Чужая земля (СИ)

— Приятного аппетита — сказал Фрэнк, ставя рядом свою тарелку. От него как всегда пахло дешевым одеколоном, пижон чертов, как будто баб соблазнять намылился.

— Сам не подавись… — пробурчал Моррелл. Он его за стол не приглашал.

Фрэнк принялся за еду и какое-то время они жевали молча. Потом — Хэнк отложил в сторону вилку.

— Тебе не кажется странным?

— Что?

— Затишье?

Моррелл едва не подавился куском мяса.

— Затишье?! Ты в своем уме?

— Нет, правда. После того, как завалили Палача [1] — какое-то странное затишье среди суннитов. Куда делись ублюдки, обстреливавшие каждый конвой на дороге?

— Да им просто перестали платить вот и все. Как только эти ублюдки наладят новый канал финансирования, как только деньги дойдут до конечных адресатов — все закрутится вновь. Ты что, думаешь, они это так, из-за любви к искусству по нам шмаляют?

— Ничего я не думаю. Это затишье не к добру.

— Сплюнь…

На улице — загрохотал вертолет, подуло пыльным ветром — садится. Они могли различить звук мотора любого из вертолетов — это был не привычный Сикорский, это был старый Белл, который официально был передан иракцам в рамках программы «обучи и вооружи» — а на самом деле этот вертолет попал в загребущие руки ЦРУ и использовался для срочных разъездов по городу. На вертолете приходилось передвигаться из-за постоянной угрозы терактов.

— Ну? Вот и накликал.

Дылда отложил вилку и выругался.

В наушниках гремел рок, настойчивый и бьющий по мозгам, по лицу хлестал ветер, потому что с обеих сторон сдвижные двери десантного отсека были открыты, чтобы отсек продувало ветром, и не было так жарко. Они летели над Багдадом — чертовым Багдадом, где оставили свои жизни и здоровье десятки хороших парней, городом, который на порядок старше страны, из которой они пришли. Сверху — Багдад был чем-то похож на американские города — низкая застройка и деловой район с высотками в излучине Тигра. Настоящих небоскребов тут не было — но может, когда-нибудь их и построят. Доминирующие цвета здесь — зеленый, серый, бурый и кирпичный в самом различном их сочетании, на улицах — полно машин и отчетливо видны чек-пойнты, в частных районах все дома — окружены заборами иногда по высоте выше, чем сам дом. То тут то там видны самодельные вертолетные площадки, вертолетное движение над Багдадом очень оживленное, не им одним хочется добраться до места назначения быстро и без угрозы стать жертвой теракта. Вертолеты — в основном легкие типа MD530 и старые Хью, которые в девяностые армия продавала направо-налево по цене лома, и которые тогда покупал любой, у кого есть мозги. Впрочем, тогда не только вертолеты продавали, бизнес Келлог Браун и Рут, крупной транспортной компании начинался с трех сотен армейских грузовиков, купленных с консервации по цене металлолома. А сейчас смотри-ка, большую часть контрактов на логистику отхватили…

Впереди блеснула серебром излучина Тигра, вертолет начал разворачиваться — садимся…

Они были в Зеленой зоне, которую между собой все именовали просто — Пузырь. Так называлось место на левом берегу Тигра, как раз в том месте, где он делает резкий поворот, образуя полуостров аз-Зувайя. Здесь были построены три президентских дворца, здесь были виллы построенные саддамовскими министрами и знатью, и из этого места была хорошая дорога в аэропорт — поэтому выбрали именно его. Зеленая зона считалась безопасной — о том, что это не так говорили отметины от минометных снарядов на стенах — и вмещала в себя здания парламента, администрации президента, американского посольства, гостиницы Аль-Рашид, которая была и оставалась главным прибежищем командированных журналистов и высокопоставленных проверяющих из международных организаций еще со времен первой войны в Заливе. Американское посольство — было как раз в том месте, где Тигр делает резкий поворот, как бы у полуострова. Чуть дальше, за монументом четырнадцатого июля и «Башни часов», ныне здания Верховного суда Ирака — строилось новое, рассчитанное на долговременную осаду посольство, оно имело отдельную стену, отдельный периметр безопасности и собственную вертолетную площадку.

