Невозвращенцы (СИ)

— Нет. Их условие было, чтобы мы с тебя сдали. Так что выпутывайся сам.

— И как?

— Ну… могу дать тебе совет — беги куда-нибудь подальше — в Америку — у тебя же там вроде папа-мама, в Сибирь, хотя там тебя найдут быстро, в Китай… Да хоть на Луну. Беги и прячься. Год, другой и все это кончиться.

— Почему?

— Потому, что бригада эта беспредельная и нарвется скоро. Закопают их где-нить на свалке по кускам — и кончаться твои проблемы.

— Значит в Америку? Да?

— Ну… Не знаю, думай сам — времени у тебя дней 5-10…Успеешь — твое счастье, а нет — то сам понимаешь…. Ладно — вали давай.

— Ну спасибо и на том. До свидания.

— Это уж от тебя зависит.

Александр вышел из кабинета мягко говоря ошарашенным. «Блин!» — думал он идя по улице, — «Теперь просто п…ец. Уж лучше бы я квартиру продал и денег отдал. А так — разрулили тему называется. Денег взяли, меня сдали. Я свою жизнь не в 54 штуки оцениваю. И куда теперь прятаться? В Америку — за 10 дней не уедешь, в сибирь? А куда и к кому? Там еще проще человека найти, чем в Питере — заметнее. Пожить у кого на даче? А как тогда работа? Диплом? На что тогда жить? Есть-пить-спать? Вот жопа…Хорошо. Будем рассуждать логически — что мне надо? Мне надо место где бы меня поили, кормили и охраняли. И желательно подальше отсюда. Да только где такое место найти? В тюрьму сесть? Ага — кормить и охранять будут… И сокамерники любить будут…Они же и прирежут — если заказ на меня придет… Не лучше уж самому сдохнуть, чем в тюрягу. Или купить купить пистолет и ждать когда придут убивать? И подороже продать свою жизнь убив их сколько смогу? Да пожалуй это вариант. За неимением лучшего. Эх, где вот бы найти ответ на вопрос — где спрятаться…»

«Бум!» Этот звук издала рекламная тумба в которую головой врезался задумавшийся Александр. Выматеревшись и ударив ее ногой, который удар железная тумба согласно закону сохранения энергии вернула его ноге, и выматеревшись еще раз Сашка на автомате прочитал что написано на рекламном плакате и пошел дальше по улице. Он успел отойти шагов на 20, когда смысл прочитанного дошел до загруженных мозгов и почти бегом Дмитриев вернулся назад и уже внимательно вчитался в то, что было там написано. А на плакате были нарисованы лица в фуражке, в каске, в берете, в пилотке и написана только одна фраза.

«Защита Родины — обязанность каждого гражданина. Служба по контракту ждет тебя!..»

Глава 6

Игорь

ВЧ ¦ N, где-то под Челябинском.

Сначала послышались шаги. Шаги приближались к камере гауптвахты, где сидел Игорь. Вот звук шагов поравнялся с железной дверью его камеры и пропал. Открылось смотровое окошко.

— Сержант Петров?

— Я.

Окошко закрылось. Зазвенели ключи, щелкнул открываемый замок.

— На выход.

— Есть.

Наконец то всё! А то последние десять суток единственное, что знал Игорь — это холод, который даже страшнее, чем голод — кормили на губе вовсе не разносолами…

А начиналось все хорошо. В увал его отпустили за очередную победу в соревнованиях между их частью, и соседней. В беге он был первым, оставив далеко позади всех остальных. В рукопашном бою и стрельбе — вторым, а в плавании — вообще единственным, поскольку других хм… храбрецов лезть в воду реки в начале мая после суровой зимы и холодной весны, а соревнования были посвящены Дню Победы, не было. Поэтому полкан десантников, которые были соперниками их обычной строевой части, посоветовавшись с замом командира их части — начальник отсутствовал из-за срочного вызова в Москву, а если еще точнее — просто бросив монетку, присудили победу Игорю. Судя по тем «добрым» взглядам, которые бросал полкан десантников на своих подопечных, им предстояло весьма насыщенное время, посвященное плаванию, бегу в полной выкладке, рытью траншей и другим укрепляющим здоровье действиям. И если соревнования между частями было дело сугубо добровольным — и отказаться можно было от участия в «конкурсе», то от исполнения приказов отказаться очень сложно и весьма черевато.

