Я, подельник Сталина (СИ)

-Что вы себе позволяете, это свинство! Прекратить немедленно!

Ирек даже не обернулся. Лишь тусклым голосом поинтересовался:

-Может у тебя баклажка со спиртом завалялась? Так подавай сюда, обработаем рану как положено. Если нет, замолкни, пока я сам тебе пасть не заткнул. Убивать вы обучены, а вот чтобы от смерти спасти....Темный ты человек, твое благородие, даже не знаешь: моча убивает вредные микроорганизмы.

И сноровисто продолжая свое дело, добавил:

-А свинство - сопливых мальчишек ставить под ружье. Правильно ныне товарищ Хамитов сказал - это наши друг другу должки, молодежь тут ни при делах.

Тщательно разжевав листья подорожника, наложил зеленую кашицу на раны. Затем туго перебинтовал. Для этого располосовал уже свое исподнее.

-Эх, дурачок, дурачок, что же тебе дома не сиделось? -приговаривал про себя Сафин, тревожно прислушиваясь к тяжелому дыханию юноши, - Пришел бы в наш ширкат, мы бы тебя выучили на зоотехника или ветеринара. Возился бы с лошадками, как любо твоей казацкой душе. Охота шашкой помахать - так в райцентре ныне осенью школа пограничной службы открывается. Всего три месяца начальной военной подготовки и вперед, конным маршем на охрану государственных границ нашей необъятной Родины. Казаков и башкир туда берут безо всяких проволочек. Спору нет, у всех советских граждан равные права, но это у нас лучше получится. Разговаривал с товарищем Варфоломеевым, это, значит, начальник той самой школы, ему с самой Москвы такое указание дано.

Тихо было в порубе. Поневоле прислушивающийся поручик уловил в словах несуразность. Так же сидя, оправил форму и зачем-то огладил усики, затем строго спросил:

- У вас весьма странные речи для солдата Освободительной армии. Извольте объясниться!

- Обмишурился ты, твое благородие. - ощерился в недоброй улыбке Ирек, Хоть и не партийный, я - самый что ни на есть красный кавалерист. Только не рыпайся, могу прибить голыми руками. Не впервой, даже нож марать не буду.

Для острастки крутанул размашистую «восьмерку» перед лицом растерявшегося офицера. Затем, как и обещал, сунул клинок в положенное ему место в голенище. Уходить рано, вдруг отряд колхоза «Алга» все еще в Кунакбае, так что Ирек и сам был не прочь поговорить.

-Ну, и кого от кого освобождаете? От тягот земной жизни освобождаете людей? Так и не нахлебался вдоволь кровушки в Гражданскую?

Против ожидания, поручик не взъерепенился, даже наоборот, сник.

- В Харькове, в 17-ом году, моего отца расстреляли твои большевики, мать не смогла оправиться от горя.... Супруга моя, Елизавета Николаевна, выехала ко мне по месту службы в Киев и пропала бесследно. Попытался ее разыскать, да куда там, будто и не было ее вовсе на свете. И потом всякого навидался... Думаешь, я смогу это когда-нибудь простить большевикам? Пока мы родину от немцев защищали...

-Я тоже в обозе не отсиживался, -перебил его товарищ Сафин, - а когда вернулся с фронта, вот такой же как ты, с погонами, на моих глазах убил моего братишку, совсем еще мальчик был, отца тоже убили.

Чуть помолчав, продолжил безжизненным голосом:

-Расквитался сполна, совсем в зверя лютого превратился... Веришь, когда брился, противно было видеть свое лицо. Думал, хоть сейчас заживем, как и положено людям. А вчера твои «освободители» шашками покромсали моих курсантов. Младшему и четырнадцати не было... И ради чего - коней увести! Зачем убили, разве мальчишки, обучающиеся животноводству, могли помешать вооруженным мужчинам? Я спрашивал одного, говорит, сорняк надо выдирать с корнем...

