Силовой вариант ч. 1(СИ)

— У меня есть новости. К нам приходил наш друг из Пентагона. За благословением. Ко мне не заглянул.

— Когда?

— Да как раз с утра и приходил. Постой-ка… я думал, ты в деле…

Думай быстрее!!

— Да… я в деле… извини, что побеспокоил.

Пока конгрессмен не включил мозги — а они у него были, хоть он и подпортил их изрядно выпивкой — Авратакис положил трубку.

Макс Вебер был в Конгрессе. Макс Вебер не заглянул к Уилсону. Макс Вебер просил денег на Афганистан. И ничего ему не сказал.

Вот сукин сын!

Авратакис — снял трубку внутреннего, набрал номер.

— Мэри, где сейчас директор?!

— Ушел вниз… — удивленно сказала секретарь судьи Вебстера — если поторопишься, догонишь…

Авратакис — хватанул куртку. Едва не сшибая с ног подчиненных рванулся к выходу.

— Господин директор!

Судья Вебстер — удивленно обернулся, а его охранник, бывший морской пехотинец, пострадавший в Бейруте — положил руку на рукоять MAC-10, с которым не расставался.

— Да… агент Авратакис, если я не ошибаюсь…

У бывшего федерального судьи была профессиональная память, как и у любого хорошего юриста.

— Да, сэр. Мне нужно поговорить с вами срочно. Это касается сегодняшнего совещания.

«Директорский» гараж — отгороженное и охраняемое место в гараже обычном — заливал яркий свет ртутных ламп. Директор уже стоял у своего бронированного, весящего три тонны Кадиллака — его среди своих называли «носорог». Что-то прикинув, он приглашающе показал на машину.

— Садитесь…

— Вы уверены в том, что говорите?

Директор не выглядел удивленным. Скорее — раздраженным.

— Да, сэр. Военные уже над чем-то работают.

— Вебер… кто это?

— Макс Вебер, майор. Он работал в смешанной комиссии от Пентагона. Специалист по Афганистану. Сейчас в командовании специальных операций. Собственно, именно к нему я и собирался обратиться…

Судья пригладил волосы.

— Я буду с вами откровенным… — наконец сказал он — агент Авратакис. В глазах Президента после всех провалов — мы выглядим не лучшим образом. А на Капитолийском холме уже открыто говорят, что Лэнгли кишит предателями…

— Сэр, они ничего не знают о нашей работе… — ставил Авратакис.

— И не должны знать. Потому что именно в этом и заключается наша работа. Люди имеют право знать только о наших провалах, наши победы должны оставаться тайной навсегда.

Судья невесело улыбнулся.

— Или на девяносто девять лет. Вы уверены, что этот конгрессмен… просто не подставит вас?

— Нет, сэр. Он не умеет подставлять.

— Я слышал другое.

— Сэр, если он во что-то верит, он действует. Это так же верно, как и то, что солнце всходит по утрам.

— Ну, если так…

Судья Вебстер снова погрузился в раздумья. Авратакис — знал, как делаются дела в Вашингтоне, и хорошо понимал его нерешительность. У него и так исчерпан кредит доверия, если он предпримет какие-то резкие действия и облажается.

— Сэр, если Пентагон уже играет игру…

— То не дело им мешать — закончил судья — это явно согласовано с президентом. За нами — останется только то, чем мы и должны заниматься…

— Я понял, сэр. Разрешите.

— Да, конечно…

Выругавшись про себя, Авратакис открыл дверь, полез из бронированного чрева правительственного лимузина.

— Мистер Авратакис…

Уже вышедший из машины Гас Авратакис остановился.

— Сэр?

— Вы знаете о том, что начальник советской разведки — бывший федеральный судья?

Это было для Авратакиса новостью.

— Нет, сэр.

— Это так. Странно, не правда ли? Насмешка судьбы…

Вебстер многозначительно хмыкнул.

— Хотел бы я встретиться с этим парнем в зале суда. Но у нас, к сожалению — работа не имеет ничего общего с правосудием, верно?

Авратакис улыбнулся. Это было разрешение. Все-таки — судья, которого в ЦРУ считали «гребаным законником» — решился на мужскую игру. Они должны быть в игре — иначе они будут не нужны.

— Да, сэр. Верно.

