Чужая земля (СИ)

Афанасьев Александр

Чужая земля

Часть 1

Багдад, Ирак

Район Газалия, сорок шестой сектор безопасности

База Iron Red

21 июня 2007 года

Большая песочница. Багдад. Дурная, очень дурная земля…

Пыль, грязь, страх, разбитые дороги, железно-тошнотный запах крови и едкий — взрывчатки. Острые взгляды на улицах, как нож, непрекращающаяся инфильтрация людей Аль-Каиды в силовые структуры Ирака. Люди в черных чалмах с автоматами… в Садр-Сити не зайдешь, убьют моментально… там некоторые дороги заминированы буквально на каждом метре, перекрыты баррикадами. И взрывы… взрывы… подрывы каждый день. Дорога в аэропорт — не зря называется «Аллея РПГ».

Капитан армии США Николас Моррелл, среднего роста, улыбчивый крепыш с едва заметным шрамом на щеке — пластика все же не убрала до конца — сидел в отданной под их группу казарме и чистил винтовку. Винтовка представляла из себя не принятую официально на вооружение HK416 c подствольным гранатометом, стволом в десять дюймов и некоторыми усовершенствованиями, внесенными лично капитаном — а казарма представляла из себя два раскаленных под солнцем, ржавых и вонючих (сортир тут, что ли был) сорокафутовых морских контейнера с надписью Maersk на боку одного из них. С одной стороны — эти контейнеры прикрывал поставленный на попа остов сгоревшего Хаммера, с которого свинтили все, что можно свинтить, а с другой стороны — линия контейнеров с металлоломом внутри и мешков HESCO, преграждающих мирным иранским гражданам путь во двор базы Iron Red, их маленького относительно безопасного кораблика посреди моря хаоса и насилия, в которое превратился Багдад. В совокупности — эта линия давала неплохую защиту от минометных обстрелов, последний из которых случился этой ночью…

Капитан Николас Моррелл начинал службу в семьдесят пятом полку рейнджеров, даже лично знал генерал-лейтенанта Стенли А. МакКристалла, затем перешел в пятую оперативную группу войск специального назначения. Сейчас — он и его люди находились в распоряжении штаба миротворческих сил (операция Enduring freedom) и были приписаны к сто двадцать первой группе особого назначения, в задачу которой входил поиск и уничтожение High Value Targets или HVT. Под этой аббревиатурой скрывались лидеры исламского сопротивления в Ираке и Афганистане, а также высокопоставленные члены Аль-Каиды. Цели высокого уровня. Идентифицировать и уничтожить. В Ираке он пробыл намного больше положенного, потому что опытных людей катастрофически не хватало, лучших перехватывали вербовщики частных компаний типа Блекуотер или ДинКорп и они возвращались сюда с окладом в три-четыре раза превышающим то, что мог позволить себе платить дядя Сэм. Что же касается его лично — то он намеревался служить на дядю Сэма, пока не надоест. Просто — денег ему хватало, а то дело, которое они делали — было намного интереснее, чем охранять какого-нибудь жирнозадого министра из местных. От всех от них, даже от самых цивилизованных — воняло. И этот запах он переносить — не мог.

Закончив с винтовкой, капитан Моррелл хотел почистить и пистолет, но передумал — он его чистил три дня назад и с того времени из него ни разу не стрелял. Пару дней еще выдержит, потом обязательно надо будет почистить. Проклятая пыль… на всем Востоке очень много пыли, это даже не песок — а именно пыль, мелкая, проникающая всюду. В сочетании с оружейной смазкой она — как проклятый клей…