Однако судьба десантников совершенно не интересовала Игоря — не захотели лезть в воду — их дело. Его больше интересовала увольнительная, которую он получил в награду, да еще какая шикарная — на все длинные выходные, на целых три дня! Конечно, если он не найдет место, где можно будет бесплатно переночевать в городе, то каждый вечер придется возвращаться обратно в часть, на солдатское довольствие в гостинице не переночуешь, но все равно — три дня! Можно и пивка попить, и с девчонками познакомиться, а вдруг найдется какая-нибудь… С этими радостными мыслями Игорь пошел собираться в город — утюжить парадку, собирать по народу список того, что купить в городе и так далее.

И вот, наконец! Ворота части рано утром открываются, и он идет на остановку автобуса. Автобус ходит редко — всего три раза в день — рано утром, поздно вечером и днем. Это очень удобно — на утреннем уехать в город, на вечернем — приехать. А на дневном обычно приезжают родственники навещать солдатиков. К нему никто никогда не приезжал.

…Игорь был детдомовцем. Мать отказалась от него еще в роддоме — оставив на память о себе только фамилию — даже имя ему придумывала старенькая медсестра. Ничего о ней Игорь не знал и знать не хотел. Но вот с детдомом ему повезло. В его родном Челябинске их было несколько, но его определили в самый лучший, приняв во внимание его судьбу.

Директором много лет в этом детдоме был Макаров Виктор Петрович, человек с непростой судьбой. Как и многие парни его возраста он с последнего курса лесотехнического училища ушел на фронт. Был ранен, имел награды. После войны окончил лесотехническое училище. Работал и учился на вечернем на педагога. Своих детей у него не было и всего себя он вкладывал в чужих. Они всегда, даже в тяжелые девяностые были одеты и накормлены. Они не чувствовали себя одинокими и не нужными — за младшими присматривали старшие — учили, играли, водили по городу. Так и за ним в свое время присматривал парень один- Витька, который был ему единственным другом несмотря на почти десять лет разницы в годах, правда жаль его — после детдома он тоже пошел в армию и погиб в Чечне. И он также отвечал за малыша — когда надо вытирал ему детские сопли-слезы, учил драться, был поверенным в его секретах — в общем был старшим братом. А директор был всем отцом. Он воспитывал их людьми а не подонками. Никто из его воспитанников не воровал и не грабил, не сидел в тюрьме… Нередко можно было увидеть такую сцену в автобусе или трамвае — к седому, старому мужчине небольшого роста подходит здоровый мужик и спрашивает:

— Скажи, отец, не ты ли был директором в детдоме в такие-то годы?

— Да, я.

Тогда спрашивающий снимал шапку или кепку и радостно, с чувством говорил:

— Спасибо тебе, отец, настоящим человеком ты меня вырастил… [6]

Жаль, что все хорошее кончается когда либо — кончилась и жизнь Виктора Петровича. А после него директором стал обыкновенный человек. И приворовывал, и не воспитывал, и порядки завел свои, «прогрессивные», от которых та атмосфера одной большой семьи быстро рассеялась и превратилась в обычную клоаку.

Говорят, что от ответственности быстро взрослеют — это действительно так. Многие и к тридцати годам не имеют такого опыта и такой «взрослости», какую имел Игорь. А женщины это чувствуют подсознательно. Как не парадоксально, на него с серьезными намерениями легко засматривались женщины и за двадцать пять, что для девятнадцатилетнего парня — очень круто, притом, что внешность он имел совершенно обычную — широкоскулый, темноволосый парень, кряжистый, среднего роста. Поэтому вполне можно было рассчитывать на ночевку в городе, а не в холодной, а главное одинокой койке в казарме…