Лейтенант Магу

— Уходим.

Штрафники покинули селение быстро, но без позорящей воинов спешки. Едва отошли от Нижнего Такхиза, как Фелонов, убедившись, что пленник не может их слышать спросил у лейтенанта.

— Вы думаете, что Мантасур скажет правду?

— Нет, я не настолько наивен, — покачал головой Алекс, — но ложь — это тоже информация. Если Мантасур скажет, что Хамиди пойдет через Артыкский перевал, то мы устроим засаду на Тарусском. А если нам скажут, что через Тарусский, то мы пойдем на Артык.

— А если он не рискнет единственным сыном и скажет правду? Или Хамиди пойбет через Хареш?

— Тогда мы упустим караван, вернем Мантасуру сына и извинимся. Потом я придумаю другой план.

— Он все равно смертельно обидится.

— Мне на него плевать, — отмахнулся Алекс, — за ним нет другой силы, кроме Хамиди, а с ним нам все равно придется схлестнуться. Кстати, что Мантасур сказал сыну?

— Чтобы не вырывался и что он его спасет.

Дальнейший путь до переправы все прошли молча.

На этот раз возвращение в полк прошло без происшествий. Медленно потянулись дни неизвестности и ожидания. Три дня, пять, семь… Арестантов трижды выводили за город на стрельбище, чтобы не расслаблялись. На одиннадцатый день события сорвались с места и понеслись галопом.

— Господин лейтенант!

Возбужденный Грушило втиснулся в крохотный кабинетик своего начальника, даже не испросив разрешения. Алекс закрыл на это нарушение глаза, видимо, вести были действительно важными.

— Мантасур прислал известие, — выпалил фельдфебель.

— Где, когда? — вскинул голову Алекс.

— Артык, послезавтра.

— Собирай наших, выходим немедленно!

Минут через десять все семь штрафников были построены во дворе полковой гауптвахты. Унтеры из инвалидной команды тоже были здесь, готовились изображать конвой. Лейтенант вышел к ним уже с походным ранцем за плечами, при револьвере, но опять без положенной по уставу сабли.

— Готовы?

— Так точно, господин лейтенант, — отрапортовал Фелонов.

Алекс прошел вдоль куцего строя, проверил оружие и амуницию солдат.

— Карагоев, ремень подтяни. Ивасов, почему подсумок раззявлен?

— Так ведь…

— Заменить, — приказал лейтенант. — Лошади где?

— Сей секунд приведут, господин лейтенант.

Фелонов оказался прав, не успел вернуться в строй Ивасов, спешно затягивая ремень с новым подсумком, как коноводы привели двух подготовленных под вьюк лошадей.

— На эту грузите винтовки, патроны и продовольствие, — распорядился Алекс, — Фелонов, проследи. Ивасов, бери вторую и за мной.

Лошадь оставили у крыльца, а офицер и солдат прошли в кабинет начальника гауптвахты. В кабинете лейтенант сдернул тряпку, закрывавшую один из углов. Вместо двух ящиков, неделю назад доставленных ему из столицы, там стояли два вьюка. Когда и как произошло превращение ящиков во вьюки, так и осталось тайной лейтенанта Магу.

— Берись.

Вьюки оказались очень тяжелыми. Алекс и Ивасов не без труда протащили по узким коридорам сначала один, потом второй. Лейтенант сам участвовал в погрузке, потом, никому не доверяя, сам же проверил крепление вьюков. Такое поведение Алекса полностью противоречило общепринятому. Офицер должен отдать приказ о погрузке, непосредственно руководить ей должен унтер-офицер. Но самому хвататься за груз… Видимо, там было что-то очень ценное. Патронов взяли чуть ли не на целую роту.

Убедившись, что все готово к выходу, лейтенант отдал команду начать движение. Короткая колонна арестантов, охраняемая двумя неизменными инвалидами и замыкаемая двумя цокающими подковами лошадьми, покинула двор гауптвахты. Уже на выходе за территорию полка навстречу, как назло, попался капитан Казубов. Любопытство превысило показное презрение.

— Далеко опять собрались?

— На охоту, господин капитан, — отбрил любопытствующего Алекс.

Штрафники бодро, пока еще бодро прошагали мимо.