Судья кивнул — и весящая под сотню килограммов бронированная дверь лимузина плавно закрылась…

Машиной, которую ему выделили из гаража спецтранспорта — оказался почти новый Понтиак Бонневиль-85, солидная и элегантно выглядящая машина, чем-то напоминающая самые новые модели Кадиллаков. В своей куртке вместо пиджака, черных очках и легкой серой кепке — он выглядел мафиозо среднего звена или советским шпионом, как их представляют средние американцы. Но ему на это было плевать — и пока Понтиак плавно нес его к Вашингтону — он уже все продумал. Он знал, к кому ему обратиться в Пентагоне, тем более — в командовании специальных операций. Только что организованный род войск, бывший бельмом на глазу у всей остальной армии только нарабатывал свою материальную базу — и поэтому имя конгрессмена Уилсона должно было открыть там любые двери. Он знал, как и на кого там надавить.

Прокатившись по кольцевой — он свернул на съезд, ведущий к Пентагону. Стоянки — Пентагон владел самой большой стояночной площадью из всех федеральных учреждений — были заполнены, но не до отказа. Если бы был аврал — он бы это заметил…

Говорили, что советские агенты — сменяя друг друга, наблюдают за пентагоновскими автостоянками с дороги и из зданий на той стороне дороги. Может быть — даже и сейчас наблюдают…

Конечно, его не пропустили — даже удостоверение федерального служащего не могло служить достаточным пропуском для того здания, мозга американской военной машины. Ему пришлось звонить из холла, до этого подождав в очереди, потом ждать — пока ему вынесут пропуск. Телефоны в холле были относительно новыми, равно как и вся обстановка. Это в ЦРУ — вся обстановка — как будто со склада вещественных доказательств полиции Вашингтона. Или со свалки…

А тут — нет, тут большие деньги…

— Мистер Авратакис…

Авратакис, только что вышедший из четвертого по счету кабинета Пентагона — обернулся. Капрал — он разбирался в воинских званиях и нашивках. Невысокий, темнокожий, коротко почти наголо стриженый.

— Он самый.

— Прошу следовать за мной, сэр. Генерал Линдсей желает вас видеть.

Они прошли через отдельную проходную — настороженные агенты безопасности, видеокамеры… после того, что произошло в Бейруте и совсем недавно в Москве поневоле пришлось задуматься о мерах безопасности и защите правительственных зданий. Влились в людской поток, неспешно текущий по внешнему кольцу — кольцу А, растекающийся по всему зданию через один из десяти радиальных коридоров — спиц, пронзающих бетонного монстра с первого кольца до последнего. В Пентагоне особо чувствовалась основательность — когда его строили, а это был сорок второй год — почти не использовали железо, и это — в таком массивном здании. Поэтому — бетонные стены здесь не просто толстые — они непоколебимы, монолитны, в бетонной толще гаснет стук шагов, бетонная толща поглощает тепло солнечных лучей и кажется, что ты уже под землей…

Они прошли часового у дверей, пошли по коридору. Двери без табличек, никаких, даже самых примитивных картин на стенах. Такое ощущение, что все готовятся к налету русского спецназа… не хватает только зеркал в полный рост на углах, как в Лэнгли.

Капрал — открыл одну из дверей, отступил в сторону.

— Прошу, сэр…

Авратакис шагнул вперед — и еще успел удивиться, что кабинет пуст. Потом — два зубца воткнулись ему в область правой почки, между ними проскочил разряд — и вселенная боли поглотила специального представителя директора ЦРУ…

Пакистан, Племенная зона

Северный Вазиристан

21 июня 1988 года

Машину удалось достать, но только одну. Старый, трехосный тактический транспортный грузовик армии США, дико выглядящий в белом цвете. Эту машину — передали силам ООН в качестве материальной помощи — для доставки гуманитарной помощи в труднодоступные районы. Машина эта — видела еще Вьетнам, кабина была частично бронирована навесными листами. Это было не лишним — конвои ООН часто обстреливали и не потому, что местные были так уж злы на ООН, а потому что существовали водительские кланы и никто кроме членов этих кланов не имел права заниматься перевозками между городами. Если бы в ООН работали достаточно умные люди — они наняли бы этих водителей, даже не за деньги, за машины, которые здесь были в большом дефиците. И обстрелы моментально бы прекратились, а грузы — доставлялись бы в полном порядке и в срок. Но увы — комиссары ООН считали этих людей бандитами, а на перевозках — тоже делали деньги. Так и тлело — потихонечку…