Цвет надежды

Девушка открыла глаза.

Дамблдор кивнул и, подойдя ближе, положил руку на ее плечо. Второй рукой он сжал кисть спящего Гарри.

Рывок, и они посреди залитого солнцем Центрального парка. Дамблдор усадил все еще спящего Гарри на скамейку и обернулся к девушке.

— Гарри не сидел, — произнесла Гермиона.

— Я сделаю так, что он будет помнить, как присел сюда. Посмотрите, все так?

Гермиона оглянулась. Та же девочка с весело торчащими косичками пыталась катать свою коляску, а мама все норовила поддержать ее под локоток. Слева мальчишки подбрасывали в воздух тот же яркий мячик. Значит, вот так выглядел беспечный парк через десять минут после того, как здесь разыгралась трагедия. Веселые лица, беззаботные улыбки…

Гермиона отвела взгляд от голубя, купающегося в луже, и кивнула директору.

Дамблдор встал позади скамейки, на которой сидел Гарри.

— Гермиона, помни. Ты весела и счастлива. Ничего этого не было. С Гарри сейчас все в порядке. Остальное зависит только от тебя.

Гермиона закусила губу и кивнула. Дамблдор сделал какой-то жест рукой и растворился. Гарри распахнул глаза и блаженно потянулся.

— Сегодня такая погода, что запросто уснуть.

Он улыбнулся, глядя куда-то вверх.

Гермиона нерешительно подошла и присела на край скамейки, заглядывая в его лицо.

Гарри, наконец-то, посмотрел на нее. Его взгляд был спокойным и безмятежным. Дамблдор знал, что делал. Для всего мира сейчас было тридцатое августа. И для всех это — единственная реальность. Для всех, кроме Гермионы Грейнджер.

— Что? — весело спросил Гарри. — У меня на лице шоколад?

— Нет, — пожала плечами Гермиона.

Она чувствовала себя неловко. Прекрасно понимала, что ведет себя странно, но просто не могла ничего с собой поделать. А ведь она даже не спросила у Дамблдора, как все прошло? Как Малфой? Вчера это было не нужно, ее волновал Гарри. А сегодня… Это тоже оказалось важным. Гарри был с ней, в безопасности. Малфой сегодня тоже, но завтра в шесть утра его ждало посещение фехтовального зала в этом проклятом замке. Да еще после исчезновения Гарри. Сложно было представить, на что способен Люциус Малфой просто в гневе. А если он еще узнает о роли сына. Желудок сжался.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — забеспокоился Гарри. — У тебя выражение лица какое-то странное. Я чем-то тебя обидел?

Он резко встал со скамейки, нервно теребя часы на руке. Гермиона тоже поднялась и бросилась ему на шею. Она уткнулась в такое знакомое и теплое плечо и… разревелась. Храбрая Гермиона Грейнджер, которая так редко плакала. За последние сутки она выплакала, наверное, годовой лимит.

Гарри опешил. В первую минуту он напрягся и неловко дотронулся до ее вздрагивающего плеча:

— Гермиона, пожалуйста… Что я сделал? Ну, не надо… Что мне сделать, чтобы ты не плакала?

Гермиона резко отстранилась и посмотрела в глаза цвета Надежды:

— Пообещай мне, пообещай мне, Гарри, что с тобой никогда ничего не случится. Что мы всегда будем общаться. Через двадцать, тридцать, пятьдесят лет. Скажи это.

Гарри растерялся окончательно. Такого порыва от всегда уравновешенной и прагматичной Гермионы он явно не ожидал.

— Эй, все будет хорошо, — выдавил он из себя.

— Пообещай!

— Гермиона, я могу пообещать только то, что зависит от меня. Мы всегда будем общаться, через двадцать, пятьдесят, сто лет. Честно.

— С тобой же ничего не случится?

— Идет война, Гермиона, — тихо, но твердо проговорил Гарри. — Я могу пообещать только то, что зависит от меня. Пока все не закончится, никто не может быть ни в чем уверен.

