Чемульпо-Владивосток [СИ, финальная редакция, том 1]

Глава 8. Крейсерский пинг-понг

   Весной 1904 года во Владивостоке было жарко. Вернее, в плане погоды тут скорее было прохладно, а вот в смысле занятости...

   Приход "Варяга" с прицепом и новоявленным командующим встряхнул город от самого городского дна - на городские увеселительные заведения пролился самый настоящий золотой душ - до самого верха: капитаны первого ранга и адмиралы забыли, что такое нормальный сон, примерно в той же степени, что и жрицы любви.

   Типичным примером стиля руководства Руднева мог послужить случай с бароном Гревеницем. Хотя, если говорить откровенно, то совещание комсостава не только по этому поводу осталось в памяти его участников как "Владивостокская побудка"...

   - Доброе утро, господа. Рад вас всех приветствовать. Не скажу, что все прошедшие события мне нравятся, но что имеем, то имеем. Я вас собрал ради того, чтобы совместно обсудить, как мы будем жить дальше. Вернее воевать.

   Задача крейсерского отряда проста, как лом - всемерно мешать японцам перебрасывать войска на материк. Предыдущие два выхода этому делу ничуть не способствовали... Погодите, Александр Федорович, - остановил взмахом руки уже начавшего привставать Стеммана Руднев, - Я никого не обвиняю, просто констатирую факт.

   Но перед тем, как мы приступим к обсуждению перспектив, - немножко срочных новостей. Я забираю у вас, господа командиры "Рюрика", "России" и "Громобоя", нескольких офицеров в формирующийся бронедивизион...

   Раздавшееся недовольное ворчание и возгласы, что, мол, сухопутных бездельников и без того хватает, а в море идти некому, Руднев спокойно отпарировал:

   - Нет, господа, это не обсуждается. Что касается нехватки кадров - большинство офицеров из штаба эскадры как раз и заполнят вакансии на кораблях. Перебирать бумажки и грамотный матрос может, посмотрим, умеют ли они что-нибудь еще. Но бронепоезда - дело совершенно новое и неизведанное, так что там нужны люди думающие и инициативные.

   Больше всего я ограблю вас, Евгений Александрович, - обратился контр-адмирал к командиру "Рюрика" Трусову, - Ваш крейсер все равно ремонтировать еще не меньше месяца-двух при нынешних наших мощностях, так что артиллерийского офицера я у вас заберу. На его место или кого-то из офицеров с других крейсеров дам, или, может, пришлют кого-нибудь еще с Черного моря. Это уж как в Петербурге решат.

   Далее. О новых назначениях в штабе отряда. Флагманским артиллеристом назначается лейтенант барон Гревениц, его вы все прекрасно знаете. А вот флагманским минером - капитан второго ранга Алексей Петрович Угрюмов, вчера вечером приехавший к нам из Севастополя. С ним вместе прибыл и лейтенант Борис Иосифович Добровольский, который, станет моим флаг-офицером и займется всей секретной частью, статистикой и прочими шпионскими страстями. Прошу любить и жаловать черноморцев, господа, - адмирал кивнул в сторону поднявшихся со своих мест вновь прибывших офицеров, - В помощь Алексею Петровичу я заберу у Вас, Евгений Александрович, лейтенанта Зенилова, а из Артура на днях ждем лейтенанта Киткина с "Аскольда". Им предстоит организация нормального трального каравана и переоборудование пары транспортов в минные заградители по типу "Буга", только с несколько иной системой минной постановки.

   Но переделки предстоят не только реквизированным пароходам, господа. Крейсера наши тоже придется серьезно модернизировать, это уж я на собственной шкуре почувствовал. Противоосколочная защита, довооружение имеющимися в наличии орудиями за счет противоминных пугачей, добронирование. Это все порт потянет, хоть и не сразу. Вот здесь мои предварительные наброски. Прошу высказываться...

