Воинский класс (ЛП)

Энни отвернулась, явно заканчивая сеанс массажа и слабо улыбнулась.

— Спасибо, коллега, — сказала она. — Мне понравился массаж. И эти твои мысли.

— Но, по-моему, сейчас будет какое-то «но», — сказал он. — Он взял ее за руки и взглянул ей в глаза. — Энни, подожди. Я должен сказать это, пока меня не переполнило.

— Дэв, сейчас не время…

— Да, это так. Я без ума от тебя. Ужа давно, с тех пор, как ты попала сюда. Мы уже пересекались несколько раз, но ты всегда относилась к этому как к случайной встрече со старшим по званию офицером, разговаривая или официально, или как со старшим братом. Да и вообще, ты была слишком занята, чтобы обращать на меня внимание. Ты ведешь себя, словно наша единственная ночь была ошибкой, словно мне должно быть стыдно за то, что мы сделали. Я довожу до твоего сведения, Энни, что больше так не будет. Из всего того, что с ними случилось, я понял одно, то, о чем я не сказал на сегодняшнем разборе полетов. Я понял, что жизнь слишком коротка. Если ты хочешь чего-то, то нужно определяться прямо сейчас, потому что завтра мы сможем снова оказаться без сознания в сугробе после катапультирования из сверхзвукового бомбардировщика, сбитого над вражеской территорией. — Энни через силу рассмеялась — хотя после того, что с ними случилось, это было определенно не смешно.

— Дэв…

— Дело в полковнике Люгере, да? — Спросил Деверилл. Энни посмотрела ему в глаза и кивнула. — Ты уж прости меня, Энни, но тебе не кажется, что этот парень немного странный? Да, я знаю, что он прежде всего полный трудоголик, но его же вообще ничего более не интересует. Он просто как машина какая-то, или что-то типа того. — Он ожидал, что она запротестует, но понял, что она знала, что он был прав. — И где он сейчас, Энни? Если он твой мужчина, то почему его нет рядом? Все остальные были на нашем прибытии, и только Люгера не было. — Она не смогла ответить, потому что сама этого не знала и не понимала.

— Я не хочу никого охаивать, и не буду говорить ничего, кроме одного: я хочу тебя, Энни. Мне кажется, что у нас есть что-то общее. Я хочу, чтобы ты это знала. И, думаю, ты тоже так думаешь. А если полковник Люгер тебя добивается, то избрал крайне прикольный способ делать это. Ты заслуживаешь намного большего. Я могу дать тебе это. А он? — Он поцеловал ее в лоб, его губы были такими же теплыми, как и его руки. — Я не требую от тебя ответа сейчас же, — искренне добавил он. — Но я хочу напомнить тебе, что всегда добиваюсь того, чего хочу. Я думаю, ты тоже хочешь чего-то большего. — Он улыбнулся ей, мягко прикоснулся рукой к ее щеке и отошел. — Я позвоню тебе.

Энни замерла на несколько долгих мгновений, не двигаясь и пытаясь, явно будучи не в состоянии это сделать, навести порядок в своих голове и сердце, которые разрывали на части противоречивые волны чувств. Нужно было принять решение, был поставлен вопрос, требующий ответа. Но она не намеревалась давать этот ответ сегодня, потому что человека, которого она любила, не было рядом, чтобы помочь ей решить. Энни подумала связаться с ним по подкожному передатчику, но передумала. Взяв сумку с вещами, она направилась в свою комнату, навстречу заслуженному и крайне необходимому отдыху.

Чьи-то печальные и измученные глаза с другого конца коридора наблюдали за тем, как они оба ушли.

* * *

В соседней комнате разбора полетов генерал-майор Роман Смолий, командующий ВВС Республики Украина закончил свой доклад и собирался идти, когда заметил свет в зале напротив, где Дьюи и Деверилл докладывали о своем вылете. Он заглянул внутрь и с удивлением увидел сидящего там полковника Дэвида Люгера. Он сидел, положив руки вдоль боков, наклонив голову и ровно опустив ноги на пол.

Он узнал позу, которую требовалось принимать заключенным, когда тем позволялось сесть и отдохнуть.

— Полковник Люгер?

