Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)

— Да ничего мне не сделается.

— Слушай. – Джереми, протянув ему стакан, сам присел рядом. – А чего эта членистоногая от тебя хотела? Аж наверх за тобой выползла.

Казимир выпил и, при помощи Даклера, принял сидячее положение. Выглядел он, конечно, далеко не лучшим образом, но хотя бы заговорил без запинок.

— Это долго рассказывать.

— Ничего, мы никуда не торопимся. – Джереми неспеша наполнил еще один стакан.

— Ладно. – Казимир, казалось, пришел в себя. Он погладил пса – на бледной тонкой кисти ярко проступили рваные шрамы. – В общем, у вас ведь тут многое знают о тварях?.. Ну, вот, а у нас твари стали появляться сравнительно недавно, лет десять-двенадцать назад, когда разрушились от старости укрепления города. Они, конечно, были крепкие – но ведь и защищали нас сотни лет, и вряд ли были рассчитаны на такой длительный срок… И нечисть прорвалась в город. Мы спешно наделали побольше новых гомвелей, но все равно, нет-нет – да и проберутся, то здесь, то там. Люди не были к этому готовы, и не научились толком с ними справляться.

Вот я и пошел в катакомбы. Однажды взял Ланцелота и отправился их изучать. Сделал себе лабораторию. Все, что успевал изучить – записывал. – Казимир сглотнул и перевел дыхание – ему было тяжело говорить. Но он говорил. И сдаваться не собирался. – Постепенно, я составил учебник, выводил классификации, тщательно записывал каждую тварь, как и когда она нападает, чем питается, чего боится. Где у нее уязвимые места. А эта… в общем, она меня обманула. Пришла и попросилась в ассистентки. Работы у меня тогда уже было порядочно для одного, да и она – с таким восторгом поддержала мою идею. Я не знал, что она тварь. А когда узнал – поймал и сказал ей, что теперь придется служить науке в прямом смысле этого слова. – Казимир улыбнулся, холодной, циничной улыбкой. Улыбнулся, чуть опустив глаза и почти не разжимая губ. Добреньким он и не был, и даже не пытался казаться, но все равно мне сделалось как-то не по себе от этих слов и от этой улыбки. А он спокойно продолжал рассказ. – Она собиралась помешать моей работе, но я ее опередил, раскрыв ее сущность и ее намерения. А потом вырвалась и убила собаку. Точнее, пыталась убить меня, а Ланцелот кинулся меня защищать и погиб. А я, едва оклемался, продолжил работу. И успел передать книгу группе добровольцев, которые занимались отловом нечисти…

— А Гверн откуда взялся? – спросил Даклер.

— У меня было две собаки. – Казимир снова погладил питомца. – Теперь осталась одна. А как умерла Лидия?

— На этом самом диване, – ответил я. – Ее Дэннер нашел… а долго ты исследованиями занимался?

Рука Казимира бессильно упала, коснувшись пальцами пола. Он откинулся на подушку и прикрыл глаза.

— Десять лет. Я хотел помочь своему городу, а только натравил на него хищного монстра… когда начались беспорядки, она расплодила мелких паучат. И они принялись кусать людей. Те, кого кусали, одурманенные ядом, кидались на своих же товарищей. А потом нашлись умники, которые эту агрессию направили в свою пользу и повели людей грабить и убивать… а когда люди очнулись – было уже поздно. Подонки перестреляли их и продолжили грабеж уже самостоятельно. В общем, это я во всем виноват. Я упустил эту проклятую тварь… а ведь мы так мечтали когда-нибудь выйти на поверхность и найти других людей… теперь нет ни того города, ни этого.

— Ну, наш-то город еще жив. – В повисшей звонкой тишине голос Джереми прозвучал как-то тихо и хрипло. Будто он сам не верил в свои слова. Тележкин посмотрел на него и махнул рукой.

— Я бы сказал, агонизирует.

Лаура стиснула зубы, опустив голову.

— Я же тебе говорила: молчи.

Аретейни

Я думала о том, что у нас есть танк. И что он дает кое-какие преимущества.

Так я и сказала Дэннеру.

— И что с того? – поинтересовался он, методично шнуруя ботинки. Защитно-зеленая форма Советской Армии очень шла ему, в контраст с темной медью волос. Ну, вот, о чем я думаю… – Мы все равно на нем далеко не уедем. Не туманом же его заправлять.

