Амулет безумного бога

хозяина Салима, снабдившего их необходимыми документами) договориться с капитаном корабля, которому предстояло идти в город Симферополь. "Улыбающаяся девушка" оказалась не бог весть какой красавицей, с нижних палуб несло гнилью, капитан и команда были похожи на оборванцев, а наполненная ядовитыми испарениями каюта стоила безумно дорого. Но Хокмуна и Оладана все это ничуть не огорчало, поскольку другие суда к берегам Крыма из Зонгулака не ходили.

Капитан Маусо - человек с вислыми жирными усами и бегающими глазками - не внушал доверия, равно как и его помощник, не выпускавший из волосатой лапы бутылку крепкого вина. Но Хокмун философски рассудил, что едва ли на такое корыто, как "Улыбающаяся девушка", польстятся пираты или гранбретанцы.

Незадолго до отплытия он и Оладан поднялись на борт.

Утром, в прилив, "Улыбающаяся девушка" отдала швартовы и медленно отошла от причала. Вскоре латанные-перелатанные паруса наполнились ветром, мачты угрожающе заскрипели и корабль лениво двинулся под холодным, пасмурным небом в направлении норд-норд-ост.

Плотный туман приглушал звуки; вскоре в нем растаяли очертания пристани. Кутаясь в плащ, Хокмун стоял на полубаке и смотрел на исчезающий вдали Зонгулак.

На лицо герцога упали первые крупные капли дождя. Оладан поднялся на палубу и направился к другу, переступая через канаты.

- Герцог Дориан, я прибрался в каюте, как сумел. Но от вони не избавиться - она сквозь щели просачивается. И крыс вряд ли удастся разогнать - больно уж они наглые и жирные.

- Ничего, вытерпим, - уверенно сказал Хокмун. - Бывало хуже. Да и плыть нам всего два дня. - Он посмотрел на помощника капитана, который, шатаясь, вышел из рулевой рубки. - Хотя, конечно, я бы предпочел, чтобы наши морские волки чуть серьезнее относились к своим обязанностям. Если капитан так и будет валяться на койке, а помощник пьянствовать, нам самим придется командовать на этой посудине.

Весь день убогий корабль как щепку носило по волнам. Ветер крепчал, угрожая превратиться в ураган. Время от времени капитан, оступаясь, выходил на палубу и приказывал убрать один парус и поставить другой, подгоняя матросов пинками и проклятьями. Хокмуну и Оладану его распоряжения казались совершенно бессмысленными.

Вечером Хокмун поднялся к капитану на мостик.

- Добрый вечер, сударь, - вытирая рукавом длинный нос, приветствовал его Маусо. - Надеюсь, вас не слишком утомило путешествие?

- Благодарю, все в порядке. Много мы уже прошли?

- Порядочно, сударь. - Шкипер отвернулся, чтобы не смотреть Хокмуну в глаза. - Хотите, я распоряжусь, чтобы вам приготовили ужин?

- Да.

На палубу из-под мостика вышел тихо напевающий помощник капитана. Он едва стоял на ногах.

Внезапно корабль накренился от сильного порыва ветра. Хокмун вцепился в планшир, и леера затрещали под его весом. Капитан, похоже, не придал значения тому, что его судно едва не опрокинулось, а помощник лежал ничком на палубе, выронив бутылку, и постепенно съезжал к штормовому портику.