Хелот из Лангедока

говорила. Но какое это имеет значение? Я говорю о древности крови.

-- Откуда же взяться древней крови?

-- Кто знает... Скажи, здесь жили другие боги, прежде чем появился этот ваш единый Бог, в которого вы все дружно верите?

Святой кивнул.

-- Мне не положено в них верить, -- добавил он нехотя, -но я знаю, что они асивы и до сих пор. Некоторые люди умеют их видеть.

-- Так я и знал. Боги ведь тоже бродяжничают по мирам. Я мог бы отправить ее в такой мир, где она была бы богиней, -задумчиво сказал Морган Мэган. -- Позови ее, пусть скажет, что думает об этом.

-- Сиди, -- остановил колдуна отшельник. -- Не говори ей ничего. Я возьму грех на свою душу и приму решение за нее.

-- Почему? -- Приспущенное веко Моргана Мэгана поднялось, и два глаза, с трудом съехавшись к переносице, уставились в лицо святого.

-- Потому что она откажется от любой помощи. Она не захочет оставлять в этих мирах одного человека, который, боюсь, уже погиб.

-- Любовь?

-- Боюсь, что да. Морган Мэган хищно подобрался:

-- Кто такой?

-- Лесной разбойник, иноверец, очень добродетельный и благовоспитанный молодой человек, -- сказал святой Сульпиций убежденно. -- Достойный юноша. К несчастью, его схватили и отправили на соляные копи...

К великому удивлению святого, Морган Мэган откинул голову назад и оглушительно захохотал.

-- Теперь я понимаю, почему ее так интересовал мой побег со свинцового рудника! -- пояснил он, немного успокоившись. -Я так и знал, что это неспроста. Нормальная девушка пришла бы в ужас, узнав, что разговаривает с беглым каторжником, а эта, стоило мне обмолвиться о руднике, уставилась мне в рот, будто я пророк какой-нибудь...

-- Мой вопрос о вратах остается в силе, -- напомнил отшельник.

-- Если не секрет, какая опасность угрожает ей здесь?

-- В моем доме -- никакой, но у Дианоры есть хозяин. Он может прийти сюда и забрать се. Если она не пойдет по доброй воле, он уведет ее силой, и никто не сможет вступиться.

-- Ужасно, -- скривился Морган Мэган и потянулся, подставляя лицо солнышку. -- Ладно, я подумаю, что можно сделать...

Гай Гисборн и Греттир Датчанин целенаправленно напивались в трактире "Казни египетские". Не так уж часто выдавался у Гая свободный вечер, который он мог бы провести в компании младшего друга. Теперь оба они, расположившись возле самого очага под картиной, изображающей Бернарда Клервосского, по-тягивали вино и наслаждались тишиной и покоем. В трактире в этот час было безлюдно. Редкие посетители, обнаружив здесь грозного Гая, считали за лучшее немедленно скрыться из виду. Непонятливых брал на себя хозяин трактира, который хоть и терпел на этом значительные убытки, но зато был уверен, что не произойдет убийства, драки или поджога.

Был уже поздний вечер. Оба приятеля слышали, как закрывают городские ворота. Донеслись протяжные голоса стражников -караул сменился. Скоро через улицы протянутся заслоны и город погрузится в безмолвие ночи.

От размышлений Греттира отвлек голос