Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)

Всякая история прячется за нагромождением вопросов,

и не так-то легко ее там выследить.

(К. Функе, "Чернильная смерть")

362

Дэннер

Лес у нас бескрайний, загадочный и очень темный. Никто не забирался дальше Белой Черты, а это самая отдаленная от города точка. А кто забирался – тот уже не расскажет. Есть еще, правда, мы – патруль. Наш отряд в числе прочих следит за порядком, а под ним подразумевается наиболее мирное сосуществование между городом и нечистью. Нет, никакого договора, как пишут в фантастических романах¹, никто не заключал. А может, он и есть, договор, только он негласный. Существуют они, и существуем мы, они на нас охотятся, мы – стараемся, как правило, им не попадаться. Все кроме секты фанатиков с Окраины из Храма, но эти не в счет. Наша же задача – следить за тем, чтобы нечисть не слишком наглела. Как правило, из карательных рейдов нас возвращается не в пример меньше, чем уходит, но с этим фактом давно смирились и привыкли. Знаю, кому-то это может показаться диковатым, но такова уж наша жизнь.

Меня зовут Дэннер, и я командир патрульного отряда. Нас пятнадцать человек вместе со мной, и сегодня мы ловили оборотня. К слову, не поймали. Оборотень – самая сильная и коварная тварь, и проклятием заражает на раз – достанет и легкого укуса, чтобы тебя пристрелили свои же. На месте. Другими способами оборотни размножаться не могут, поэтому популяция их сильно сократилась, но они все же, долгожители, и их это, вроде, не особенно беспокоит.

Город у нас не очень большой: от реки и до Тракта, от окраины до окраины в длину – пара часов езды на лошади, и названия не имеет. Он просто Город. Нет смысла давать название, когда других городов нет.

Кажется, все основные достопримечательности я перечислил, да их у нас не так уж и много. Ах, да, есть еще бар. В нем работает Лидия, наша старая подруга и просто хороший человек. Дед у нее был вампиром, поговаривают, что Лидия при полной луне на людей кидается, но это все, разумеется, чистейший бред – какой из Лидии вампир. У нее светлые волосы до плеч и голубые глаза. И пьет она больше любого мужика, отсюда и слухи. Нас она частенько спасает психологически, да и немудрено, что нам всем необходима хоть какая-то разрядка. Многие пристрастились к алкоголю и легким наркотикам, да только это сурово карается. Рядовым гражданам можно. Нам – нет. Мы – патруль, и рука у нас должна быть твердая. Лидия нас жалеет и покрывает.

А вообще, жизнь в городе не настолько уж и веселая. Динамичная – да. Ночью на улицу не выходи, днем сумерки, ночью – так вообще непроглядная темень. Непонятно как же деревья растут… А впрочем, что мне за дело до деревьев.

Есть еще река. Река тянется параллельно западной окраине, и она очень-очень широкая, настолько широкая, что не видно дальнего берега. Моста через нее нет, а нечисти в ее водах – невероятно обширный и разнообразный ассортимент. Разумеется, на тот берег еще никто не плавал, а в ясную погоду мне иногда кажется, что я вижу острова вдалеке, в тумане. Фанатики считают, что это море, но какое же это море, если оно пресное и слева направо течет.

Вам, должно быть, интересно, почему я выбрал столь специфическую и опасную профессию. Отвечаю – а нипочему. Просто должен же кто-то это делать – так почему не я? Не спорю, иногда хочется тишины и спокойствия, да и просто надоедает, знаете ли, лазить под проливным дождем по кустам, выслеживая какую-нибудь очередную гадость. Однако я отдаю себе отчет в том, что мысль эта, так или иначе, временами посещает всех – и патрульного, и плотника, и проститутку с проспекта. А потому нечего обращать на нее внимание, да и к тому же, мне хочется чувствовать себя полезным и нужным обществу, а профессия патрульного обеспечивает эти ощущения достаточно щедро, и иногда мне кажется, что черная моя форма – чуть ли не предмет гордости.

Однако заболтался я про работу.