Девушка вытерла слезы и посмотрела на Гарри. Он моментально преобразился. Искры смеха исчезли из глаз. Сейчас казалось, что они просто померещились. Тяжелый взгляд, напряженные плечи. Да. Гарри уже не был тем ранимым и застенчивым подростком. Все изменилось. Теперь он тоже умел причинять боль, он научился ненавидеть. Это пугало Гермиону больше всего. Когда все было хорошо и радужно, это был ее Гарри. Но иногда… Этот взгляд, стиснутые зубы. В школе Гарри становился таким в присутствии Малфоя. Шестой курс был кошмаром. Они сталкивались такое бесчисленное количество раз, что девушка сбилась со счета. Причем, не всегда зачинщиком ссоры оказывался Малфой. Просто после смерти Сириуса в Гарри исчезла какая-то нить, которая еще удерживала его в рамках. Гермионе иногда казалось, что он мог бы убить Малфоя. В слизеринце для Гарри воплотились все ненавистные Пожиратели Смерти, которых он винил в гибели крестного. Глядя сейчас в напряженное лицо друга, Гермиона с ужасом поняла, какой безнадежной оказалась ее затея. Если делать выбор между ними… Гарри. Однозначно.

Отблески пламени прыгают по лицу и обнаженным плечам светловолосого юноши.

Гермиона тряхнула головой. Дамблдор просил помочь обоим.

Но как? Как? Если они сразу хватаются за палочки при виде друг друга. Если в такие моменты в Гарри пропадает вся доброта и человечность, а с Малфоя разом слетает весь аристократизм и воспитание. Два разъяренных зверя, готовых к страшной битве. Гермиона протянула руку и провела по мокрому пятну на его плече. Слезы.

— Я намочила твою футболку, — она улыбнулась.

Гарри не улыбнулся в ответ. Нужно уметь быстро переходить от раздражения к веселью. «Вот Малфой бы сумел», — некстати подумала Гермиона.

Девушка взяла друга за запястье и посмотрела на часы.

— Ой, нам пора. Рон уже заждался.

Гарри проследил за ее взглядом и кивнул.

— Точно.

Дорога до кафе, в котором они договорились встретиться, прошла в молчании. Гарри напевал что-то подозрительно депрессивное, а Гермиона ругала себя за несдержанность. Войдя в кафе, они сразу увидели Рона. Рыжеволосый парень радостно вскочил им навстречу. Он крепко пожал руку Гарри и хлопнул его по плечу, затем повернулся к Гермионе.

— Привет, здорово выглядишь.

— Спасибо. Ну ты и вырос, — искренне восхитилась девушка.

Если Гарри был выше на полголовы, то разговаривая с Роном, Гермиона осознала, что едва достает тому до плеча.

— Рон, — со смехом проговорила девушка, — куда ты растешь?

— К солнышку, — отшутился парень, — уж очень тепло люблю.

Он мотнул головой в сторону стола.

Гермиона села за круглый столик и посмотрела на Гарри. К ее радости, на его лице играла слабая улыбка, и напряжение, вызванное ее слезами, похоже, отпустило.

Рон плюхнулся на стул и объявил:

— А я уж было решил, что вас захватили в заложники. Хотел связываться с Дамблдором и организовывать спасательную операцию.

— Рон, не шути так, — осуждающе произнесла Гермиона и бросила быстрый взгляд на Гарри. Тот усмехнулся.

— Какие уж тут шутки? — откликнулся юноша. — Ты, Гарри, учти, с недавних пор тебе заказано опаздывать на встречи. Знаешь ли, ты, например, проспал, а весь Орден уже на ушах стоит: Куда делась Надежда Волшебного Мира?!

Гермиона сердито посмотрела на Рона, потом на Гарри. Рон ухмылялся. Гарри скривился на его фразу.

— Давайте уже закажем что-нибудь, — предложил он, беря меню со стола.

Обед прошел спокойно. Для всех, кроме Гермионы. Она не могла ничего с собой поделать. И, глядя на часы, все время вспоминала вторую реальность. Что она делала, что слышала, видела.

Хвала Мерлину, участия от нее в разговоре не требовалось. Гарри и Рон обсуждали новую модель метлы, которую Рон увидел сегодня в спортивном магазине, пока добирался до кафе. Гарри ее еще не видел и с интересом слушал восторженные рулады. Гермиона не интересовалась ни квиддичем, ни метлами, поэтому просто сидела и думала о… Малфое. Странно, но она переживала, за него. Что же с ней такое?

Вернул к действительности Гарри, который потянул ее за руку со словами:

— Доброе утро! Мы уже уходим.

Гермиона кивнула и встала из-за стола.

День прошел в бесцельной, на ее взгляд, прогулке по косому переулку. Естественно, сразу ринулись к пресловутой метле. Гермиона на автомате бродила за друзьями и думала, что другой вариант этого дня был гораздо насыщенней.