— Топливо мы возьмем с собой. Танк универсальный, может хоть под водой идти. А если что – пойдем дальше пешком.

— Ласточка. – Дэннер, обернувшись, притянул меня к себе и поцеловал в висок. – А дальше – это куда?

— Ты же знаешь. – Я потянулась за своей рубахой. – Должны быть еще люди.

— Где они должны быть? – мягко уточнил Дэннер, удерживая мою руку.

— Где-нибудь. Мне одеться можно?

— Да успеешь еще.

— Что ты задумал?

— Ничего. Просто полюбоваться хочу.

— Угу, сам-то оделся…

— А на меня любоваться нельзя – одни шрамы и никакой эстетики. Ты пойми, даже, если где-то за туманом есть другие города, то мы все равно не знаем, где именно они есть. У нас куда больше шансов задохнуться в тумане или пойти тварям на корм.

— А ты не перевертыш, случайно?.. – Я демонстративно уставилась на него. – Ты стал скептиком.

— Я стал осторожным, – возразил Дэннер. – Просто мне есть, о чьей безопасности думать.

— Это о моей, что ли?

— Например.

— Значит, суицид откладывается.

Дэннер замер.

— Нет, – необычайно спокойно проговорил он. – Но я должен убедиться, что с тобой все в порядке.

— Нет! – задохнулась я. Вскочила. – Ты не можешь! Ты этого не сделаешь! Ты обещал мне! Обещал!

Дэннер резко выдохнул, отвернулся. Голос прозвучал глухо.

— Я тварь. Не забывай об этом, хорошо?

— Ты идиот, а не тварь… – пробурчала я, прижавшись к нему. – Дэннер, не устраивай панику. Я сказала, что придумаю что-нибудь.

— Что?

— А не знаю! Но ты хотя бы дай мне время. Я все-таки медик.

— Потом поговорим, – отрезал он, резко поднявшись. В дверь постучали.

— Ну, вы там закончили? К вам можно?

Я поспешно оделась и, впустив Даклера, сходу его обрадовала:

— Я тут собираюсь на Тракт. Поедешь со мной?

Джереми только глазами захлопал.

— Э-э, куда?.. А командир?

Дэннер показательно развел руками.

— Надо подумать, – сказал Даклер.

И он, конечно же, подумал. И остальные тоже хорошенько подумали. Довольно скоро мы с Дэннером получили общественное мнение на блюдечке.

— Я остаюсь, – сказал Кондор. – Должен же кто-то восстановить город. А я вам только обузой буду.

— Прости, Аретейни, но нет. – Тележкин виновато покачал головой. – Я там уже был, и ловить мне там нечего. Теперь я хочу и людям послужить.

— Может, попозже, – сказала Лаура. – Вы возвращайтесь, потом нам расскажете. Идет?

— А ты, Дэннер? – спросил Артур. Наш капитан с улыбкой развел руками.

— Аретейни права – я безнадежный романтик. Я верю в города за туманом. Майя, ты что больше любишь: янтарь или жемчуг?

— А… что?..

— Он тебе бусы привезет!..

Все смеялись, пили, прощались с нами.

А я знала, что мы непременно вернемся.

И они это знали.

Может, не знали, но уж точно верили.

Мы стояли в начале уводящей в неизвестность широкой ленты дороги. Может, когда-то это был проспект. Или просто магистраль.

— Двинемся в сторону Ленинграда, – объясняла я друзьям. – Топлива дотуда хватит – а там посмотрим, может, еще где города встретим по пути. Не беспокойтесь за нас.

Витька подошел ко мне и протянул бутылку.

— Это что, самогон? – поинтересовался Дэннер, который стоял, облокотившись на гусеницу танка, и прикуривал сигарету.

— Сам ты – самогон, – строго сказал Тележкин. – Это антидот. Принимать по капле в день. Будете дышать туманом и не травиться.

— Ого. – Дэннер вытащил пробку и осторожно понюхал содержимое. – Странники такими пользуются?

— Нет. У Странников иммунитет к яду. А эту штуку я сам изобрел. Короче, не забывайте ее пить.

— Ладно, пора прощаться. – Даклер улыбнулся и помахал рукой.

Нас обнимали, целовали, благословляли, ворчали (конечно, это Кондор) и заставляли обещать непременно вернуться.