Силовой вариант ч. 1(СИ)

Утром выехали на Кветту, встали в конвой. Вели конвой югославы — только какие-то странные. Офицеры нормальные, в беретах ООН, а рядовые… Молодые, смурные, вооруженные до зубов и американским и советским оружием. Бородатые — в большинстве армий мира это не разрешается. Те же самые шлемы, что и у чехов, даже в белый цвет не вымазанные. Колоритные персонажи. С них, конечно, деньги не взяли — машина ООН — но Корви удалось внимательно рассмотреть проходящих мимо людей. Особенно «порадовал» один бородач — бронежилет на голое тело, в руках винтовка М16А1 с оптическим прицелом, за спиной — РПГ-7 и укладка на три ракеты к нему. На руке, выше локтя — какая-то татуировка, похожая на уголовную. Если бы не обстоятельства — его и самого можно было принять за уголовника: Корви таких в Ливане навидался, когда «обеспечивал» контингент морской пехоты. О тех временах — он предпочел бы забыть навсегда.

— Странные люди. Это здесь миротворцы такие?

— Да… непонятно, кто. Тито избавился от всего своего дерьма, прислал их к нам. Есть и нормальные югославы, а этих… как в портовом квартале набрали. Людей не хватает, берут всех.

Корви знал, что Тито уже умер — но говорить не стал…

Тронулись — тяжелой стальной змеей, больше ста грузовых машин. Подполковник начинал во Вьетнаме — но никогда не видел ни таких конвоев, ни того, что тянулось сейчас по обе стороны дороги. Во Вьетнаме — машин в конвое было намного меньше, никто не рисковал гнать одновременно по сотне тяжеловозов, да еще с полуприцепами. Джунгли хоть и были опасны — но на них не было так страшно смотреть, как было страшно смотреть на целое кладбище сгоревших и расстрелянных машин, мимо которого они проехали — кладбище тянулось больше чем на милю. В машинах ковырялись дети и взрослые, постепенно разбирали их, брали все, что можно было взять годного, и уносили к себе в дома. Дома были тоже у дороги — построенные из каких-то ржавых листов, совершенно кошмарного вида. По обеим сторонам дороги — медленно шли люди, таща на самодельных тележках, ведя на трехколесных велосипедах свое нехитрое и скудное добро…

— Тут неподалеку, на берегу, есть кладбище кораблей — заметил полковник — одно из крупнейших в мире. Вы еще не были там…

Не так давно — этим же путем здесь прошел Джекоб Шифт. Человек, которого они должны были спасти.

— Куда идут эти люди? — спросил Корви.

— О… это новая идея переходного правительства, сэр — откликнулся полковник Рушани — поскольку у нас нет нормальной армии, нам не на что ее содержать и некому в ней служить, правительство придумало что-то вроде завесы. Сейчас — все лагеря беженцев перемещаются к афганской границе для того, чтобы создать живой щит на пути советской армии, если та вздумает нас атаковать. Только там — теперь раздается бесплатно гуманитарная помощь, там же — ООН раздает палатки и тому подобные вещи. Если русские нападут на нас — то первой их проблемой будут беженцы, которых надо будет содержать и чем-то кормить. Не такая уж и плохая идея, не так ли?

По мнению подполковника Корви тот, кто все это придумал, заслуживал медали. Или пули в голову. А, скорее всего — и того и другого разом. Но эта идея — показывала что ЦРУшники или британская разведка — не теряют времени даром.

О том, как местные относятся ко всем этим великим идеям — они узнали довольно скоро.

Колонна внезапно встала — прямо посреди дороги. Корви уже укачало, в Лэндровере был сломан кондиционер — и из-за этого он находился в состоянии этакой кататонии. Резкая, с тормозом в пол остановка — шатнула его вперед, он пришел в себя и сначала не мог понять, что происходит. Потом дошло — стреляют…

Это было как далекий стук барабанных палочек.

Мимо машины — пробежали несколько югославов, в том числе и тот самый — бородатый, с американской винтовкой.

— Что делать?!

— Сидеть на месте — полковник смотрел по сторонам — пригнитесь, тронуться можем в любой момент. Пригнитесь, стреляют где-то впереди! У меня в дверях — бронированные пластины, не должно пробить!

