Карибский шизис (СИ)

Неизвестно почему, но его последние слова напугали Смита гораздо больше, чем осознание того, что – таки да, приплыли…

19.04.1898…Куба, база «Замок» (плантация Дебре)… (утро)

Когда Паладин вышел на связь, – «У нас тут война идёт, пока вы там все спокойно отсыпаетесь! Сначала, ночью, нас здесь обстрелял какой‑то шальной крейсер, выпустил несколько сотен снарядов калибром по восемь и пять дюймов… Правда вот, большая часть этих «поросят» – просто не разорвалась! Дерьмо, а не снаряды! Мы его отогнали на фиг… «гочкисами» отогнали, уржаться можно. Срочно приготовьте лейтенантские погоны для сержанта МакКоула, я пообещал! А на рассвете был ещё один анекдот – к нашему причалу течение принесло юсовского таможенника, решившего подработать на контрабанде. Взяли на нём – человек двести «патриотов» и до чёртовой матери разных военных грузов. Одних винтовок там восемь тысяч, ну а патронов к ним, тех – вообще считать задолбаешься! Плюс к этому – две пушки и больше полутора тонн динамита! Высылайте сюда конвой для пленных и людей для разгрузки всей фигни с этой битой посудины, а то утонет эта дырявая «Ниагара» к чертям – и попользоваться, толком не успеем!», – то Аспера, дежурившая на связи, послала охранника с приказом – «Срочно разбудить Капитана!!!» – сразу после слова «война»…

От радиорубки до его комнаты было всего десятка два шагов, и Эрк успел надеть гарнитуру связи как раз на последних словах этого крайне эмоционального монолога, – «…утонет эта дырявая «Ниагара» к чертям – и попользоваться, толком не успеем!». Все радиопереговоры записывались, так что остальной текст он потом – тоже прослушал. Капитан потребовал, – «…полный отчёт о том, что за фигня у вас там, на берегу, творится!»… и получил в ответ, – «Как только – так и сразу! Вот приеду – расскажу!». А, услышав, – «Да нет у нас никаких потерь, а только сплошная прибыль и анекдот на анекдоте!», – окончательно успокоился и послал к причалу драгун – за пленными и пару сотен пеонов – для разгрузки трофея…

19.04.1898…там же… (вечер)

Киборг с Тигрой появились в «Замке» только к вечеру. Здоровые и весёлые. Сразу же они были «схвачены, скручены и доставлены» в главный зал. Где все остальные уже с нетерпением ждали подробного рассказа о том, что же произошло ночью и утром в прибрежной деревушке. И как это семьдесят шесть человек, при двух малокалиберных пушках и двух пулемётах, сначала – «отогнали крейсер», ну а потом – взяли больше двухсот пленных, истратив всего двадцать патронов…

– …короче, не знаю, то ли у этого чёртова крейсера закончился лимит снарядов на операцию, то ли там действительно испугались, когда по ним начали стрелять в ответ, но «поросята» падать перестали. – Паладин был неплохим рассказчиком, да и Боцману никто не мешал изредка вставлять свои «пять копеек» в его повесть, так что слушали их внимательно. – Чего они хотели добиться этим обстрелом – непонятно! Есть тут у меня одна версия – в порядке бреда, но с фактами совпадает…

– И какая же у тебя версия? – Капитан тоже слушал с удовольствием, но уточнять конкретные факты и версии – не забывал…

– Ночные стрельбы. Тренировка расчётов. Взяли просроченные снаряды и, чтобы добру не пропадать – вывалили их на тот берег, где своих – точно нет…

– Ладно, с обстрелом понятно… что ни черта не понятно! Ты лучше поведай нам об этой своей, блин, «Операции «Багама‑Мама»! Это ж додуматься надо!

– Почему – моей?! Плод коллективного разума!

– Или коллективного безумия… – Миледи покачала головой, – не поведись они на ваш маскарад – и что?!

– И ничего, – вклинился в разговор Боцман. – Всё было учтено могучим ураганом! В смысле – бурей коллективного разума!

