Отступление

      - На крайний случай на крышку цистерны можно пломбу повесить... - внес рациональное предложение Рустам. - По принципу 'ничего не знаем - комендант приказал'.

       Но Гальцев с ходу отмел идею:

      - Не годится. Это же вообще белыми нитками шито. В машине воды нет, но зато запломбировано.

      - А как они узнают, что воды нет? По отсутствию характерного плеска?

      - По присутствию характерного звона, - огрызнулся Сергей. И милостиво пояснил. - Ваших голов пустых. Через патрубок воду слить ну очень сложно догадаться.

      - Ну, ладно, - признал Гуревич. - Принимается критика. Не кипятись.

      - Я-то не кипячусь, - спокойно кивнул Гальцев. - Но, мне казалось, что ты торопился.

      - Да! - признал Рустам. - Нам действительно пора.

      - Ну тогда командуй, майор.

      Обернувшись к бойцам, Гуревич отрывисто скомандовал:

      - Взвод! Слушай команду! Первый отряд со мной, второй - с лейтенантом Сташечкиным. По цистернам места занять!

      В глазах подчиненных отразилось некоторое непонимание, но дисциплина взяла свое. Уже через пару секунд бойцы дружно, помогая друг другу вскакивали на грузовики и опускались внутрь массивных цистерн.

      Пользуясь общей суматохой, Гуревич тихо спросил у Сергея:

      - Не передумал с нами идти, капитан? Не на прогулку ведь идем?

      - Не передумал, - ухмыльнувшись, ответил Гальцев. - Это ведь и наша война тоже. И, в конце концов, один раз живем. Так уж если выбирать, лучше так, чем в постели от старости. Верно?

      Последнее он произнес, обернувшись, для своих товарищей. Занятые последними приготовлениями офицеры все как один решительно кивнули. На хмурых, серых от усталости лицах отразилась непоколебимая твердость духа, сила воли. Гуревичу подумалось, что так же было и в ТУ войну, когда в самом начале еще не было уверенности, но оставались вера и честь.

      Между тем пожарные разобрали со стеллажа автоматы, побросав вместе с дополнительными магазинами в кабины.

      - Ну что, майор, пора, - с ухмылкой заметил Гальцев. И действительно - остальные бойцы уже давно расселись по местам.

      - Спасибо, капитан, - без всякой иронии, совершенно серьезно, Гуревич протянул Сергею руку. - Будет удача - встретимся.

      Капитан крепко ответил на предложенное рукопожатие и произнес:

      - Будем жить, майор...

      ... Что происходит снаружи, Гуревич мог разобрать едва-едва: неустанный рык мощного мотора и резонирующий трепет кузова бесконечным эхом гуляли по замкнутому пространству. Казалось, не будет конца постоянно отражавшимся от стен резким, отрывистым звукам. Лишь в те редкие моменты, когда машина останавливалась на перекрестках и притормаживала поворачивая, услышать что-либо извне становилось возможно. Утешало, что путь предстоял недолгий: до первого поста даже с запасом не более полутора километров.

      Вот наконец рычание мотора заметно поутихло, машина ощутимо замедлила ход, а затем и вовсе одним рывком остановилась. Гуревич сразу же почувствовал дискомфорт. Закрытое пространство как-то вдруг стало очень похожим на гроб. Откуда не убежать, где не спрятаться. Если сумеют найти - все на виду. При должном умении хватит одной гранаты, чтобы оборвать мучения...

      С трудом, Рустам таки отбросил мрачные мысли. Ни он сам, ни ребята его умирать в конечном итоге не собирались. Так что нечего и думать о всяких опасностях. Иначе и шагу не ступишь, если каждой тени пугаться. Плотнее накрывшись позаимствованным у пожарных брезентовым полотном, Гуревич сосредоточился на проверке снаряжения и мысленной репетиции действий на случай тревоги.

