Чья земля, того и вера (СИ)

 – Ди…ди…м-м-м… - Мучительно пытаясь что-то сказать, Бек подался вперед и чуть не упал. Неожиданно для себя самого Унтер поддержал его, схватив за плечо. Под рукой он ощутил холодное, вязкое, мертвое.  – С-с-с…с-с-е-в…с-с-еве-к-х-х…- Хрипел Бек, силясь справиться с непослушной челюстью. – В-с-с-е-е-е-х-х-х…

     Он рывком поднял руку и отчаянным жестом прижал ладонь ко лбу, как человек, пытающийся поймать ускользающую мысль.

- На-а-а-ш-ш-шии-и-х-х … фф-с-с-сех-х  - выговорил он – с-с-с… т-т-теть-м-м-ми-и… т-ту-у-т-а-а-а…- высохшие голосовые связки не воспроизводили нужные звуки.

     Резко повернувшись, зомби побрел к выходу из гаража, шатаясь и шаркая негнущимися ногами. Проходя мимо крана, он споткнулся о труп снорка и, чтобы не упасть, ухватился рукой за одну из опор. Пошатнувшись, Бек со всего размаха уткнулся головой в свисающие рыжевато-бурые патлы «ржавых волос». Послышалось отчетливое шипение, едкая смесь запахов кислоты и разложения ударил в нос. Никак не отреагировав на контакт с аномальной растительностью, зомби добрел до входа в здание бывшей бойлерной и повернулся к людям. Половина его лица, обожженная кислотой «ржавых волос», пузырилась волдырями, один глаз вытек, почернел и сморщился.

- Т-т-ту-ута-а-а…- скрюченный палец указал на темный прямоугольник. – Ф-ф-фс-с-се-ех-х-х…- Челюсть зомби беспорядочно двигалась вверх-вниз. Волдыри ожогов на лице лопались, истекая зеленоватой жидкостью, остатки кожи повисали черными ошметками.

     Непослушными пальцами ухватив мокрый лоскут, зомби отодрал его от щеки, обнажив несколько зубов. Поднеся оторванный клок к оставшемуся глазу, он посмотрел на него непонимающим взглядом. Потом, словно забыв обо всем, повернулся и невозмутимо пошаркал к дороге. В полном молчании люди проводили его за ворота.

- Его нельзя отпускать в таком виде… - Литерный вскинул к плечу «вал» - Это просто бесчеловечно!

-  Не надо так, подожди, сейчас… - Ритка положила руку капитану на плечо.

     Пройдя по асфальтовой дорожке несколько шагов, зомби свернул к болоту и побрел по траве, путаясь в ней ногами. Вдруг его стремительно рвануло в сторону. В воздухе всплеснули руки, тело сложилось пополам и влетело в центр «воронки». Искаженное аномальной энергией пространство создавало эффект кривого зеркала, окрашенного в голубые тона. Но, тем не менее, Унтер отчетливо видел, как фигура его бывшего приятеля стала стремительно терять форму, корежиться, ломаться, сжимаясь все сильнее. Аномалия со свистом комкала добычу, за несколько секунд превратив ее в багрово-черный шар меньше метра в диаметре. Раздался звук, похожий на усиленный в сотни раз треск рвущейся ткани – «воронка» разрядилась. Аномалия милосердно прекратила мучения солдата, разметав крошечные кусочки его тела по перекрестку двух давно забытых дорог в страшном месте, имя которому – Чернобыльская Зона Отчуждения.

- Отвоевался солдатик…- тихо сказала Лава.

- Вот и похороны для сталкера. Вечная память. – Проговорил Наждак.

- «У наших могил нет заплаканных вдов -       Сюда ходят люди покрепче.       На наших могилах не ставят крестов,       Но разве от этого легче?..» - прочитала проводница, как реквием. - Немного переврала. – Сказал Литерный. – Но автор бы, думаю, не обиделся…

3

     Наверное, он должен был плакать. Или грязно ругаться. Или потерять сознание к чертовой матери, чтобы не видеть, не чувствовать того, что происходило вокруг. Но почему-то Унтер был совершенно спокоен. Не безразличен, ни в коем случае! Спокоен, собран и готов немедленно действовать. Какая-то часть человеческой души погибла сейчас, вместе с несчастным Беком, и ее остатки, как хлопья пепла, ветер развеял над проклятой Темной Долиной.

«Теперь я тоже – часть Зоны. – Понял Димка. - А плакать и ругаться я буду потом, когда все кончится. Не раньше, чем тот, кто мне теперь столько должен, заплатит за все».

