Перекресток времен. Дилогия (СИ)

— Товарищи! — начал Климович. — Да, товарищи, а не граждане или господа! Я не оговорился. Я не делю вас на белых и красных, на товарищей и господ. Все мы здесь — товарищи по несчастью. Видно, доля у нас такая. Бог решил нас испытать, вырвав из привычной жизни и забросив в неизвестный мир. Пройдя первые испытания судьбы и получив долгожданный отдых, мы с вами забыли, что жизнь — суровая штука и наказание за расхлябанность наступит обязательно. Сегодня по чьей-то халатности и безответственности погиб молодой боец, Лускин Фома. Погиб смертью героя, до последней минуты оставаясь верным солдатскому долгу и военной присяге. Ценою своей жизни он спас маленьких детей от верной гибели. Если мы и далее за свои ошибки и глупость будем платить такой ценой, то не многие выживут в этом мире. Чтобы не допустить подобного в дальнейшем и навести порядок, общий совет считает необходимым ужесточить дисциплину и ответственность каждого. В связи с этим приказываю. Первое. Всем, кто не привлекается к караульной службе, сдать оружие и боеприпасы, особенно гранаты, командирам своих подразделений под опись. Исключение составляют пистолеты и холодное оружие, за которые каждый несет персональную ответственность. Все оружие и боеприпасы пересчитать и сдать на склады под охрану. Ответственные — подпоручик Костромин, старший лейтенант Коваленко и лейтенант Григоров. Второе. За разжигание межнациональной розни и политического противостояния, за совершение насилия и любого другого преступления виновные по законам военного времени будут отданы под суд военного трибунала.

— Так войны же нету? Опять Совдепия с комиссарами и энкавэдистами? — прервал Климовича недовольный голос из строя. Среди собравшихся пробежался негромкий шепот.

Ни один мускул не дрогнул на лице командира полка:

— Повторяю. Виновные по законам военного времени будут отданы под суд военного трибунала. Который вы же и изберете из числа уважаемых людей в количестве пяти человек. Мы не банда и прибыли сюда из цивилизованного гражданского общества, а не из дикого мира. Поэтому будем действовать, как и положено в нашем мире с преступниками. Ответственными за внутреннюю безопасность, охрану и порядок назначаются капитан Невзоров и старший лейтенант Бажин. — Климович остановился, дав время людям переварить услышанное. Затем продолжил: — А война для всех нас еще не закончилась, она продолжается. Только теперь мы воюем не с явным противником, а с неизвестностью. Это гораздо хуже. Мы никого здесь не держим. Кому не нравятся такие правила, тот волен уйти, куда хочет. Но для тех, кто остается, пока не наладим спокойную жизнь, другого пути я не вижу. Кто захочет уйти, скатертью дорожка, но помните, что за свою безопасность и жизнь отвечать будете только вы. Всем понятно. Вопросы?

Снова по рядам прошел шепот, но теперь уже громче прежнего. Через некоторое время в строю и среди гражданских начали раздаваться голоса:

— Понятно, командир…

— Принимаем…

— Согласны…

— Другого выхода нет, выжить-то надо…

Решив вопрос с нововведениями и избранием трибунала, Климович, оглядев присутствующих, произнес:

— А сейчас мы с вами похороним с почестями нашего героя.

— Махоня! Это ты гранату оставил?

— Да ладно тебе, Крест! Одной гранатой больше, одной меньше! Зато все шпалеры надежно захованы в другой нычке, хрен найдут.

— Ты что, баклан, не понимаешь, что нас всех под статью подвести мог! Сейчас такой душняк начнется, мама не горюй! Всех шмонать будут!

— Ты, Крест, хоть и правильный вор и пахан, но следи за метлой. Я честный жиган, а не мужик. И кипеш не гони. А на вертухаев мне плевать. Мы не на киче. Тайга большая, иди, куда хочешь, хрен догонят. Чувих помоложе подберем, и сваливать можно.

— Хватит базлать. Ты уже попробовал двоих «уговорить». Что из этого вышло? Чуть не спалился!

