Царь (СИ)

— И то верно, от нее не спрячешься.

— А зачем от нее прятаться?

— Ты ведь знаешь, женат я…

— Знаю.

— И дети у меня есть.

— И у нас будут.

— И как жить будем?

— Как бог даст.

Немного обалдевший от таких речей Никита с немалым изумлением уставился на нас. Затем, видимо не найдя что сказать, прочистил горло, и обернувшись к Анисиму почти прорычал: — так ты знал?

— Простите, государь, и ты, господин окольничий, — повинился тот с хитрой усмешкой, — знал! Только до поры молчать решил, уж больно у вас двоих недругов много. А так, не знает никто и ладно.

— А у тебя их нет?

— Да я-то что — мелкая сошка. Меня бояре, да князья и за человека-то не считают. Если по пути будет, то пришибут, конечно, а так чтобы специально и искать не станут.

— Ой, не надейся на бояр, любезный друг, — хмуро отозвался Вельяминов, — боюсь, я тебя раньше прибью!

— Ваня, — с серьезным видом прошептала мне подошедшая Машка, — а ты на Алене женишься?

— А куда деваться, — усмехнулся я и погладил девчонку по голове, — ты ведь мала еще, а у Глаши жених есть.

— Ну, вот и славно, — обрадовалась та, — а я вам Марту помогу нянчить.

— Вот спасибо, уж и не знаю, что бы мы без тебя делали!

— А пропали бы, вовсе.

В этот момент за воротами послышался стук копыт и вскоре во двор влетел запыленный Петька Пожарский. Увидев меня, он очень обрадовался, и вихрем слетев с коня хрипло закричал: — Слово и дело государево!

— Что?! — едва ли не хором отозвались мы.

— Насилу нашел, — задыхаясь от скачки, продолжал тот. — Отсюда в Кукуй из него в Кремль, оттуда сюда…

— Дело говори, — не выдержал я.

— Телятевский!

— Что, поймали?

— Нет, совсем было поймали, но потом убили!

— Собаке собачья смерть! Однако прежде потолковать бы с ним не мешало.

— Да его не только убили, — продолжал немного отдышавшийся рында, — при нем ларец нашли, а в нем — венец Мономахов!

— Эва как!

— А я скакал, скакал, хотел первым успеть.

— Успел-успел, молодец. Шапка-то где?

— Какая шапка?

— Мономаха!

— А, в Кремль повезли!

— Ну и ладно, завтра посмотрю.

— Как завтра? — удивился едва не загнавший коня Петька, но я уже не слушал его.

— Вот что, красавицы, мне тут сообщили, что послы персидские прибыли с дарами от шаха. В числе прочего там звери диковинные… я вот к чему речь веду. Хотите на слоне покататься?

Мой вопрос вызвал среди девушек неподдельный интерес, и даже не понимавшая по-русски малышка Марта оживилась и стала с интересом прислушиваться к разговору. Так беседуя, мы двинулись к дому, а за нами потянулись и остальные.

— А как же венец царский? — изумленно пробормотал юный Пожарский, огорошенный таким невниманием к реликвии.

— На-ка вот, испей, добрый молодец, — прервала его размышления Машка, притащившая откуда-то ковш с водой.

— Спаси тебя Христос, — поблагодарил княжич, утолив жажду, во все глаза таращась на нее.

Вправду сказать, посмотреть было на что. Начинающая взрослеть девочка была чудо как хороша. В новом сарафане, украшенном искусной вышивкой и изящных башмачках козлиной кожи, она выглядела старше своих лет, а небесно голубые глаза и толстая коса цвета спелой пшеницы запросто могли лишить покоя и более зрелого человека, чем юный рында. А уж свободная манера держаться и вовсе била наповал.

— Не мешай им теперь, — улыбнулась она, довольная произведенным эффектом, — занят государь.

— Это чем же? — удивился Петька, уверенный, что для государя ничего важнее короны быть не может.

— Любовь у него, — как о само собой разумеющимся пояснила Маша.

— Какая еще любовь?

— Подрастёшь — поймешь, — отвечала она с лукавой усмешкой, от которой младшего Пожарского бросило в жар, и двинулась вслед за всеми остальными.

— Погоди, как зовут то тебя? — запоздало крикнул он ей вслед.

— На что тебе? — насмешливо отозвалась она и, как бы невзначай тронув золотую сережку в ухе, забежала в дом.

— Марья ее зовут, — пояснил ему слуга, запирая ворота.

— Марья, — блаженно улыбаясь, протянул тот, — и почему я ее раньше не встречал?

— Должно, Господь тебя хранил до сего дня!

Конец?