Впереди бухал уже крупный калибр, ему вторили автоматы и пулеметы.

— Часто такое бывает?

— Не всегда, но бывает. Они предпочитают нападать на мелкие конвои, по три-пять машин. А сегодня — разошлись что-то.

Мимо, рыча мотором, прокатился БТР. Движение, что на их полосе, что на встречной — полностью встало…

Обстреливали минут пять, потом прекратили и машины тронулись. Они проехали мимо горевшего грузовика — его потушили, водителя в нем уже не было.

— Из-за этого?

— Да, Они стараются подбить одну или несколько машин так, чтобы невозможно было взять на буксир. Все, что там есть — их добыча, перегружать некогда.

На асфальте — остались только стреляные гильзы, пятна масла и крови…

Кветта, город почти у самой границы с Афганистаном, в довольно высокогорном районе — занимал особое положение в стране. Численность его жителей была в двенадцать раз ниже, чем численность жителей Карачи, и это до того, как грянул ядерный взрыв, и толпы беженцев покатились на юг. Сейчас — надо было умножать уже на двадцать. Кветта была расположена в высокогорье — и отсюда уходил на территорию Афганистана уходил так называемый Южный путь — путь заброски моджахедов и снабжения их припасами. Здесь были сконцентрированы самые непримиримые из непримиримых, большую роль играла Исламская Партия Афганистана Юнуса Халеса — бывшего сподвижника Хекматьяра, который откололся от ИПА, обвиняя Хекматьяра в мягкотелости. Но все это — было до войны.

Первое, что они увидели на въезде в город — это блокпост. Полковник Корви повидал на своем веку немало блокпостов, во Вьетнаме это были угрюмые бетонные сооружения, сделанные из типового набора плит, в Южной Америке — что-то типа небольших укрепленных домов. Здесь — блокпост был переделан из полицейского поста, значительно усилен притащенной сюда горелой техникой — ее поставили как импровивизированное прикрытие от пуль — и отличался особой аккуратностью. Техника, даже горелая — была поставлена как по линейке, кое-где даже выкрашена. Следы от пуль на бетоне аккуратно заделаны. В отрытом капонире стоял бронетранспортер, не похожий на русский — намного больше по размерам, угловатый. Миротворцы, несшие здесь службу — щеголяли темно-серой, в мелкую полоску формой, аккуратно выкрашенными в белый цвет шлемами, похожими на мотоциклетные, но явно бронированными, десантными полусапожками из кожи на застежках. Их оружие было похоже на русское — но русским оно не было…

Похоже, что восточные немцы и чехи. Чехи сюда направили части двадцать второго воздушно-десантного полка, восточные немцы — сорокового десантно-штурмового батальона — коричневые береты. И те и другие — несли здесь службу посменно, одновременно в бывшем Пакистане находилось не более усиленного батальона у тех и у других — но службу они несли на самых опасных участках. И в отличие от почти своих арабов, расхлябанных румын и каких-то несерьезных поляков — этих местные боялись как огня…

Восточные немцы и впрямь сильно провинились перед пакистанским народом. В самом начале, когда здесь никто еще не знал, кто такие немцы — на миротворческую группу немцев напали боевики, одного из немцев убили, нескольких ранили. Через несколько дней, в пятницу — неизвестные напали на мечеть, где взывали к Аллаху участники этого нападения, ударили по ней сначала из гранатометов, потом из автоматов и подожгли. Почти в это же самое время — неизвестные убили автоматными очередями из проехавшей машины Абдул Гани Барадара [123], молодого афганца и исламского экстремиста, руководителя одной из мелких афганских групп моджахедов, которому и заплатили за нападение на немцев. Расследование ни к чему не привело. После еще нескольких инцидентов — к восточным немцам стали относиться с ненавистью и опасливым уважением и если и обстреливать — так только издали. Ненависть и опасливое уважение — так жо этого относились здесь к британцам. Ненависть вызывал и тот факт, что немцы не просто раздавали гуманитарную помощь, а заставляли работать для ее получения на общественных работах. В их понимании нормой было правило «кто не работает, тот не ест» — а вот местные такого правила не придерживались…