                                                    МаргоРита

                                                                1

- Удивительно крепкий парень. – Заметила Марго.

- Да, - ответила Рита – врагу не пожелаешь пережить то, что досталось сегодня на его долю. А он держится. Зомби стрелял в тебя?

- Он стрелял во все, что оказывалось в пределах видимости. Его оставили не для того, чтобы убить, а для того, чтобы напугать.

     Они осматривали автобус. Ничего примечательного – объедки, пустые пластиковые бутылки из-под газировки, смятые пакетики от чипсов, фантики. На торпеде, как водится, приклеена иконка.

«Лики святых на приборной панели

 Никогда никого не спасали» - вспомнились слова из старой песни. На душе стало совсем тоскливо.

     На заднем сиденье яркими пятнами бросились в глаза раскиданные брошюрки комиксов. Ритка криво улыбнулась. Люди-пауки, черепашки-ниндзя…Милые, домашние, добрые и храбрые…Может, местные мутанты смотрели в детстве не те фильмы? Здесь, в Зоне, свои, взрослые игрища – неограниченное финансирование, нездоровая псевдонаучная фантазия. Плюс полное отсутствие каких бы то ни было моральных принципов у заигравшихся мутантов от науки.

      Рефлекторно собирая книжицы в стопочку, она заметила, что материал сиденья, по которому они были раскиданы, варварски искромсан ножом. Аккуратно сложив кусочки так, чтобы сиденье казалось целым, она увидела вырезанную стрелку, показывающую вверх. Острием стрелка упиралась в латинскую букву «N».

      Весь первый этаж бойлерной был захламлен натасканной откуда-то бандитами полуразломанной мебелью. Среди диванов и шкафов в полутьме деловито шуршали лапки тушканов - странных зверьков, похожих на маленьких полосатых киношных рапторов. Ростом сантиметров по тридцать, тушканы, казалось, состояли из одних только хрупких косточек. Но, несмотря на хлипкую внешность, эти поганцы могли доставить людям массу неприятностей. Они всегда держались стаей, нападали бесстрашно, вгрызались острейшими зубами сразу со всех сторон, громко визжа и хрюкая. Попасть в маленьких юрких зверей крайне сложно, и бывало такое, что у одинокого ходока просто заканчивались патроны, после чего он, покрытый сотнями укусов и царапин, просто умирал от потери крови. Если им самим и не удавалось завалить крупную дичь, то возня, стрельба и шум, который они учиняли, привлекали внимание крупных хищников. И тогда маленьким засранцам оставалось только подождать, когда им достанутся объедки с царского стола. Ученые до сих пор не могли разобраться, кого винить за появление тушканов на свет – крыс или ящериц.

     Марго шуганула мелких пакостников. Обиженно вереща, они разбежались по углам и затихли там, настороженно сверкая злобными красными глазками в свете фонарей.

      Первый бандит  лежал в паре шагов от дверного проема. Несмотря на то, что снорки и тушканы уже успели основательно обчистить мясо с костей, в его смерти были виноваты не они. Судя по всему, он безо всякой посторонней помощи пустил себе пулю в висок.

     Следующий покойник лежал поперек разодранного дерматинового диванчика, стоявшего около железной бочки, в которой весело потрескивал огонь. Горло парня было перерезано от уха до уха. Огненные блики играли на черной застывшей крови, как фартук покрывающей грудь и плечи. Вокруг ботинок налилась уже схватившаяся коркой лужица. На лице самоубийцы, еще не тронутом падальщиками, сохранилось выражение бескрайнего ужаса, глаза были дико вытаращены, зубы оскалены. Всего ходоки насчитали восемь трупов, ни у одного из которых не было признаков насильственной смерти.

     Еще один мертвец обнаружился внизу лестницы, ведущей в подвальное помещение. Здоровенный мужик лет сорока пяти, одетый в роскошный кожаный плащ, лежал перед массивной металлической дверью без ручки и замочной скважины. Над телом, на высоте человеческого роста, по бетонной стене расползлась огромная, черно-красная, бугристая, еще влажная клякса. В ней хорошо просматривались мелкие осколки костей, какие-то бесформенные ошметки и куски скальпа с волосами. Рядом с трупом в луже крови валялся крупнокалиберный пафосный «Desert Eagle».  Все говорило о том, что мужик, стоя у бетонной стены подвала, сунул дуло поглубже в рот и спустил курок, расплескав по стене собственные мозги.