Ведьмино отродье

го добра в его каморке - это было стол, стул, стопа черновиков, потом в углу, на черной грифельной доске, - чертеж: две параллельных плоскости. А рядом с чертежом расчеты. Еще мел, тряпка. Крошки мела на полу...

А сам Юрпайс сейчас лежал на топчане, по горло завернувшись в теплый плед, и с нежностью рассматривал часы, принесенные ему Рыжим, то и дело потряхивал их и слушал их ход, а то царапал когтем по стеклу, что-то нашептывал... и наконец громко сказал:

- Пять лет держал! Ты представляешь? А дел-то было там всего... Да пустяки! Ну, может, пружина слетела. Тогда я, помню, возвращался из Тернтерца. Зима тогда была, снег, гололед. А возница возьми да зазевайся. Мой экипаж не удержался на мосту, ну и... Да, юноша, вот именно! Я тогда весьма безбедно жил: держал пять слуг, кухарку, экипаж! И еще много чего у меня тогда было!.. А, кстати, как тебя зовут?

- Ловчер, учитель. Я...

- А, брось! - отмахнулся Юрпайс. - Ну какой же я тебе учитель? Ты брат, я брат. Вот только заболел я... старостью!

И засмеялся. Повторил:

- Да, старостью, мой друг, больше ничем. Садись вот, угощайся.

Рыжий несмело сел к столу, принюхался...

Хозяин снова рассмеялся и сказал:

- Да-да, и так теперь всегда. Утром - баланда, чай. В обед - баланда, каша, чай. На ужин - сухари и чай. Каков наш пансион, таков и рацион. Стихи, короче говоря. Или стихия... Гм! Но ты не брезгуй, брат. И мне подай, если тебе это не трудно.

Рыжий подал ему того, что было на столе. Взял и себе. Они перекусили. Потом Юрпайс опять прилег, старательно накрылся пледом и, приложив к уху часы, сказал:

- Вот тем и сыт. И тем здоров! А мясо - это яд. Вино - это дурман. А, впрочем, в юности...

И вдруг зевнул и замолчал. Лежал, смотрел куда-то в угол. Потом, не повернувши головы, спросил:

- Как мастер Эн?

- Живет.

Юрпайс понимающе хмыкнул, сказал:

- Премногих ему лет. Ну, вот... теперь, значит, ты от него ко мне. И ты не сам пришел, а он тебя прислал. В гневе прислал. Так?

- Так.

И вновь наступило молчание - теперь уже надолго. И - тишина, лишь мерное дыхание Юрпайса да тиканье часов. Он их с таким замиранием слушает, как будто это его любимая музыка. Или просто спит с открытыми глазами?

Да нет, не спит. Вот повернулся и сказал:

- Так-так, понятно, - и отложил часы в сторону. - Ты, значит, прибыл с Севера, от варваров. И, говорят... А, впрочем, разве это важно? Ты - брат, и ты пришел ко мне, ты ищешь. Но я не мастер Эн, я знаю цену времени. И не Сэнтей, а посему... - и тут он приподнялся на локте. - Приступим, юноша. Надеюсь, ты не против?

Рыжий молчал. Юрпайс сидел весь подобравшись, ждал. Взгляд у него был немигающий, холодный. Да и сам он уже весь преобразился - вот только что лежал безвольным тюфяком, слушал часы и вдруг вон как посвежел - любо глянуть! Сидит, бойко вертит на пальце цепочку от часов... А, кстати, что в этих часах? И почему это Юрпайс так о тебе осведомлен? Похоже, будто Эн запрятал в них...

- Так ты не против?