое вот течение - ого! И я сказал ему: да, это так, ты, боцман, верно догадался нам из него, из этого течения, не выгрести, и нас будет нести всю эту ночь... ну, ту, которая прошла... а после еще день и ночь - и приплывем. Куда? Н-ну, я ему, Базею, так сказал, что нам с тобой и про течение было заранее известно. Оно, это течение, я так сказал, такое: весной оно направлено на юг, а осенью оно течет обратно. Так что до осени, я так ему сказал, мы там и просидим, на той земле, на южной. И там, сказал я, золота... А он спросил: "Магнитного?" А я сказал: "Ты через день все сам узнаешь!" Тогда он стал говорить, что завтра его не устраивает, он хочет знать прямо сейчас. А я на то сказал: "Как хочешь! Не нравится - веди их, косарей, сюда, на ют, я сам себе удавку затяну, сам по доске пойду! Но понукать собой я не позволю. Особенно всяким скотам!". И я вскочил! Да, я его не видел, р-ра, я только слышал, как он захрипел и заплевал... А все равно не рыпнулся, ушел! Быстро ушел! И с той поры они там все молчат. Да, и еще. Вот, - и Вай Кау взялся за оправу, - глянь, как там у меня они... и снял очки.

Рыжий подался к адмиралу, посмотрел... сглотнул слюну и не