В казарме было прохладно, кондиционер трудился на полную мощность, но капитан был голоден и решил сходить, немного подкрепиться, а это значило — из благословенной прохлады на солнцепек, тридцать метров до помещения, которое они переоборудовали под столовку. Можно было бы перекусить пайком… но этой дряни он наелся достаточно, когда они выслеживали Ас-Заркави. Дело было в Баакубе, небольшом городке расположенном пятьюдесятью километрами севернее Багдада. У них ничего не было — только сообщение сомнительного агента, через которое они протянули ниточку и запустили дезинформацию, способную вывести Аз-Заркави из себя и заставить его предпринять глупые и необдуманные шаги. Одиннадцать дней они ждали, расположившись на скрытом посту наблюдения недалеко от здания-мышеловки. Одиннадцать дней — без смены, без нормального сна с запахом дерьма, которым пропиталась вся их одежда. Одиннадцать дней — это была уже седьмая попытка заманить террориста в ловушку, он был хитер, умен, осторожен — но рано или поздно охотникам должно было повезти хотя бы по закону больших чисел. И им повезло — они, наконец, увидели два полицейских пикапа, продвигающихся к дому — а через семь с небольшим минут дежурный бомбардировщик F16D работая по их наведению лазером, сбросил две корректируемые авиабомбы типа Paveway весом по пятьсот фунтов каждая — и они превратили дом, куда явился террорист в груду развалин. Единственным темным пятном в этой операции было то, что ублюдок притащил с собой жену и ребенка, и они погибли тоже… но Николас Моррелл как и другие люди из группы — ограничились скорбными лицами на брифинге. Лично ему — не было ни капли их не жаль, он уже понял — здесь нет женщин, нет детей. Здесь есть помощницы террористов, готовые надеть пояс шахида по любому поводу и есть маленькие звереныши, которые мечтают побыстрее вырасти, чтобы взять автомат и начать убивать, как это делают их отцы и старшие братья. И поэтому каждая убитая женщина, каждый убитый ребенок — это тоже удар по террористическому движению. Неполиткорректно — но это так.

Солнце — закатило ему оплеуху, как только он появился на улице — но он стоически снес его гнев и пошел дальше. Кто был занят работой, тот ее делал, обливаясь потом и проклиная все на свете, а кто нет — тот старался найти тихое местечко с кондиционером и забиться туда, пока его не нашло командование и не наградило каким-нибудь поручением. Вон там, например — ремонтируют машины, какими они пользуются, из них только четыре — тяжелобронированные Хаммеры, остальные — машины такси или просто старые Тойоты Ланд Круизер 80 или Субурбаны, обычные в потоке машин на багдадских улицах и не привлекающие внимания. Конечно, обычными эти машины выглядят только снаружи, изнутри — станция связи, усиленная подвеска, крепления для оружия, тайники, никакой лишней обивки салона, которая имеет неприятное свойство гореть, бронеплиты в дверях и на полу, расширенный люк, чтобы можно было стрелять на ходу. Но они, даже переоборудованные на базах миротворческого контингента — в сущности, оставались все теми же машинами родом из восьмидесятых, прошедшими по паре сотен тысяч километров минимум и постоянно требующими ремонта. Чем сейчас и занимался… тот же Лютер, судя по татуировке на спине. До армии он был угонщиком машин, поэтому в машинах разбирался…

Столовка у них была не такая, как в обычных частях, там работали наемные гражданские — индусы в основном, которые готовили такую дрянь, что и свинья есть не станет, а для вкуса посыпали карри. У них были особые требования по секретности, поэтому еду им доставляли в термоконтейнерах из зеленой зоны, точно так же кормилось посольство и некоторые оперативные службы, расположенные там. Открыв термоконтейнер, Моррелл увидел, что сегодня — жареная индейка с гарниром. Не так уж и плохо…

Когда он уже расправился с гарниром и взялся за мясо — к нему за столик подсел Дылда. Так — хотя вообще-то официально его звали верзилой — звали пулеметчика из их группы, Хэнка Фрисборо. Рост у него был самым обычным, а долговязым прозвали его еще морские пехотинцы в двадцать шестом экспедиционном отряде, для которого он был слишком хорош. Он был из Форт Уэйна, Индиана, часто об этом трепался — вот морпехи его и прозвали верзилой, потому что Индиана — штат верзил. Его дед и его отец работали на заводе — а Хэнк пошел в армию потому, что завод закрыли. Армия в САСШ — становилась все более и более привлекательным работодателем, даже несмотря на риск оказаться в месте подобном этому.