Проклятие Шалиона

ки песчаных лисов валялись неподалеку. Кэсерил не заметил его с самого начала, потому что белое сияние исчезло. Мертв? Застонав, он бросился к Умегату и упал на колени рядом. Слева голова была рассечена, растрепанные, бронзовые с сединой волосы – в запекшейся крови. Кожа была серой, но из раны еще сочилась кровь, значит…

– Он еще дышит? – спросил Тейдес, выглядывая из-за плеча Кэсерила. – Капитан ударил его рукояткой меча, когда он не захотел дать нам дорогу.

– Глупый, глупый, глупый мальчишка!

– Вовсе нет! Это он за всем стоял! – Тейдес кивнул в сторону Умегата. – Рокнарский колдун, посланный иссушить и убить Орико.

Кэсерил сжал зубы.

– Умегат – настоятель храма. Посланный волей Бастарда заботиться о священных животных, данными богом, чтобы сохранять жизнь Орико. И если ты не убил его – то это единственный твой удачный поступок, – слабое дыхание Умегата стало прерывистым, руки и тело были холодны, как у трупа. Но он дышал.

– Нет… – Тейдес покачал головой. – Вы ошибаетесь, этого не может быть… – но героический энтузиазм на его лице впервые сменился сомнением.

Кэсерил поднялся на ноги, Тейдес немного отступил. Повернувшись к Палли, который – благословение богам – оказался за спиной, Кэсерил обнаружил рядом с ним Ферду. Молодой человек ошеломленно оглядывался по сторонам. Палли, по крайней мере, мог оказать первую помощь раненым.

– Палли, будь за старшего, осмотри раненых грумов, за этим пригляди особенно, – и он указал на угасшее тело Умегата. – Возможно, у него проломлен череп. Ферда!

– Да, милорд?

Форма Ферды должна была служить ему пропуском в храм.

– Беги в храм. Найди старшего настоятеля Менденаля. Не позволяй никому остановить тебя, ты должен встретиться с ним лично. Расскажи, что здесь произошло, и пусть он пришлет врачей. Скажи, что Умегату нужна помощь акушерки Матери, особенной акушерки. Так и скажи. Он поймет. Поторопись!

Палли, уже опустившийся на колени рядом с Умегатом, добавил:

– Дай мне твой плащ. А теперь – беги, мальчик!

Ферда протянул плащ своему командиру, развернулся и убежал. Палли начал закутывать шерстяной тканью лежавшего без сознания рокнарца.

Кэсерил повернулся к Тейдесу. Тот чувствовал себя уже весьма неуверенно. Принц отступил к безжизненной туше леопарда – шесть футов от носа до кончика хвоста, – неподвижно лежавшей на полу. Красивый густой мех скрывал раны – о них свидетельствовали только кровавые пятна на боках. Кэсерил подумал об израненном кинжалами теле ди Санда.

– Я убил его моим мечом, потому что он хоть и заколдованный, но все же королевский символ, символ моего Дома, – пояснил Тейдес. – И у меня хватило на это смелости. Он поцарапал мне ногу, – он неловко нагнулся и потер правую голень, штанина на которой и вправду была порвана и испачкана кровью.

Тейдес был наследником Шалиона, братом Исель. Кэсерил не мог желать, чтобы животное перегрызло ему горло. Не должен был, по крайней мере.

– Пятеро богов, как вы додумались до такого абсурда?

– Это не абсурд! Вы