— Да надоело «Дуньку Кулакову» гонять! В живую бабу, оно-то лучше будет.

— Ша! Лучше, не лучше… Это тебе не гоп-стоп… Пока воздержись. А то спалишься, и смажут лоб зеленкой. Вот рыжье да цацки возьмем, тогда и будем когти рвать. И баб на закуску прихватим.

Глава 20

— Вайра! Смотри! Я такого никогда не видел.

— Что ты там нашел, Юску?

— Следы и помет. Не такие, как у гуанако или оленя. Много!

— А вот человек рядом прошел. Но не наш. И не один.

— А это пума-отец. Старый. Большой. За ними идет.

— Да. Остановился. Помет нюхал. Обошел его.

Вайра кончиком охотничьего копья осторожно ткнул комок помета неизвестного ему животного.

— Свежий. Недавно прошли.

— Надо проверить, кто такие.

— А как же охота, Вайра? — спросил вожака худенький парнишка, прижимая к груди свое копье.

— На сегодня охоты не будет, Пики Чаки, — строго ответил тот. — Ты сейчас быстро возвращайся домой. Скажи вождю Синчи Пума, моему отцу, что из священной долины богов появились чужие.

Паренек кивнул и уже собрался бежать, как его остановил окрик вожака:

— Подожди!

Вайра подошел к растущему недалеко кусту с широкими листьями. Сорвав один из них, он вернулся к помету и с помощью ветки перекатил один из крупных комков на лист.

— На. Передай Синчи Пума. Скажи, что у этих людей такие животные и их много. Все. Беги.

Паренек по имени Пики Чаки осторожно взял у Вайры лист с пометом и положил его в свою плечевую сумку, затем, перехватив поудобнее копье, повернул в сторону, откуда они только что вышли на тропу, и скрылся за деревьями.

Двое оставшихся молодых охотников, обойдя помет, внимательно осмотрелись и прислушались к лесным звукам, потом бесшумно двинулись по следам чужаков.

— Деда, а почему мы не такие, как в Хосхо?

— Какие не такие?

— Ну… У нас кожа и волосы светлые, а когда я с мамой жил в Хосхо, там было много других людей. Кожа у них темнее нашей и волосы черные. Хотя у папы и у Единственного такая же, как и у нас с мамой, и у тебя…

Синчи Пума погладил светлую головку пятилетнего внука, сидящего у него на коленях.

— И Единственный, и твой папа, и твоя мама, и я, и все, у кого кожа и волосы светлые, все мы — дети богов, потому что похожи на них. Этим и отличаемся от других. Боги поставили нас править миром, а все остальные народы должны нам подчиняться.

Мальчуган немного помолчал, подумал о чем-то и тихо, почти шепотом, заглядывая деду в глаза, спросил:

— Деда, а мой папа и я, мы можем стать Единственным?

Синчи Пума снова погладил внука по мягким волнистым волосам, усмехнулся и так же тихо произнес:

— Нет, Сайри. Пока нет. Но все в руках богов.

Старый вождь замолчал и задумался.

В свои шестьдесят лет он не выглядел немощным стариком, как другие, дожившие до такого же возраста. Высокий, жилистый, с сильними руками, он и сейчас мог метнуть копье дальше, чем иной молодой воин. Но все же возраст брал свое. Почти белая от седины голова, глубокие морщины на лице, и уже не та быстрота в движениях… Он, Синчи Пума, — вождь небольшого, но гордого и очень древнего народа уаминка, поэтому должен выглядеть солидно, соответственно своему имени — «сильный и могущественный, как пума». Его младший сын Вайра, «быстрый как ветер», полностью оправдывал свое имя: постоянно был в движении. Застать его сидящим за каким-либо делом было невозможно. А ведь на следующий год парню жениться надо, возраст подошел, двадцать лет исполняется. Вот и вчера вместо обучения необходимым будущему вожду знаниям у верховного жреца Иллайюка он ушел с друзьями на охоту к священной долине богов. У Синчи Пума от трех жен родилось двенадцать детей, девять из них умерли от болезней или погибли в войнах. В живых осталось только трое.