В посольстве он был всего один раз — людям, подобным ему, делающим грязную работу дорога в посольство закрыта, тут постоянно шныряют журналисты и недалеко для утечки информации. Но он все же был здесь, когда только приехал — и отметил, что изменилось здесь мало. Те же контейнеры и мешки с песком на периметре, те же морские пехотинцы снаружи и сотрудники ДСС, дипломатической секретной службы внутри. Короткие автоматы, настороженный взгляд. Некоторые окна наспех заделаны, чем попало — не выдержали, даже оклеенные специальной пленкой. Народ в посольстве самый разный, многие — с охраной даже в здании посольства, причем частной. Обнаглели совсем…

Они спустились в подвальное помещение, там предъявили документы стоящему на посту (последняя линия обороны, можно сказать) сотруднику Дипломатической Секретной Службы. Тот придирчиво проверил документы каждого, отсканировал их, только потом открыл массивную, взрывобезопасную дверь, ведущую в помещения, занятые силами безопасности. Этот сектор посольства, первоначально планировавшийся как бомбоубежище и safe house, особо прочное укрытие, если Саддам обезумеет до того, что пошлет войска штурмовать американское посольство — теперь занимали сотрудники ЦРУ, МБР — министерства безопасности Родины и многих других служб и организаций, расплодившихся на злачных пажитях GWOT — глобальной войны с терроризмом.

На закрытой территории — было тихо, работали кондиционеры, людей по коридорам немного, в военной форме — нет почти никого. На дверях, тоже защищенных — таблички с номерами, что они означают — знали только местные, остальным этого было знать не положено. Здесь, как и наверху, в «легальной» части посольства — в коридорах машинки для уничтожения документов, обычный признак любого правительственного учреждения после событий 1979 года в Тегеране.

Их Вергилий [2] ориентировался здесь хорошо, он безошибочно нашел маркированную кодом дверь, открыл дверь с помощью карточки доступа и отступил в сторону.

Внутри — обычная комната, только без окон. Большой стол, еще один — с прозрачной, подсвечиваемой изнутри столешницей, чтобы рассматривать спутниковые снимки, два операторских места с мониторами. Во всю стену — карта Ирака и рядом — карта Багдада, и та и другая — с множеством пометок. В углу, в подставке — американский флаг, портрета президента Буша и министра Чейни, обычного для высоких кабинетов — нет. Рабочая комната…

— Джентльмены…

Их встречали четыре человека. Морреллу не понравился один — умник лет тридцати, очки в тонкой золотой оправе и белой, с короткими рукавами рубашке, этакий умник из Лиги Плюща [3], как раз из тех, кто эту кашу и заварили. Не исключено, кстати, что он хозяин этого кабинета — подумал Моррелл и не ошибся в своих предположениях.

— Полковник?

— Моррелл узнал человека, которого назвали «полковником». Он был известен как полковник Томас Смит, хотя имя у него было другое. Он служил под началом генерал-полковника Дэвида Петреуса в сто первой десантно-штурмовой дивизии, когда в начале этого года Петреуса назначили командующим многонациональными силами в Ираке — он начал менять команду и в числе прочих притащил сюда и этого полковника. Полковник этот работал под псевдонимом потому, что ему приходилось брать на себя весьма деликатные операции — переговоры с племенными вождями, полевыми командирами, готовыми сменить сторону, бывшими средними и старшими командирами армии Саддама, которым надоело воевать и которые тоже готовы были к каким-то соглашениям. Моррелл знал Смита потому, что их группа несколько раз вынуждена была охранять его во время визитов в разные скверные места, в том числе и в «треугольнике» [4]. Шел процесс отделения агнцев от козлищ и не раз и не два было так, что люди, которые были в списках на ликвидацию — вдруг вычеркивались из них и становились командирами вновь формируемых соединений иракской армии или губернаторами провинций. Вчерашние кровные враги становились лучшими друзьями, мешки с долларами, наличными долларами переходили из рук в руки и откровенно говоря — это уже начинало раздражать.