Сбить на взлете (СИ)

- Вещь, екось-мокось! - уважительно заявил Елизарыч, а затем, вняв моей проникновенной просьбе, лично надфилем затупил острый винт. Еще и маленькую гаечку с такой же резьбой где-то нашел, чтобы основную плоскую надежно законтрить. На ужине я был посажен за стол командования полка, где и отведал этой гадости, пахнущей клопами, под названием "коньяк". И чего им так восхищаются? Только голова потом болела...

Глава 3

На следующий день оккупировал штатную лежанку младшего сержанта Синицына - чехлы под крылом нашей "чертовой дюжины" - и долго "давил массу", мучаясь головной болью, пока не заснул. Пришел в себя от яростного спора шепотом между Серым и воентехником второго ранга Кривоносом. Оружейник в очередной раз восхищался моим "Красным знаменем", а Елизарыч его жизни учил:

- Дурак ты, Серега. Орден Колька, конечно, заслужил, тут разговору нет. Но вот выбивал его бывший комиссар никак не для парня. О себе любимом заботился. Надо же ему было показать, что в полку, несмотря на бардак при бегстве от немцев и оставленные противнику новейшие самолеты, все обстоит более-менее нормально. Вот и схватился за эти два сбитых мальцом юнкерса, подтвержденных притом пехотой, как за манну небесную. Наш-то Як, на котором Колька их сдуру завалил, за полком записан. А командовал на тот момент комиссар. Въезжаешь?

Я их сдуру завалил? Попытался вжаться в чехлы еще глубже - упаси, заметят, что проснулся и все слышал! А ведь прав дядя Паша на все сто. Проиграл в голове свою нечаянную сшибку с германскими бомберами и согласился со старым опытным техником. Повезло, что от солнца шел, и кресты на них увидел раньше, чем немцы красные звезды на Яке разглядели. Прислушался, что еще Елизарыч там вещает.

- А настоящий подвиг на войне - это дурные приказы большого начальства выполнять, как тот же Федосей. Штабные в сухопутных армиях, которым наша дивизия подчиняется, в авиации ни уха, ни рыла, а все туда же - командуют.

Сержанта Захарова ранили на той неделе день во время штурмовки. И какой дурак догадался на обработку переднего края противника Яки посылать? Ладно "Чайки" или "Ишаки" - у них большая морда из-за мотора воздушного охлаждения звездой получше иной брони служить может. А у Яка нос длинный, но в сечении заметно меньше. Вот Федосея Захарова и ранило винтовочной пулей в левую руку. До нашего аэродрома он всего-то пяток километров не дотянул, на "брюхо" в чистом поле сел. Пока сообщили, пока машина по буеракам доехала, сержант кровью истек. Военврач третьего ранга Савушкин потом сказал, что ранение не очень опасное - пуля навылет прошла, задев какую-то там вену или артерию. Если бы вовремя зашить или до операции хотя бы жгут наложить...

Хоронили сержанта тем же вечером. Холмик, фанерная пирамидка с выведенной суриком звездочкой и табличка со званием, фио и датами "1922 - 1941". Самолет с того поля тоже привезли. Подняли домкратами на козелки, выпустили шасси, зафиксировав затем их замки стопорами, закрепили хвост в кузове полуторки и привезли. Там ремонта - выше любой крыши! Заменить гнутый винт и оба забитые грунтом радиатора. Слить с неоднократной промывкой масляную и систему охлаждения. Восстановить и отрегулировать привод заслонки туннеля водорадиатора. То же самое - с поломанными посадочными щитками. Фонарь кабины с другой уже нелетающей машины переставить. Отремонтировать силовое и лакокрасочное покрытие снизу фюзеляжа и плоскостей - всего не перечислишь. Юрке Селезневу самая пакостная работа досталась - кабину от крови погибшего пилота отдраивать. Не так уж тяжело физически, но в каждую щелочку мокрой тряпкой залезть - брррр. А я крови боюсь... Затем море регулировок. От нивелирования всего аэроплана с кучей измерений специальными линейками - при посадке на "брюхо" всегда что-нибудь в конструкции поведет - до выставления прицела по пушке и поочередной пристрелке по орудию обоих пулеметов. Не забыть белой краской метку на выставленной вверх лопасти винта поставить, чтобы перед вылетом установки прицела проверить можно было. Плюс - покрутить истребитель с поднятым на козелки хвостом по румбам при заведенном моторе, чтобы составить новую таблицу девиации компаса. Работали техсоставом обеих эскадрилий всю ночь, но к утру боевая машины к полетам была полностью готова. У нас сейчас летчиков больше, чем самолетов. Иногда Яки с боевых заданий возвращаются в таком состоянии, что непонятно, как до аэродрома-то добрались. Крылья драные, в фюзеляже и оперении рваные дырища, каркас из хромансилевых [11] труб искривлен и кое-где порван по сварке. Ремонту уже не подлежат и превращаются в источник запчастей для других самолетов. Только таким образом и удается поддерживать технику в относительно боеготовом состоянии, потому что с запчастями очень тяжело. То одного, то другого на складах нет. Когда доставят - хрен его знает. Отправлять хорошо покоцанную машину в дивизионные ПАРМ [12] комполка запретил - неизвестно, сколько с ремонтом тянуть будут, как сделают и отдадут ли обратно или в другую часть потом боевая машина попадет.