Как ни спешили, а до темноты едва успели выйти к предгорьям. Во-первых, шли осторожно, скрываясь от посторонних взглядов и обходя стороной поселения. Во-вторых, таинственные вьюки и лишние патронные ящики существенно задержали переправу через Темерюк. К концу дня, арестанты, непривычные к длительным переходам по горным дорогам буквально валились с ног. Заночевали в узкой расщелине. Выставили часового, костер разводить не стали, грызли сухари, жевали вяленое мясо, запивая водой, набранной на переправе. Фелонов подсел к лейтенанту. Алекс мерно двигал челюстями, разрывая зубами соленую волокнистую массу во рту. Осторожно, чтобы не слышали остальные, унтер-офицер высказал опасение.

— Маловато нас, всего семь стрелков. У Хамиди в караване будут не меньше двух десятков воинов.

Алекс проглотил разжеванное мясо, хлебнул воды из фляги.

— Шесть. Завтра у нас будет только шесть стрелков. Ивасов мне будет нужен для другого дела. Но у меня есть сюрприз для Хамиди, который уравняет шансы.

— Это он? — унтер кивнул на снятые с лошади таинственные вьюки.

— Он, — подтвердил Алекс.

Спросить, что именно лежит во вьюках Фелонов не решился, послезавтра все и так станет ясно.

— Всем, кроме часовых, спать, — приказал лейтенант. — Завтра нам потребуются все силы, чтобы успеть к перевалу.

— Вы так уверены, что нам удастся захватить караван? — не удержался унтер.

— Даже не сомневаюсь, — отрезал лейтенант Магу.

На самом деле он, конечно, сомневался. Душа его тревожилась в ожидании первого боя, а в голову постоянно лезли самые черные мысли, но он решительно гнал их прочь, не подавая виду и внешне оставаясь спокойным.

Вышли задолго до рассвета. С рассветом скорость движения немного увеличилась. Фелонов в этих местах уже бывал, и вел колонну уверенно, но узкая каменистая дорога все время шла вверх, лишь временами ныряя вниз. Иные спуски давались тяжелее подъема. Солдаты медленно брели, спотыкаясь на камнях, берегли лошадей. Покрытые снегом вершины, казались совсем близкими. Стало заметно холоднее.

Закончив очередной подъем, с которого дорога просматривалась почти на версту, лейтенант догнал идущего первым Фелонова.

— Почему нам до сих пор никто не встретился?

— Время уже позднее, — ответил унтер, — перевал вот-вот закроется. Вот и не идет сюда никто, если только кому-то очень надо быстрее.

— Кто бы ни встретился, ты знаешь, что делать.

Фелонов кивнул.

— Только без стрельбы.

Левая рука унтера легла на рукоятку тяжелого солдатского тесака.

Уже в сумерках солдаты вышли к развилке двух дорог. Фелонов остановился, стянул с плеча винтовку и оперся на нее, ожидая подхода отставших. Рядом с ним остановился Алекс, дыханием попытался согреть кисти рук, сожалея, что не догадался прихватить перчатки.

— Все, дальше можно не идти, — сообщил унтер-офицер. — Отсюда на перевал идет только одна дорога.

Только сейчас Алекс почувствовал, насколько же он устал, казалось, что дальше невозможно сделать и шага. Поэтому он с затаенной радостью согласился.

— Хорошо, остаемся здесь. Утром выберем место для засады.

Утром Фелонов буквально на коленях прополз по дороге и вынес вердикт.

— Большого каравана не было давно. По крайней мере, с последнего дождя, а он был недели две назад.

— Успели, значит, — облегченно вздохнул рядовой Игнасов.

Лейтенант осмотрел место будущего боя и обернулся к своему помощнику.

— Что скажешь?

— Хорошее место, — ответил Фелонов. — Спуск крутой, еле идти будут, обратно не развернутся — узко. Внизу перед подъемом скопятся.

Последнее было особенно кстати, учитывая малочисленность нападавших.

— Я думаю разместить стрелков на противоположном склоне. Как думаешь, не далековато будет?

— В самый раз, господин лейтенант. Тут полторы сотни шагов, бить можно на выбор, но у нас будет только один залп. Потом они попрячутся за камнями, а стволов у них будет втрое, а то и в четверо против нашего.

— Правильно, — подтвердил Алекс, — попрячутся за камнями. Меня и Ивасова с вами не будет, командовать будешь сам. Постарайтесь в первом залпе выбить сразу шестерых, после этого можете стрелять хоть в воздух. Дальше наступит время моего сюрприза. Надо поднять оба вьюка и патронные ящики вон на тот карниз.