-Я бы этих скотов лично расстрелял! Директивой Центрального командования категорически запрещено притеснять мирное население.

-Эх, ваше благородие, ничему жизнь тебя так и не научила. На фронте не смогли удержать солдат под своей рукой, разве теперь с этими головорезами справитесь? Нехитрое дело - разворошить улей. Дурное дело - ни тебе меда, искусают всех подряд, и сами пчелы зимой погибнут, - Ирек горестно всплеснул рукой, - а тебя, небось, по «мирному решению» выпустили на волю? Нехорошо, товарищ бывший поручик, ты же подписался, дескать, не буду больше вредить советскому народу. Без этого не выпустили бы. Поверили, стало быть, а вы нож в спину! У нас в народе не зря говорят - старая ворона до самой смерти не бросит клевать дерьмо. Эх, рановато тебе волю дали, помахал бы еще кайлом на Беломорканале, может и поумнел бы...

Это Ирек упомянул знаменитое решение Верховного Совета «О национальном примирение бывших подданных Российской империи». Почти всем, осужденным по политическим статьям, объявлялась амнистия, приуроченную к десятой годовщине революции. Эмигрантам позволялось вернуться домой. Ирек Сафин с большим интересом читал статью в газете «Правда», которая называлась «Прошло время разбрасывать камни, пришло время собирать». Имаметдин Мархаметдинович разъяснил, странный заголовок как бы ссылается на Библию. И по существу все правильно: бедокурили и куролесили во время Гражданской все, и белые, и красные, и прочие. Да так, что самим тошно стало, хватит крови и слез! Напылили кругом, накопытили, чуть не задохнулись от зловония смрада, взметнувшегося из черных глубин человеческих душ. Только великодушием к побежденным победитель может подтвердить, что правда за ним. Правда не нуждается в подпорках грубой силы и жестокости. Пришло время если и не простить друг друга, так хоть вспомнить, что мы братья и сестры, что мы создания единого Творца, всемилостивого и всемилосердного и жить нам всем в одной стране. Так вдохновенно говорил начальник ширката, когда обсуждали с ним статью. А еще поведал по секрету сведения, полученные от старшего брата-наркома республики: принятие этого решения висело на волоске, ряд ответственных товарищей в Москве и Петрограде были категорически против, даже пытались сместить товарища Сталина со всех постов и объявить его врагом революции. Только железная воля Иосифа Виссарионовича и решительные действия недавно созданного КГБ (комитет государственной безопасности) позволили избежать нового раскола в партии и во всей стране. И что же получается, расчет Сталина на примирение не оправдался? Не могут жить люди как положено людям, только кнут и топор палача понимают? Ирек готов был грызть землю зубами, не хотел верить, что это все так.

- Не молчи! Тебя пожалели, тебя простили, тебе доверились, а ты камень за пазухой затаил. Что стоит теперь твое слово офицера? Не дороже лая уличной шавки! И чего ты из своей Украины в Башкортостан приперся? Неужто кто из наших виноват в смерти твоих родителей? Ты как хужа Насретдин, ищешь колечко не там, где оборонил, а где легче искать! Дурак ты, твое благородие, убивает и бесчинствует не власть, а конкретные люди от ее имени. Их и следует карать, каждого, неотвратимо!

Поручик не стал распространяться, что охотно принял приказ Центрального командования на выдвижение в Башкортостан. Среди подпольщиков на родной Украине слишком часто стал муссироваться вопрос о будущей самостийности. А он, Петр Васильевич Порошенко - русский офицер, и плевать, что с малороссийскими корнями. И мстил он сейчас не только за своих близких, за всю Российскую империю мстил. ...хотя, действительно обидно: Украина всего лишь автономная республика в составе РСФСР, а эти невежественные потомки диких кочевников обрели статус союзной республики. Надо полагать, статус сей - как 30 сребреников за поддержку большевиков. Поручик от нахлынувшей волны ненависти скрипнул зубами. А Сафин все не унимался: