Как воспитать ниндзю (СИ)

Часто они были и инженерные чудеса, равные по стоимости работы камням, ибо, чтоб создать естественную вентиляцию и отопление, приходилось создавать еще одно дорогое чудо – но, чаще всего, использовались другие сети пещер, рубить новые шахты наверх в недоступные непроходимые места и скрывать их. Но, вероятность того, что кто-то найдет выход вентиляционных шахт на отвесных непроходимых склонах или даже под обратным углом была ничтожна – даже ниндзя не забрался бы на большинство точек выхода, если б все-таки нашел. Я сама проверяла и выводила только тогда, когда была уверена в недоступности по крайней мере для человека моего уровня.

Свет, я любила свет! Меня слегка пьянит любой свет и любой огонь, точно он мне дает энергию. Потому днем и при свете я более активна, взвиваясь, чем он ярче. Когда света нет, я чаще всего сплю, если не бродяжничаю.

Тут были малахитовые комнаты и замки, янтарные замки, алмазные комнаты и замки, сапфирные замки... А обычных полудрагоценных камней было не счесть – все стены были в них.

Представляю, какое впечатление производили мы, появляясь из пещер – настоящие жители подземного мира, эльфы.

Миллионы зеркал и триллионы граней камней – все это составляло феерическое зрелище, если кто попадал сюда к нам. Отражение зеркал было сделано так, что пылало само пространство – все пылало не обжигающим огнем.

У нас свои производства, которые работают непрерывно. Если внешнего спроса нет, они работают на нас – на строительство – усиливая наши богатства. Люди забывают, что строительство – тоже построение богатства. Мы непрерывно богатеем, не только накапливая «золотой мусор», но строя, строя, строя. Реальное богатство – это прекрасные замки и роскошные феерические дома, а не отвлеченные цифры банкира.

Даже если б кто сюда попал – выдержать психике обычного человека это было невозможно. Он просто сходил с ума, принимал за сон.

Стены наших подземных замков были полностью инкрустированы прекраснейшими мозаиками из полудрагоценных и драгоценных камней, ибо со светом в пещерах было туго и мы делали все, чтобы словить и усилить любой лучик света...

Настоящее богатство никогда себя не показывает – ну кому нужно внимание миллионов идиотов и неспособность жить так, как хочется?

Королева – она ведь несчастна, если не может поваляться на поле, проехаться страной, познакомиться с тем, кто нравится...

Сюда тайно привозились лучшие художники мира, или мозаики делались по их эскизам бесчисленными мастерами, а потом размещались здесь, вделывая доски в пещеры...

Во многих моих замках было уютно, экзотично, даже комфортно, по сравнению с типичными английскими замками или Лувром – мало того, изумительно прекрасно...

Я в них всегда сладко спала – и отсыпалась за задания, где часто не было и минуты сна, а одни погони.

К тому же нам это ничего не стоило, ибо наши месторождения камней были громадные. А если б только наши африканские месторождения алмазов были выброшены на рынок целиком, то алмазы, скорей всего, полностью бы обесценились почти до полудрагоценных камней, а некоторые полудрагоценные камни – то и до кварца и стекла... Нам не хотелось терять источник дохода... В древней Америке было подобное с золотом...

Наши грамотные геологи бродили повсюду, составляя нам карты. Труд тысяч художников по алмазам, гениев света и бриллиантовых панно вообще был бы невозможен без нас. Целая, неведомая никому подземная Венеция и Древняя Греция окружали нас по всему миру. Миллионы скульптур со всего мира. Сейчас на нас одновременно работали тысячи молодых скульпторов со всего мира. Целая подземная страна драгоценных королевских залов длиной в весь мир.

В центральных и любимых наших замках и пещерах в скрытых тщательно замаскированных комнатах я специально вырезала карты наших замков, чтоб не забыть – правда, для всех остальных кроме наших семей это были лишь странные картины и узоры без понимания места, систем и как работает. Отличить от обычных узоров эти карты было невозможно – нужно было наложить в уме карту. Эти карты и комнаты, к тому же, надо было еще обнаружить. А так все мои держали карты своих владений в уме. И детей собирались так воспитывать.

Мы давали работу художникам и скульпторам. Часто, правда, молодым, и просто за еду и возможность творить беспредельно.

К тому же мы создавали тысячи университетов и школ по всему миру, давая ученым людям возможность жить занятиями наукой, а не только паханием земли или заработком денег, то есть создавая возможность для них жить умом...

Чем богаче самый обычный, самый простой человек и житель, тем больше расцветают ремесла и тем все становятся богаче, нагнетая спираль ремесел. В противном случае многие люди не только были бы без работы, нищими, но и голодными, ибо крестьян и простых ремесленников в Англии достаточно...

Создавая круг взаимных обязательств и накоплений внутренних богатств общин, мы давали возможность появления совершенно новых искусств и разворачиванию гения, который делает картины или скульптуры, или мозаики, а не просто выращивает пшеницу... Ибо крестьянин мозаику не купит.

Недаром расцвет искусства обычно связан с чудовищно богатыми республиками, как это не мерзко – Флоренция, Венеция, Голландия, Древняя Греция... И богатыми спонсорами.

Впрочем, это верно только для материальных проявлений, ибо Индия, Япония, Китай или Тибет дали взамен именно нематериальную культуру философии, духовного роста, поэзии и расцвета великих искусств души, как икебана, которые не купишь за деньги.

Свет в таких подземных дворцах только искусственный, потому там особые требования. Мы отделываем их полностью хорошо ограненными концентрирующими свет камнями. Все стены, потолки, даже полы до миллиметра, камешек к камешку, чтоб они накапливали свет. Независимо от того, как наверху ценят эти стекляшки – драгоценными или не очень.

Здесь у нас ценится умение сиять лишь от одной свечи в центре, когда комната словно вспыхивает бесконечностью огней... Когда стенки полностью пылают огнем... Либо наливается бездонным теплым ласковым рассеянным светом... В зависимости от задумки специального светового гения ювелира... Выложенные драгоценностями, они не были темными и мрачными, а сияющими... И радостными. Гении делали...

Некоторые стены словно раскрываются в бесконечность, некоторые ласково вплетают в душу дивные живые извивающиеся узоры, постоянно меняющиеся, если ты чуть сдвинешь голову, некоторые потрясают безумно прекрасными обликами, словно рождающимися из света, сотканными из лучей и пламени...

Здесь целые сады скульптур, которых нет и у короля. У нас в некоторых замках на десятках километров было количество скульптур как в Древней Греции – сотни тысяч. В одном случае мы наняли сотни соперничающих школ со всего Средиземноморья, и они работали годами над заказом, создавая целые скульптурные битвы.

Я вообще собирала талантов со всего мира, превращая их в гениев, а гениев – в своих прекрасных муз. Часто ценны даже не их произведения, а сами люди – как драгоценные камни твоего внутреннего света. Хотела бы я быть вдохновляющей Ипатией, собравшей вокруг себя лучшие умы и сердца мира! В последние шесть лет не было ни одного известного или неизвестного мирового гения в любой области, с кем бы я не подружилась под разными именами, кто бы ни работал на нас вольно или опосредовано, сознательно или бессознательно через чьи-то заказы. Гении тоже хотят есть. А у нас есть лучшие камни, лучшие краски, прекрасные инструменты и материалы, которые им нужны. Богатыми в большинстве случаев они становятся только после смерти. А при жизни им незазорно и расписать замок или создать сады скульптур, воплощая свое вдохновения в сотнях и сотнях барельефов и изваяний.

Здесь мы можем не скрывать камни, картины, мебель, серебро, ювелирные изделия, в отличие от обычных замков, в которых надо все же бояться ограбления. Впрочем, все наши замки, что строили или достраивали мы, имели вторую, третью и даже четвертую скрытую часть, где и хранились наши богатства и были реальные наши помещения, в которых мы жили. Найти мой рабочий кабинет изнутри ни прислуге, ни ворам было невозможно ни в одном замке.