– «Ниагару» в любом случае несло точно на наш причал, – пояснил Киборг. – Ну и куда бы они с него делись… под двумя пулемётами‑то?! Итак. Когда мы наконец‑то перестали сушить мозги на тему – «А что бы всё это значило?» и собирались поспать, а то усни тут, когда идёт «охота на свиней с восьмидюймовками»… с западного поста примчался на лошади «зуав», во всю глотку вопя – «Nave americana! El aduana! Los oficiales de costumbres son diablos!»[42], ну, дальше непечатно…

– Тут вся наша компания зависла, – подхватил Тигра, – потому что, конечно, Куба сейчас – проходной двор, но вот кого‑кого, а американскую таможню… ну никак мы её здесь не ожидали! Полный сюр! Даже Рамирес охренел, а у него на таможенников и таможню те же инстинкты, что и у остальных «зуавов»…

– Дал он этому, блин, гонцу, – продолжил Паладин, – пару раз по морде… Привёл во вменяемое состояние и начал допрос – что, где, когда и вообще, не получал ли сегодня воин снарядом по кумполу? – «Что за корабль?». – «Таможенник!». – «Откуда знаешь, что таможенник?». – «Да он же за мной уже два раза гонялся!». Убедительно… «Кто на корабле?». – «Таможенники! Их полный корабль и все с ружьями!». – «Да с какого фига ты взял, что это таможенники?». – «Корабль таможенный!». Ну ладно, чёрт с тобой… «Куда он идёт?». – «Сюда идёт!». – «Когда будет?». Тут наш «зуав» начинает чесать в затылке, что‑то считает на пальцах и заявляет, что к рассвету. Я смотрю на часы, прикидываю, где у нас западный пост и… снова зависаю. За два часа любой корабль нашу бухточку вдоль, поперёк и наискосок пересечёт. – «Почему так долго?». – «У него машина сломана!». – «Откуда знаешь, что сломана, может она просто тихо работает?». Объясняет, что, цитирую – «Если машина не сломана, то корабль бортом вперёд не плавает!», и это тоже звучит убедительно. Решаю так – хрен с ним, кто там, таможенники или не таможенники, а встречать их надо! За полчаса подготовили мы «торжественный салют» – заныкали между хижин оба наших «гочкиса», затолкали в пулемётное гнездо «гатлинг», проинструктировали «зуавов»…

– Сидим мы всей компанией, отдыхаем после упаковки «гатлинга», – не выдержал Боцман. – И тут Лэм произносит эту фразу – «Когда я служил на Багамах…».

– А меня пробило на юмор, не менее сюрный, чем вся наша ситуация. Может, от бессонной ночи, а может, ещё от чего…

– Дай, я скажу, ты так не сумеешь, у тебя сейчас настроение не то. Итак, картина маслом – Паладин, задумчиво глядя вдаль, мечтательно так спрашивает, – «Интересно, а если мы сейчас этим «таможенникам» скажем, что вместо Кубы они приплыли на Багамы, то может, они дальше поплывут – Кубу искать?»…

19.04.1898…Куба, деревушка Санта Педро дел Хуале… (ночь, перед рассветом)

– Киборг! Ты гений! Блин, – глаза Тигры сияли, – да мы возьмём их тёпленькими, полностью и окончательно офонаревшими! За жабры!

– Стоп! Кого возьмём? С чего этот «кого» офонареет?

– «Таможенников»! Погоди, не перебивай, а то я идею упущу…

– Не надо, я твою идею уже понял. Ни хрена не выйдет. С чего бы они поверили в такую чушь? Это ж тебе – не Матрос Железняк, который «…шел на Одессу, а вышел к Херсону…», они‑то вышли, куда шли!

– Слушай сюда! Вы плывёте на Кубу. Тут у вас полетел двигатель и ваш корабль несет по течению – хрен знает куда. Выносит к какому‑то причалу. А там…

– А там стоит британский морской пехотинец в полной форме, – Айронпост встал с мешка, его глаза тоже сияли, – и задаёт вопрос – «Кто вы, чёрт возьми, такой и что вы, чёрт возьми, делаете на Багамах, сэр?»!

– Сержант, а у вас что, есть форма? – Паладин понял, что идея овладела массами в крайне извращенной форме, и теперь искал в ней слабые места. Проблема была ещё и в том, что ему самому эта идея всё больше и больше нравилась…

– Да, сэр! И даже сержантская! Мне‑то звания так и не дали, но приятели перед увольнением подарили – то ли в шутку, то ли…

– Стоп! Это всё хорошо, но одного‑единственного сержанта‑британца будет мало. Я бы на их месте одному человеку не поверил…