Наверное, самые загадочные и интересные в нашем мире – Странники Тракта. Странники они не потому, что очень уж странные, а потому, что странствуют. Они ходят по Тракту, и иногда забредают в наш город, и тогда молча пьют в баре, продают какие-то вещи, а Лидия так же молча подносит им крепкую соленую самогонку. Дети крутятся вокруг и все норовят расспросить, а они только загадочно улыбаются из-под широких шляп, и глаза у них удивительно мудрые и лучистые. Некоторые уходят за ними, теряются в тумане Тракта и больше не возвращаются. Все уверены, что они погибают, и, когда по весне приходят эти самые Странники, старательно запирают детей. А мы их затем по улицам отлавливаем, когда сбегают... А Странники ничего не рассказывают. И уходят так же молча, как и приходят.

...В тот весенний вечер все началось с того, что один из Странников, откинув за спину дорожный плащ, легкой походкой вошел в бар. Казалось бы, ничего необычного, мы тоскливо глушили водку после неудачи с оборотнем, Лидия болтала с кем-то за стойкой, а он просто вошел. И все бы ничего – обычный вечер обычного дня, да только в тот момент, когда он поглядел на меня, привычный мир, казалось, перевернулся вверх дном.

Я его узнал. Клянусь, я его узнал.

Лидия

День как день, не плохой, но и не хороший. Обычный день, одним словом. Хотя, правду сказать, выручка достаточно велика: подразделение для особо опасных боевых задач – все у меня. На самом деле, если узнают о способах успокоения нервов, которыми они тут пользуются, им влетит по первое число. А мне ребят жалко, они дело полезное делают и устают сильно. Этот рейд был длинным и опасным, но он был необходим. Я знала, что Кондор, конечно же, расстроится, что командир отряда снова будет винить во всех подряд смертях только себя – это все плохо, но вместе с тем, ребята подарили Городу спокойствие. Мы не знали, где пропадали они все это время, и с кем сражались – так надо. Нам знать не полагается. Но не спрятать, не скрыть, как же они устали.

О чем это я?.. Голова у меня раскалывается, как будто изнутри скребутся с десяток оборотней… но это неважно. Улыбайся, Лидия, улыбайся. Если у тебя будет похоронная физиономия – будет плохо, настроение, ведь, оно как холера передается. Незачем расстраивать ребят еще больше.

Когда вошел Странник, я болтала за стойкой с местным бортником. Он строил мне глазки и уговаривал разрешить проводить до дома, причем его, судя по всему, нимало не смущал тот факт, что этот самый «дом» находится прямо над нами, этажом выше. Я-то, в общем, не против, но вот его жена, наверное, не очень обрадуется, а мне ее жалко, хорошая она… На Дэннера надеяться вряд ли приходится: еще часок-другой и можно будет на нем джигу плясать, ухом не поведет. Капитан явно решил уколдыриться в доску, а мне теперь думай, с кем скоротать ночь. Страшно одной… Я оглядела еще раз посетителей бара и так и не обнаружила более или менее достойной кандидатуры. Сволочь рыжая, Селиванов.

Странник вошел тихо-тихо, они всегда так ходят. И взгляд у них какой-то нездешний. Очень странный взгляд,

Он вошел и сел за стойку, а я, кое-как отвязавшись от бортника, убежала на склад. Возвращаюсь, ставлю перед Странником чарку. И вдруг, вижу, командир отряда, Дэннер замер в полудвижении и смотрит на него странно так, будто бы узнал. Я насторожилась, но Селиванов быстро отвернулся. Померещилось что-нибудь, наверное. С кем не бывает.

И вдруг Странник метнул на него ответный косой быстрый взгляд. Я только рот раскрыла.

Эндра

Дом был большой, а пол грязный. А заплатили мне столько, что едва хватит на обед. Нет, даже на него, наверное, не хватит… точно. Впрочем, в сумке лежал еще сверток, врученный мне напоследок. Сверток пах льняным хлебом и мясом, а в руках я держала небольшую банку с рассольным сыром – чем смогли, заплатили. А в предыдущем доме, на соседней улице, кто-то добрый накинул на мои плечи потрепанную штормовку. Я так поняла, деньги здесь не особенно в ходу.