Ностальгия

ахарь, ночью снайпер.

— Наша задача — выжить, ясно? — веско говорю я, стараясь вложить в свой голос всю убежденность, что у меня есть, — Нас черные измотать стараются, нам им назло держаться надо. Мы и так кладем их без счета, главное — выжить. Поэтому никакой херни с геройством и с обсуждением приказов не потерплю. Скажу “стоять” — стой. Скажу “вперед” — иди. Лично шлепну, кто без команды высунется. Всем доступно?

Дискуссия завершена. Кто-то согласен, кто-то недоволен, кто-то думает по-другому. Это их трудности. Я за них отвечаю, пока я их командир. Пока. Надо за Парком в оба смотреть — что-то круто он пошел, как бы меня не подставил. Сержантский оклад на пять сотен выше.

“Коробочку” резко подбрасывает. Головы наши синхронно мотаются туда-сюда. Жужжит привод башни. “Бам-бам-бам” — нас потряхивает от выстрелов пушки. Тянет кислым дымком — изоляция подизносилась.

— Попадание в левый борт, предположительно крупнокалиберный пулемет, выбита одна ячейка! — докладывает башенный.

— Ты хрена снаряды переводишь? — вновь ярюсь я, — Взводному сообщи и “птичкам”, ковбой херов! Без твоей пукалки разберутся!

— Виноват, сэр! По башне чиркнул, нервы того, не выдержали, — убито отзывается Топтун.

— Последнее предупреждение, Топтун. Еще раз лажанешься — пойдешь в “суслики”. Вон, у Паркера дуру таскать некому, как раз работка по тебе.

Я больше не рискую высовываться на марше. Всякой глупости есть предел. Часа не проходит, чтобы по нам, вопреки воздушной разведке, из чего-нибудь не пальнули. Катим себе дальше. Наше дело — ждать. Рыжий включает по внутренней трансляции армейское радио.

— Доброе утро, Тринидад! — звонко щебечет грудастая сексапилка, пробиваясь сквозь низкий гул движка, — Военное радио “Восход” и я — Шейла Ли, приветствуем настоящих мужчин! Сегодня на восточном побережье пасмурно, ожидаются муссонные дожди. На материковой части в районе сосредоточения номер восемь сухо, солнечно, температура всего тридцать градусов по Цельсию. В районах три и пять временами проливные дожди с грозами, температура воздуха тридцать три — тридцать пять градусов в тени. По просьбе командования Триста пятой пехотной поздравляем ее бойцов с Днем Дивизии и передаем им композицию в исполнении нео-джаз-банды “О-ля-ля”…

Закрываю глаза. Заставляю себя задремать под аритмичное буханье и визг саксофона.
12

Деревня Порту-дас-Кайшас отличается от нищих деревушек, что встречались нам до сих пор. Мы втягиваемся в широкий мощеный проезд между добротными домами. Садики перед входом. Сады за домами. “Франческо” — я узнаю эту старую, но надежную модель, трактор с кучей навесного оборудования, прижимается к обочине, пропуская нас. Любопытные лица из-за занавесок. Дети бегут по домам. Крохотная площадь, на которой стоит настоящий универсальный магазин с одной стороны, и костел — с другой. Порту-дас-Кайшас — скорее городок, чем деревня, центр сельскохозяйственного района, богатого по меркам Тринидада, тут выращивают знаменитый тростник и делают не менее знаменитый