Петропольский цикл. Дилогия (СИ)

Имена совпадали со списком контактов Городишек. Кто-то, конечно, остался за бортом, но их я идентифицирую в тиши домашнего кабинета.

Аккуратно внеся все услышанное от Прощелыгина в записную книжку, я спрятал ее в бумажник, который убрал в карман. Остался лишь один принципиальный вопрос:

— Кто еще в доле?

— Не понял? — прикинулся дурачком Прощелыгин.

— Жди визита Вани Дубай! — произнес я фразу-отмычку.

Давно заметил, что одно упоминание Ваниного имени на определенных людей действует, как слабительное.

— Менеджер яхт-клуба «Флибустьер» был в доле, — поспешно произнес Стае.

— Это я и без тебя знаю, — оборвал я. — Кто еще?

— Все равно ведь узнаете… — пробормотал себе под нос Стае. — Кудеяр Грязнухин… Он не то чтобы в доле был — просто привел к нам нескольких клиентов… Сам встречался с Городишек. И иногда подкладывал ее под нужных людей.

— Кто такой Грязнухин? — спросил я, припоминая, что эта фамилия также имелась в моем списке.

— Член совета директоров компании «Великоросс», друг Ивана Скорохватова, которого под нас и подставил. Молодой сукин сын. Что-то его по жизни не устраивало. Вот и приводил клиентов. У нас ведь были постоянные, кто платил ежемесячно, а были и на один раз: грузили полную сумму, и мы их оставляли в покое.

— В бизнесе из девочек только Городишек участвовала?

— Почти все девочки агентства, — медленно ответил Прощелыгин. — Но Городишек по элите специализировалась. Она не просто к богатым лохам ездила, а к изысканным богатым лохам. Виртуозом в своем деле была. Считала его искусством.

Знал бы Ваня Дубай, в какой бизнес устроил свою крестницу, покромсал бы всех на куски! Прощелыгина — в первую очередь… Самое занимательное — я никак не мог спасти Стаса. Потому что просто обязан был обо всем рассказать Ване. И Прощелыгин понимал это без слов. В его глазах плескалось озеро ужаса.

Я поднялся с пуфика, коснулся рукой краешка шляпы в знак прощания и направился к двери.

Сзади раздался грохот. Это Прощелыгин уронил на стол голову, в ужасе предчувствуя встречу с крестным отцом Городишек.

Я покинул офис модельного агентства, где под яркой вывеской скрывалось логово гремучих змей. Направился к лестнице. Спускаясь, позвонил Ване Дубай.

— Здравствуй, дорогой, — услышал Ванин голос.

— Приветствую. У меня есть полезная информация по Иоланде, — сообщил я.

— Говори! — напрягся Дубай.

— Лучше приезжай вечерком. Пива выпьем. О делах наших скорбных покалякаем, — предложил я.

— Буду в девять, — пообещал Дубай и отключился.

ГЛАВА 40

Не успел я покинуть старинное здание, в котором располагалось модельное агентство «Круассан-Вояж», как мой сотовый истошно заверещал. Меня домогался Гонза Кубинец. Что поделать? Напарник… Грешно своих обижать! И я откликнулся.

— Меня выставили с лестницы! — проорал взбешенный Гонза.

— Кто выставил и откуда? — осведомился я.

Мы разделили список Иоланды Городишек напополам: я взял троих, и Гонза тоже. Надеясь на собственную удачу, я решил разыскать каждого дома или на службе — без какой-либо предварительной договоренности. Брать быка за рога лучше с разгона, не сообщая заранее об аренде одного из рогов… Гонза избрал тот же стиль, но, похоже, при первой же встрече потерпел фиаско.

— Некий Казимир Торосов! Директор компании «Петрофуд»!.. И подумать не мог, что он такой грубиян! Я, понимаешь, заявился к нему. Квартирка у него — не чета иным: футбольное поле на первом этаже и баскетбольное — на втором. Торосов как раз завтракал…

Я поднялся на борт арендованного катера, слушая излияния переполненного возмущением Кубинца. Обосновался в рубке капитана, завел мотор и оторвался от причала, взяв курс на Пулковскую сторону, где за Московским каналом проживал в собственном доме один из самых крупных дойных бычков Иоланды Городишек и. К Иван Дмитриевич Скорохватов — глава корпорации «Великоросс».

— … Стоило мне только сказать, что я расследую убийство Городишек, как Торосов вызвал охрану! Четверо амбалов в прямом смысле выкинули меня на улицу!

