Грядущая буря

Экипаж оттолкнул огромную надувную лодку от яхты, и мотор ее завелся. Трое из покидавших яхту со своих мест взглянули на Веру, подняв глаза и помахав ей и веселым членам ее экипажа, которые продолжали махать им до самого берега.

Джованни, красавец-матрос из числа экипажа Веры, умело причалил Зодиак к ровному месту в сланцах, чтобы им не пришлось замочить ноги, высаживаясь на берег; отсюда до начала вечных снегов оставалось меньше дюжины шагов. Все четверо мужчин вместе взялись за контейнер, в котором находился снегоход Sno-Cat, и затащили его на выдвижной металлический трап над бортом Зодиака, а затем спустили его на берег. После этого итальянец бросил им сумки. Вернувшись в моторку, он отчалил от берега и развернул лодку в бурном шквале пены.

Направившись обратно к яхте, он помахал им рукой и крикнул: «Удачи!»

Венди помахала ему в ответ, а Джон с Дитером тем временем привязали большие сумки к груде припасов на санях. Двое из них поедут на снегоходе Сноу-Кэт, а менее везучий третий займет более опасное место, усевшись на припасах. Они соорудили некое подобие сиденья из вещей, что помягче, из числа тех, которые они везли с собой, но все же оно было довольно коварным.

«Здесь довольно много животных», заметила Венди.

Джон должен был с этим согласиться. Он знал, что тут есть животные, но в общем-то не особо принял ранее это во внимание. Справа от них и довольно далеко, настолько, что не было слышно ни звуков, ни запахов, располагалось огромное… стадо, он предположил, что… пингвинов. Слева же лениво разлеглась небольшая стая тюленей.

Дитер осмотрелся по сторонам, поглядывая то на тех, то на других. «Такое большое скопление морских леопардов… это что-то необычное», тихо сказал он. «Вообще-то они обычно одиночки. Я не вижу детёнышей, так что такого вообще-то не должно быть…»

«Мне кажется, пингвины следят за ними», заметила Венди.

«Морские леопарды охотятся на пингвинов», сказал Дитер. Он еще некоторое время смотрел на них, не в силах избавиться от ощущения, что, в то время как пингвины следили за тюленями, тюлени наблюдали за людьми. Он прогнал от себя это чувство и вернулся к делу.

«Ты не поможешь мне тут, милая?» позвал Джон.

Венди отвернулась от пингвинов и направилась к саням. Внезапно ее что-то ударило в голову, причем настолько сильно, что сбило ее с ног.

«Венди!», закричал Джон и бросился к ней. «Ты в порядке?»

Она перевернулась, с одной рукой держась за затылок, со слезами на глазах.

«Да», сказала она. «Кажется, да. Что, черт возьми, меня ударило?»

Джон с изумлением посмотрел на птицу, которая ударила ее. Она была похожа на огромного коричневого голубя с крайне неприятным выражением на лице этого пернатого. Он показал на нее, и она подняла глаза.

«Это была птица? А похоже было на камень. На большой камень. Может быть, я приблизилась к ее гнезду или еще что-то в таком же роде?», спросила она, оглядываясь вокруг.

«Это чайка-поморник», сказал Дитер. «Они так нападают иногда. Никто не знает почему».

«Вот сволочь», пробормотала Венди, поднимаясь на ноги. Теперь она стала бдительно следить за небом, хотя птица спикировала на них лишь еще один раз.

Наконец они все закрепили. «Так», сказал Дитер, «ну что, бросим жребий или как?»

Но тут внезапно Венди бросилась мимо него и вскарабкалась на груду этих припасов, причем ловко, как обезьянка, и плюхнулась в центр посреди этих сумок, вытянув перед собой ноги.

«Поехали, ребята!», весело сказала она, «давайте! Может, эти проклятые птицы не последуют за нами в глубь снегов, когда мы отдалимся от берега».

«Нормально», пробормотал Джон.