   Когда обсуждение выложенных на стол эскизов дошло до установки на "Варяге" восьмидюймовых орудий, которые Руднев решил немедленно снять с "Рюрика", возмутившегося было Трусова адмирал утихомерил информацией о том, что пара аналогичных на замену для его крейсера уже демонтируется с "Памяти Азова" в Кронштадте. При установке больших рюриковских пушек на баке и юте своего флагмана - каждой вместо пары шестидюймовок - Руднев потребовал увеличить их дальность стрельбы за счет дополнительных баробанов под лафетные тумбы, а также соорудить к ним новые, башенноподобные щиты. Пару шестидюймовок предстояло установить побортно, практически на миделе "Варяга", а две "сэкономленные" передать на "Богатырь".

   Главным камнем преткновения в "привязке" 35-калиберных пушек "Рюрика" на "Варяге" для большинства собравшихся была их относительно невысокая скорострельность, не позволяющая вести нормальную пристрелку для уточнения расстояния до противника. И тут Руднев дал слово новоиспеченному флагарту, как главному специалисту в обсуждаемом вопросе.

   Гревениц подробно изложил, далеко не в первый, кстати, раз, разработанную им еще до войны систему пристрелки полузалпами, по три шестидюймовых орудия в залпе. Выслушав его не перебивая, Руднев вдруг, ни с того ни с сего, задал вопрос Стемману:

   - Александр Федорович, как быстро ваш "Богатырь" может выйти в море?

   - Ну, мы сегодня не на дежурстве, так что не ранее чем через полтора часа, а зачем, собственно, Всеволод Федорович?

   - А мы сейчас прямо проверим, стоит ли система стрельбы, что предлагает Владимир Евгеньевич, того, чтобы рассматривать ее всерьез... Тем более что она уже год у нас то ли используется, то ли нет. Командиру дежурного миноносца надо приказать, чтобы взял на борт пару щитов для практической стрельбы и сбросил их в море, милях в десяти от берега, пока "Богатырь" раскочегарится.

   - А щитов-то готовых нет, на их изготовление уйдет примерно два дня, - попытался было охладить пыл адмирала начальник порта.

   - Тогда возьмите пустых ящиков, бочек, вообще - любого крупного плавающего мусора, свяжите несколько штук вместе. Но через два часа мне нужны минимум две мишени для отработки пристрелки. А на будущее - чтоб щиты всегда были!

   Никакие уговоры в отсутствии необходимости так спешить не подействовали, возможно потому, что Руднев, памятью Карпышева помнил, что именно система Гревеница в 1907 году была принята как основная. Она позволяла накрывать цель с третьего-четвертого залпа и начинать уверенный огонь на поражение главным калибром уже через три-пять минут после открытия огня. Увы, обычно в России все нововведения принимаются после войны, когда уже слишком поздно...

   В оставшиеся до выхода "Богатыря" полтора часа Руднев в разъяснительно-приказном порядке "убедил" подчиненных в том, что:

   1. Увеличивать число восьмидюймовок в бортовом залпе "Рюрика" необходимо, для чего планируется снять их с черноморских канонерок.

   2. Противоминная артиллерия крейсеров избыточна, а в случае с 47-мм - просто бесполезна.

   3. Пятидюймовки с "Рюрика" после их замены на 203-х миллиметровки надо ставить на вспомогательные крейсера и бронепоезда.

   4. Все пушки на орудийных палубах "Рюрика", "Громобоя" и "России" должны быть разделены противоосколочными перегородками.

   5. На "Громобое" необходимо подготовить фундаменты для установки еще трех новых восьмидюймовок на верхней палубе. На вопрос "А откуда они возьмутся?" последовал невозмутимый ответ - две сняли с "Храброго" и еще одну с полигона.

   6. "Россию" необходимо добронировать в оконечностях, но вооружение усилить только шестеркой шестидюймовок на верхней палубе. На вопрос командира "России" Арнаутова: "А почему мне не достанется дополнительных восьмидюймовок и чем я хуже "Громобоя"?" его успокоили, что ему предстоит роль флагмана. То есть он примет на себя огонь всего отряда Камимуры, и к этому надо достойно подготовиться.