      Снаружи тем временем доносились отголоски разговора между Гальцевым и постовым. Говорили, естественно по-немецки, потому в особенности за шумами оказалось трудно разобрать. Некоторые слова сливались в причудливое бормотание, так что Рустаму оставалось лишь догадываться о смысле, додумывать:

      - ... едете? - незнакомый низкий голос. То ли слышно плохо, то ли в самом деле он какой-то хриплый, каркающий. 'Видно промерз наци на русском морозе...' - не без мстительности подумал Гуревич. И хотя сам майор вместе с десятком бойцов точно так же лежал на холодном железе, на какое-то время осознание терпящего неудобства врага согрело. - Ничего, бошик, ничего... Мы вам покажем ещё. И генерала Мороза, и Кузькину мать, и ядрёну кочерыжку...

      - Пожар... ... ... приказ коменданта ... исполнять обязанности... - это уже Гальцев. Судя по всем капитан в строгом соответствии с первоначальным планом шпарит фрицу легенду. 'Бравые пожарные спешат на помощь... Поверит ли? А отчего бы не поверить. С другой стороны - сам бы поверил? - спросил себя Рустам. И тут же ответил - Естественно нет...'

      - Там что? - одновременно с вопросом послышался явный удар по корпусу цистерны. Так как внутри помимо безбилетных диверсантов содержимого более не было никакого, звук от удара пошел гулять заливистым эхом.

      - Пожарные рукава, инструмент... - спокойно ответил Гальцев. 'А неплохо держится капитан - отметил Гуревич. - Не дергается, не переживает, с объяснениями под руку не лезет... Если и дальше сумеет показывать, словно абсолютно безразличен к капризам новой администрации, могут и поверить'.

      - Почему нет воды? - клокочет вновь неведомый немец.

      - Чтобы не замерзла по дороге на морозе. Инструкция - невозмутимо продолжает вешать лапшу капитан. Никак не понять - верит ли россказням постовой или нет. Но, тем не менее не отстает.

      - Открыть! - пренебрежительно бросает немец.

      - Без проблем, - спокойно отвечает Гальцев. - Только тогда прошу справку с подписью и печатью: такой-то экипаж был задержан в связи с тем-то и тем-то. Чтобы ваше же начальство с меня потом за пепелище не расстреливало. И тогда проверяйте себе хоть до завтра - больно мне надо ездить на ваши пожары...

      Немец, несмотря на достаточно откровенную наглость, промолчал - предпочел проглотить хамство русского. Видимо, постовой слишком хорошо представлял, что может произойти, если действительно из-за слишком сильной подозрительности экипаж не успеет на вызов. В особенности, если едут по приказу коменданта. Решающей соломинкой, по-видимому, стала банальная логика: если бы что-то или кого-то пытался провезти в машине - так не ехали бы в центр, где полно постов и патрулей. Так что если что и найдется - на обратном пути тщательно проверим. А пока пусть себе едут - на виду не забалуют...

      Конечно, никому не известно - так или по-иному рассуждал немец, однако факт оставался фактом: машину все же пропустили. Все сильнее зашелся ворчливый мотор, отрывисто рыкнул пару раз. Тяжелая машина уцепилась за укутанную снежным покровом трассу, помалу пошла вперед. Разведчики, стараясь не спугнуть удачу, продолжали сидеть тише воды. Гуревич и без того постоянно опасался, что постовые могут при себе иметь карманный тепловизор.

      Если бы времени с момента оккупации прошло больше, нет сомнения, что по крупным городам основательные немцы непременно поставили бы мощные системы слежения - и тогда подобные фокусы с маскарадами и прятками ни за что бы не прошли. И ведь поставят же, сволочи! Не на пару же дней они пришли! Вон как основательно окапываются: с патрулями, чучелами... Однако сейчас риск оправдан. Но все-таки опасность оставалась. Каждую секунду Рустам ожидал обстрела.

      Что стоило тому же проверяющему на посту, заметив непонятные сигналы в кузове, спокойно пропустить машину, передав на противоположную сторону тревожный сигнал? Да ничего! - запросто подобное может иметь место. И пару пожарных расчетов еще издалека превратят в дымящееся решето. А бежать уже некуда...

      ...Капитан Гальцев насущными соображениями полностью разделял опасения Гуревича, хотя и не мог этого знать. Однако, похоже, что сегодня удача определенно благоволила. Проверяющий на втором посту проявил практически полное безразличие к экипажу. То ли успел переговорить с напарником другой стороны, то ли сам по себе хотел плевать на суетную беготню местных.