Рапсодия гнева. Трилогия (СИ)

— С мужем? — спросил Макс. — Нет, этого я точно представить себе не могу.

Искорка начала извиваться и часто дышать, то и дело срываясь на стон. Ну не приходилось мне еще таскать раненых с такими симптомами поражения! Тяжело это, вот что я вам скажу. Особенно тяжело, когда у самого в штанах революция под действием грибной дури.

— Вашу мать! — выругался Цуцык. — Три метра нести осталось! Что, сил нет?!

Я собрался с духом и выровнял шаг. Дотащив Искорку до БТРа, мы сунули ее внутрь через открытый боковой люк для десанта. Эхо под броней, надо сказать, не способствовало сокрытию происходящего, но так хоть можно было закрыть люк и не видеть подрагивающее женское тело.

— Черт! — Макс стряхнул со лба прядь мокрых от ливня волос. — До чего же я этого не люблю.

— Это жизнь, Максик, — ответил Цуцык.

— Да иди ты…

Неистово захотелось курить, но лезть под броню, отзывающуюся тихими стонами, я не стал. А снаружи, под дождем, какое курение? Все чувствовали себя неловко, даже Андрей, который изо всех сил делал вид, что ему по фигу. Получилось так, что я первым догадался достать из его рюкзака лопатку и начал откапывать одно из колес. Цуцык одобрительно крякнул и залез через передний люк на место водителя, поглядеть, можно ли без проблем запустить силовой агрегат. Андрей вызвался ему помогать.

Уже через несколько минут стало понятно, что аккумуляторы порядком выдохлись, но, если не быть шляпами, мотор завести получится. Надо только все подготовить к тому, чтобы он не заглох. Вообще-то все мы были механиками так себе, однако под чутким Витиным руководством дело медленно, но уверенно пошло на лад. Они с Андреем ковырялись в недрах мотора, пытаясь найти и исследовать знакомые детали, а мы с Максом откапывали колеса.

— Ну у нее и муж, — негромко заметил штурмовик. — Минут десять уже работает без перерыва.

— Ты копай, копай, — посоветовал я. — И не трынди понапрасну. Мы с Ириной знакомы черт-те сколько.

— Там?

— Да. Не надо ее подкалывать. Хорошая напарница.

— Да я уже понял. Извини, братишка.

Мокрый песок поддавался с трудом, лопата скрипела, руки ныли от усталости и трения. Иногда попадались камни. Тогда мы объединяли усилия и выворачивали их вдвоем,

Вскоре лязгнул люк десантного отсека и на землю соскочила Ирина. Взгляд у нее был не то чтобы виноватый, но встречаться с нами глазами она не спешила. да в общем-то ее можно понять. Что с того, что мы все прекрасно знали, у кого какая на заднице родинка? Все ведь меняется, теперь у нее семейная жизнь, а мы невольно стали ее свидетелями. Мне и самому было неловко, чего уж тогда говорить об Искорке?

— Еще есть лопата? — спросила она.

— Может, тебе лучше отдохнуть? — повернулся к ней Макс.

Мне захотелось ему врезать, хотя через секунду я понял, что поддеть он ее не хотел. Хотел позаботиться, но момент выбрал очень уж неудачный.

— От чего это я должна отдыхать? — нахмурилась Ира.

Вообще-то она и сама сглупила. Чего корчить из себя девочку и делать вид, что ничего не произошло? Знает ведь прекрасно, что мы все видели. Ну, отшутилась бы, мы бы поржали и успокоились. Раньше бы она так и сделала, а сейчас вот — нет. Правда, все мы изменились.

Андрей так и не разобрался с мотором, пришлось Максу его сменить. Вдвоем с Цуцыком дело у них пошло веселее. Корректировщик копать не любил — у него и руки-то были чуть ли не тоньше, чем у Ирины. Но в такой ситуации не посачкуешь. Ирина, напротив, хотела показать, что ничем не хуже нас, поэтому инструмента на всех не хватило. В БТРе нашлась еще одна лопата — с длинной ручкой, и мы ее разыграли на последний хват, чтобы никому не было обидно. Досталась она мне, так что саперский недомерок пришлось отдать Искорке.

Втроем рыть оказалось значительно легче. В сфере взаимодействия трудно отслеживать течение времени — освещение меняется только от толщины туч, часов ни у кого нет. Иногда мне казалось, что и времени никакого тут нет, хотя понятно, что без него ничего не происходило бы. А так, изматерившись и устав как следует, мы откопали шесть из восьми колес.