— Могу посочувствовать, — предложил я. — Тебе мое сочувствие поможет?

— Вряд ли, — ответил Кубинец. — Не вижу смысла навещать оставшихся членов списка: уверен, что везде ждет аналогичный прием!

— Нам не нужна твоя уверенность, нам факты подавай! — твердо заявил я.

— Ты садист, Туровский! — ругнулся Гонза.

— Не боись, Киса, мне предстоит то же самое! — утешил я.

Человеку всегда становится легче, когда он узнает, что и его ближний страдает, что не он один — идиот.

— Ты куда едешь-то? — поинтересовался Кубинец.

— К Скорохватову. Поговорил на серьезе с Прощелыгиным. Версия с дойными коровами полностью подтвердилась. Самым крупным клиентом Городишек был как раз Скорохватов. С ним и надо поговорить в первую очередь.

— Я серьезно настаиваю на том, чтобы выставить Хлое и Карпу Епифановым счет в два раза больший, нежели первоначально утвержденный! — потребовал Кубинец.

— В связи с чем такое повышение? — удивился я.

— Панымаэшь, дарагой, ныкто не гаварил мнэ, что с лэстныцы спускат будут. Я абыдэлся, панымаэшь? — ломая язык на кавказский манер, пояснил Кубинец.

— Хорошо. Пожелания приняты. Подумаем, — пообещал я. — Вечером к нам заглянет Ваня Дубай.

— Зачем?

— Хочу слить ему Прощелыгина со всей честной компанией, — честно признался я.

— Другого выхода нет?

— В полицию их сдавать бесполезно — отмажутся. «Дойным коровам» сообщить по секрету, кто все это время их имел, — тоже можно… В любом случае лавочку пора прикрыть.

— Согласен.

— Есть идея. Перед тем как докладывать следующему адресату о поисках убийцы Городишек, пообещай, что в конце беседы, когда узнаешь все, что нас интересует, сообщишь фамилии и все выходные данные инициаторов аферы. Думаю, тогда с тобой будут обходиться раз в десять вежливее.

— Туровский, тебе кто-нибудь говорил, что ты не только гениальный пивовар, но иногда бываешь и гениальным психологом? — ехидно осведомился Кубинец.

Как водится, послал его и отсоединился. Потому что вышел на финишную прямую. Впереди показался мемориал Победы. От него, как уверял компьютер, оставалось метров триста чистой воды до особняка Скорохватова.

Скоро я увидел высокий красный забор, над которым возвышались белые кирпичные башенки, украшенные флагами Российской империи. Возле забора имелось место для парковки, куда я и воткнул свой катер. Заглушив мотор, запустил сигнализацию и покинул палубу.

Возле ворот имелся ящичек домофона. Над ним зависла видеокамера, обозревавшая не только пятачок перед воротами, но и весь подъездной канал. Я нажал кнопку. Похоронный зуммер прервал бодрый мужской голос — отнюдь не дружелюбный:

— Чё надо?

Я поправил на голове шляпу, чтобы камера зафиксировала мое лицо, и рявкнул:

— К Ивану Дмитриевичу!! Срочно!!

— Он вас ждет?!

— Нет, — сказал я и сразу же ввел в бой тяжелую артиллерию: — Передайте ему, что посетитель хочет сообщить, на кого работала Иоланда Городишек.

— Мужик, по-моему, ты псих! — с сомнением заявил охранник. — Проваливай подобру-поздорову!

— Человек, — сказал я, — с Иваном Дмитриевичем я встречусь по-любому. И обязательно доложу, кто помешал информации своевременно достичь его ушей. Как думаешь, сколько ты после этого проработаешь?

Охранник крепко задумался. Затем приказал:

—Жди!

Я стоял, переминаясь с ноги на ногу, и представлял, как охранник связывается по интеркому с базой, докладывает о визитере, как начальник службы охраны выходит на хозяина, как хозяин раздумывает, стоит ли ему беседовать с гостем или спустить на него всех собак, как цепочка раскручивается в обратную сторону… Когда, по моим прикидкам, приказ хозяина пошел вниз, я уже давно снял с себя пиджак и обмахивался шляпой, как веером…

Да, июль в этом году выдался на славу! Самое время свалить куда-нибудь на море, греться на пляжах, плескаться в соленых водах, наслаждаться в тени пабов, знакомиться с девушками и заводить кратковременные курортные романы… А я вот торчу в городе, поскольку мой бизнес оставить не на кого. Тут не наймешь управляющего на время каникул: приедешь, а вместо бизнеса — пепелище!..