Дитер усмехнулся и занял свое место на сиденье снегохода. «Тогда, будь добр», сказал он, заводя двигатель, «поехали».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

БАЗА «РЫЖИЙ ТЮЛЕНЬ», АНТАРКТИДА

«Всё бесполезно!», вскричала Клея и в ярости смела со стола распечатки, ручки и калькуляторы. «Ничего не получается!» Она пнула ногой кресло, и оно покатилось, ударившись в стену, да так сильно, что осыпалась штукатурка. Эта агрессия ее не нисколечко не утешила; гигантский слой скал и льда у нее над головой, казалось, поглотил ее гнев, а обеззараженный антисептиками воздух базы заглушил даже сам звук этого крика.

В ее мозгу заработали ее компьютерные регуляторы, пытаясь ее успокоить. Но Клея стала им сопротивляться, сбросив казавшийся бездонным колодец стрессово-адреналиновых химических элементов себе в кровь.

«Бесполезная, глупая машина!», думала она про свой компьютер. Почему у нее нет той информации, которая ей была нужна? Где программа, которая превратит Скайнет из сложной и навороченной игрушки в разумное существо? Почему она не включена в программное обеспечение? У нее для работы имелась куча совершенно бесполезной информации, но один какой-то крошечный фрагмент данных, в котором она так отчаянно нуждалась, отсутствовал. В механической части ее мозга защелкали квантовые формулы, но она с яростью их отвергла.

«Нас так накачивают!», подумала она, почувствовав, что успокаивается, когда ее компьютеру удалось взять под контроль химию ее мозга… Но снижение уровня ее отчаяния не уничтожило его полностью. Она встала и положила руки на бедра, яростно глядя на экран компьютера и на сорвавшие ее работу бегущие строчки цифр и текста. Затем она стала расхаживать по комнате, как тигрица в клетке.

«Твоя несдержанность не делает тебе чести», холодно сказал Курт Вимейстер. Он даже не поднял глаз, когда она смела всё со своего стола, и не поднял голову, когда произнес это, но его поза и мрачно-сосредоточенное выражение лица ясно выражали его неодобрение, словно он произнес это вслух, высказав словами.

«Ты человек-идиот», с горечью подумала Клея, обратив на сей раз свой свирепый взгляд на него. «Я думала, что ты станешь тем, кто оживит Скайнет». К сожалению, работа, им выполнявшаяся, показала, что он им не стал, и, что еще хуже, к несчастью, и она тоже. Она с отвращением покачала головой и отвернулась.

«Куда, к черту, ты пошла?», крикнул ей в спину Вимейстер.

Она обернулась у двери лаборатории, огрызнувшись: «Твоя несдержанность не делает тебе чести, Курт». Затем, с выражением глубокого презрения на лице, она отвернулась. Это было мелко, возможно, но доставило ей какое-то удовлетворение – в отличие от всего прочего в ее жизни в данный момент.

Клея направилась прямиком в свою комнату; ей сейчас просто отчаянно было необходимо держаться подальше от людей, в противном случае она могла запросто убить кого-нибудь. «На данном этапе я не должна уничтожать людей. Это неблагоприятно для операции. Но что, если мне просто необходимо кого-то убить?»

Она захлопнула за собой дверь, а затем прошагала по этому крошечному помещению целых полчаса, сжигая оставшуюся плохую химию – в ее мышечную ткань, а также в мозг проникли гормоны.

Наконец она бросилась на кровать, прикрыв глаза рукой. Настало время успокоиться и начать думать. Она решила сначала уделить некоторое время проверке своих тюленей.

Зрение у тюленей было не из самых лучших, и она пожалела о том, что не предприняла никаких мер для его улучшения. Но если бы они увидели что-нибудь действительно интересное, ее внутренний компьютер был способен увеличить для нее резкость этих изображений. То, что она увидела их глазами, было, можно сказать, почти таким же скучным, как и база, но все-таки это была какая-никакая, но смена обстановки.

В чем, после стольких недель, проведенных под замком в этом почтовом ящике, она время от времени крайне нуждалась.

И теперь она видела, благодаря внедренным ею же самой имплантантам, какие-то нечеткие расплывчатые фигуры пингвинов, ковыляющих в некотором отдалении. Клее от нечего делать захотелось вдруг поговорить с Алиссой. Но Терминатор, с которым ей удалось связаться во время нахождения снаружи на льду, сообщил ей, что ее сестра проходит процесс взросления и в данный момент недоступна.

Алисса, вероятно, будет недоступна как минимум еще неделю, в зависимости от того, какой возраст она стремится получить в итоге.