— Остальные сами выйдут, — оценил нашу работу Цуцык. — Хорош потеть, надо попробовать выбраться.

— Не заглохла бы эта телега, — с сомнением сказала Искорка.

— Да я аккуратненько, — успокоил ее Макс, высовываясь из люка. — А вы забирайтесь под броню.

Мокрые от дождя, грязные и порядком уставшие, мы полезли внутрь, помогая друг другу затащить оружие и снаряжение. Под броней было не то чтобы хорошо, но гораздо лучше, чем снаружи, — по крайней мере хоть на голову не лило. Макс занял левое сиденье водителя, Цуцык пристроился на правое, а мы с Ириной и Андреем заняли сиденья для десанта. Завыл стартер. Причем нехорошо так завыл, из последних сил.

— Ну! — не выдержав, произнес Андрей.

Мне захотелось отдать часть собственной энергии затухающему вращению стартера, я внутренне напрягся, уже понимая, что аккумуляторы вот-вот иссякнут, но тут мотор взревел, сотрясая броню, и завелся.

— Есть! — Андрей радостно поднял вверх большой палец.

— Ну все! — взгляд Искорки посветлел. — А то до чертиков надоело мокнуть.

Мы устроились поудобнее, скинули истекающие водой куртки и принялись отжимать их, проливая лужи на броню под ногами. До чего же это было приятно — сбросить осточертевший груз! Штаны тоже вымокли насквозь, но их никто из нас снимать не стал.

Короткими, осторожными рывками БТР выбрался из песка, взревел радостно и покатил через лес. Только тронулись, Андрей бросил возиться с промокшей курткой, прогнал Цуцыка назад и взялся налаживать связь с прорвавшимися танкистами. Покрутил ручки настройки, глядя на цифры записанной в планшете частоты, затем сказал в микрофон, прижимая его ко рту, чтобы не мешал рев мотора:

— Эй, черепахи, ответьте посланникам Базы! Прием.

Отпустив тангенту, он прижал ладонью наушник и улыбнулся, видимо, расслышав в эфире достойный ответ бронетехников.

— У нас колеса вместо гусениц, — снова произнес он в микрофон. — Долетим со скоростью ветра, если мизеры не встанут стеной. Прием.

Андрей вслушался в эфир.

— Добро, — ответил он неслышимому нам собеседнику. — Тогда на подходе свяжемся, поддержите нас огнем. Все, конец связи.

— Что там? — спросил Цуцык.

— Все нормально. Мизеры их уже довольно давно не атакуют. Решили подождать, когда солярка закончится. Но мы раньше успеем, если все пойдет по плану.

— Твоими бы устами… — вздохнула Искорка.

— И какой же план ты имеешь в виду? — спросил я. — Андрюха, ты, кажется, обещал ввести меня в курс здешних дел.

— Был такой разговор. Что тебя конкретно интересует?

— Ты иногда как спросишь… Откуда я знаю что? Ну, например, какая выгода нанимателю от наших боевых действий?

— Вот оно! — усмехнулась Искорка. — Рано или поздно это всех начинает парить.

— А ответ? — обернулся я к ней.

— Нет ответа, — пробурчал Цуцык.

— Пока нет, — поправил его Андрей. — Именно в этом рейде у нас может появиться шанс найти хоть какую-нибудь подсказку.

— Мост? — догадался я.

— Это вряд ли, — отмахнулся корректировщик. — Мост нам в разгадке ничем не поможет. Искорка вон его уже видела. И что?

— Погоди, — остановила его Ирина. — Ты имеешь в виду Шахматный Храм? Так вот что за причина у тебя была идти с нами!

— Одна из причин, — буркнул Андрей. — А ты думала, деньги? За деньги я бы не стал подставляться под плазму мизеров. Концы с концами свожу, и ладно. Вот если бы узнать тайну нанимателя, тогда можно было бы пожирнее кусок ухватить.

— Только никому это не удавалось, насколько известно, — вздохнула Искорка.

— Это потому, что мало кого пускали к Мосту. Но Кирилл ведь не первый в истории человечества наниматель! Помнишь, мы доспехи нашли? Должны быть еще улики.

— Да… — Ирина задумалась.

— Какие еще доспехи? — ошарашенно спросил я. — И какой, мать его, Храм? О чем вы вообще говорите?