А вообще-то, как я услышал однажды во время "вечерних посиделок" с дядей Витей и Елизарычем, наш полк в дивизии и даже в армии хвалят. Мы самые надежные. Сохранили, благодаря высокой выучке перед войной - маскировка от наблюдения с воздуха, хорошо защищенные капониры, подготовка личного состава - и, несмотря на поспешный приказ старшего батальонного комиссара о срочном отходе, заметно больше других техники и людей. В первый день войны фашисты на участке Западного фронта бомбардировками по аэродромам уничтожили три четверти советской авиации. Наш полк сбил не так много, как другие истребительные части, но все равно надежный. Пока на счету всего четыре "фрица" - так в последнее время стали называть немцев. Мои "жирные" "юнкерсы" - жирные, потому что большие и с двумя моторами каждый - "мессер" погибшего Федосея и "лаптежник", заваленный комполка на той неделе при защите наших войск от фашистских стервятников. "Лаптежником" прозвали немецкий одномоторный пикирующий бомбардировщик Ю-87 за неубираемые шасси в обтекателях. Не очень быстрая, но, по утверждению страдающей от него пехоты, довольно точная сволочь. Майор Коноваленко, намеренно однобоко трактуя Боевой устав истребительной авиации РККА, утверждает, что главная задача полка состоит в защите своих наземных частей от самолетов противника. Это ведь она, матушка-пехота, несет основную тяжесть войны с оккупантами, а никак не мы. Еще свои бомберы и штурмовики должны прикрывать от нападения фрицевских стервятников. Опять-таки потому, что они своими бомбами и пушками наносят значительно больший урон личному составу и танкам врага, чем истребители. Еще наш полк называют надежным из-за относительно малых потерь по отношению к количеству совершенных самолето-вылетов на боевые задания. Это у нас-то малые потери?! Перед войной в полку было шестьдесят четыре Як-1 - пять полных эскадрилий со звеном управления - и полтора десятка еще не переданных в другие части полностью исправных "Ишачков". А сейчас в двух эскадрильях едва девятнадцать относительно готовых самолетов с уже выработанным ресурсом моторов наберется. Это с учетом полученных из других полков истребителей. Что дальше будет, непонятно. Уже поступил очередной приказ на перебазирование. Линия фронта всего в двух десятках километров. Еще немного и враги аэродром из пушек обстреливать смогут.

Отступаем и отступаем. Десятого июля сам смотрел по карте - немцы уже шестьсот километров в направлении Москвы от границы прошли. Эти их танковые соединения группы армий "Центр". Врагу приходится действовать по расходящимся направлениям. Несет большие потери, как говорится в сводках Совинформбюро, в живой силе, вооружении и технике. Линия боевого соприкосновения растягивается - оперативная плотность войск и ударная сила противника падает. Со второго числа нашим Западным фронтом командует сам маршал Тимошенко. Подтягивает резервы из второго стратегического эшелона. Но все дыры заткнуть не успевает. А я все равно на все сто уверен, что в этой войне мы победим. Хотя, может быть и не быстро. Почему-то начинаю немного верить своим дурацким снам. По ним Берлин будет взят в самом конце осени сорок пятого. Еще очень долго ждать. А что можно сделать, чтобы захватить вражескую столицу раньше?