Дэвид поднял голову и положил руки на стол, открытыми ладонями вниз. Еще одна поза заключенного, под называнием «сидеть и слушать». Люгер быстро спохватился и обернулся, чтобы посмотреть, кто там вошел. Увидев Смолия, его глаза потемнели и он поднялся на ноги, принимая вызывающую и одновременно оборонительную позу. — Что вы здесь делаете, генерал?

— Мне было разрешено провести совещание с полковником Бриггсом, старшиной Уоллом, майором Уэстоном и другими участницами операции, приземлившимися в Борисполе, — ответил Смолий. — Я буду проводить анализ российских систем ПВО и эффективности ваших технологий снижения заметности. — Он вопросительно посмотрел на Люгера. — Могу я спросить, что вы здесь делаете?

— Нет, не можете.

— Почему вы не были на церемонии, и не участвовали в разборе полетов?

— Не ваше дело.

— Конечно, — кивнул Смолий. — Я не ваш командир и не могу требовать ответа.

— Чертовски верно.

— Это ваш выбор, — Смолий внимательно посмотрел на Люгера и добавил: — Zdyes ooyeezhzhayoo seechyas — Вы можете уйти.

Глаза Люгера притерпели необыкновенные изменения — его взгляд мгновенно стал кротким и пассивным, но через мгновение его глаза засветились бешеным гневом, а затем его взгляд мгновенно снова стали безучастным. Он словно снова вернулся в тот гадюшник, в котором оказался заключен в Литве годы назад, превращенный в робота, выполняющего команды жестоких садистских надзирателей, затем на мгновение обрел волю к сопротивлению, затем в то же мгновение закрылся в пассивном, защитном состоянии, затем снова вспыхнул от гнева, будучи готовым убить. — Idi k yobanay matiri, — сплюнул он.

Люгер попытался пройти мимо Смолия, но крупный украинский генерал протянул руку, перекрывая ему проход.

— Вы больше не заключенный, полковник, — сказал он. — Вы свободный человек, американец. Вы полковник и инженер ВВС США. — Глаза Люгера сверкнули. — Я больше не враг. Я больше не ваш мучитель. Я не заслуживаю того, чтобы вы так выражались по поводу моей матери.

— Вы всегда останетесь тем больным ублюдком, издевавшимся над беспомощным сломленным человеком в «Физикусе», — выпалил в ответ Люгер. — Я убью вас, если смогу.

— Я знаю, что вы испытываете, полковник…

— Черта с два!

— Знаю, — настоял Смолий. — Увидев вас спустя годы после «Физикуса» я осознал, каким бессердечным и жестоким уродом я был тогда. Я не мог думать ни о чем другом с момента нашей встречи, полковник, ни о чем! Мысли о том, как я испортил вам жизнь не давали мне покоя каждую ночь! — Он на мгновение присмотрелся к Люгеру и добавил: — Как и вам, насколько я понимаю. Из-за этого вы не в силах даже поговорить с капитаном Дьюи и майором Девериллом, потому что тогда вам придется рассказать, как вы попали в плен к русским, а это для вас непереносимо. Даже при том, что это было в другом месте, в другое время и совершенно в других обстоятельствах, это был бы для вас допрос, и вы бы этого не вынесли.

— Idi v zhopu, Смолий! Поцелуй меня в жопу! — Закричал Люгер по-русски и по-английски, оттолкнул крупного украинца и бросился прочь.

Штаб Центра высокотехнологичных аэрокосмических оружейных разработок, авиабаза Эллиот, Невада, на следующее утро

— Заходите, мужики, — сказал генерал-лейтенант Террилл Самсон, когда Патрик Маклэнэхан и Дэвид Люгер показались в дверях. Стояло раннее утро. Все они появились на рабочих местах раньше, чем обычно. Патрик и Дэвид увидели электронное письмо от Самсона с требованием явиться к нему сразу же, как прибыли. Настроение у них было довольно мрачным — Самсон явно намеревался что-то им сказать.

— Двери закройте. — Оба младших офицера испытали ужас. Совещание за закрытыми дверями. Вот дерьмо.

Закрыв двери, Патрик и Люгер направились к креслами, Самсон также занял своем место во главе стола. Место силы, позиция власти, подумал Патрик. Самсон обычно садился на первое попавшееся место в кабинете, рядом с офицерами, настраивая их на дружественную атмосферу и демонстрируя равенство. Не к добру это было.

Патрику не пришлось долго ждать падения молотка на свою голову.