Проект "Плеяда" (СИ)

Она давно потеряла из виду финна, надеясь только, что рассказы о способностях ее предков по матери воевать в одиночку, не окажутся преувеличением. Сама она бесшумно двинулась по лесу, всматриваясь в пляшущие на земле черные тени ветвей и сама прячась в них. Красных она тоже потеряла из виду, но это ее беспокоило меньше. Если она правильно помнила лодка, сейчас где-то у южного берега острова, а значит, ей надо успеть раньше, чем…

Несколько скупых выстрелов слева прервали ее мысли — похоже, вся группа двинулись в погоню. Илта, досадливо сморщилась — похоже у кого-то из следопытов тоже не выдержали нервы. В такой темноте немудрено перестрелять друг друга.

И в этот же момент она увидела одного из преследуемых.

Худой мужик с черной бородой, прятался в тени дуба, опасливо выглядывая из могучего ствола, в сторону противоположную от Илты. Она усмехнулась и навела на него карабин, плавно нажимая на курок. Большевик нелепо дернулся и осел на землю.

В этот же момент справа и слева от Илты послышался шорох и она краем глаза уловила выходящие из кустов фигуры. Почти не глядя, куноити, резко передернув затвор, пальнула влево, одновременно уходя с линии огня. Ей почти удалось: кувыркнувшись через голову, она услышала над ее головой звенькнула пуля, в то время, как повстанец справа, так и не выпустив винтовки, завалился в кусты. Однако, вскакивая на ноги, Илта зацепилась за лиану и, не удержавшись на ногах, упала на спину. Кусты смягчили падение, но сейчас она видела, как, спешно перезарядивший «Мосинку», коренастый повстанец, с двухдневной седоватой щетиной на впавших щеках, вновь поднимает ружье, направляя ствол на Илту. Однако выстрелить он не успел — что-то свистнуло в воздухе и красноармеец, завалился на бок, судорожно схватившись за шею, из которой торчала рукоятка ножа. Илта повернула голову — из кустов не торопясь выходил Маати Лехто.

— Верткий попался «рюсся», — невозмутимо сказал он, — последние три патрона потратил. Пришлось по старинке пууко сработать, — он выдернул из шеи убитого нож с коротким лезвием, поклонился Илте и, развернувшись, исчез в лесу. Девушка, сощурив глаза, проводила его задумчивым взглядом. Похоже, Йошико все-таки знала, кого направлять в группу.

Зарезанный финном большевик оказался последним — больше врагов следопытам не встретилось. Группа Илты насчитала только одну потерю, обнаружившуюся под утро у зимовья. Юрий Мирских нашел Ваню лежащим на небольшой опушке, лежащим сложив руки, в густой траве. Он был наг, как при рождении и кое-кто из следопытов невольно отвел взгляд, видя страшную рану под ребрами мертвеца. Лицо его было устремлено вверх, глаза широко распахнуты, а на губах еще сохранилась какая-то радостно-удивленная улыбка. Под головой мертвеца расплывалось пятно уже запекшейся крови.

— В затылок выстрелили, — сказал кержак, осмотрев тело, — сволочи! Ну убить, убили, а над трупом глумится зачем? Эхх, Ванька-Ванька.

Илта малодушно промолчала, не став вдаваться в подробности. Вообще-то круглая рана в голове убитого гурала не особо походила на пулевое ранение. И уже тем более, вряд ли кто из красных, выслеживая врага, стал бы тратиться на то, чтобы вырезать у жертвы печень. Ей вспомнились слова Синильги — что же остается надеяться, что перед смертью Ване и впрямь было хорошо.

На рассвете, от берега отчалила одна большая лодка, позаимствованная у мертвых. В лесу на острове остались валяться неприбранные трупы краснюков, а у самого зимовья вырос холмик с грубо срубленным крестом. Ставший меньше на одного человека, отряд двигался вниз по Витиму.

Илта дремала на корме лодки — поскольку ночью ей вообще не довелось спать, мужчины, не сговариваясь, освободили до ее полудня от сидения на веслах. Красноармейская лодка была много больше эвенкских байдарок, упрятанных на острове, места было много.

— Эй, командир! — над ухом куноити раздался голос украинца, — просыпайся, тебе нужно на это взглянуть. С Бамбуйкой что-то неладно.

Илта рывком поднялась — собранная, будто и не спавшая. Судя по встревоженному голосу Василя здешние места приготовили очередной пакостный сюрприз.

Ниже по течению Витима виднелось устье реки Бамбуйки. Вбирая в себя коричнево-желтые воды своего притока, Витим замедлял свое течение и дальше неторопливо катил свои воды по котловине, называемой Бамбуйской. Вдалеке на севере виднелись пики Южно-Муйского хребта — Илта прикинула, что уже к вечеру они сойдут на берег.

Недалеко от устья Бамбуйки виднелся одноименный поселок, место промысла золотодобытчиков. Илта почувствовала, что кто-то толкает ее под руку и, обернувшись, увидела, как Акира протягивает ей массивный бинокль. Она припала к окулярам и с ее губ сорвалось ругательство.

— Черт!

Бамбуйки больше не существовало — вместо поселка старателей виднелись обгорелые развалины. Черные струйки дыма лениво таяли в синем небе.

— Давно заметили? — спросила Илта, не оборачиваясь. Василь пожал плечами.

— Да как увидели, так тебя и разбудили. Причалим? Там, похоже, нет никого.

— Да, — кивнула Илта, продолжая всматриваться в бинокль. Среди развалин и впрямь не наблюдалось никакого движения, — причалим. Как-никак это земли вассалов Империи.

Стоявший на носу Мирских, услышав это, хмыкнул, но возражать не стал, разворачивая нос судна к устью притока. Вскоре лодка поднималась по желтым водам Бамбуйки.

Минут через двадцать они остановились у чудом уцелевшего причала. Сейчас вокруг не было ни единой лодки, но на песке виднелись следы, свидетельствующие, что какие-то суда недавно втаскивали на берег, а потом вновь спускали на воду.

— Три лодки тут было, — произнес якут в ответ на вопросительный взгляд Илты, — причем побольше, чем та, что у нас. И, похоже, народу на каждой побольше было, чем вчерашних краснопузых. Чтобы целый поселок вырезать, сила немалая нужна.

— Да, — согласилась Илта, глядя на обгорелые развалины — и впрямь немалая.

— Сойдем на берег? — спросил Акира, перебрасывая через плечо «Арисаку».

Оставив кержака охранять лодку, пятеро людей, держась настороже, шли по улицам мертвого поселка. Кучи золы и обгорелых бревен, отмечали места, где некогда были дома. Огонь давно погас, только дым еще струился от пожарищ. Невыносимо разило гарью.

— Странно, что нет трупов, — сказал Василь, внимательно разглядывавший развалины, — все сожжено, а мертвых не видно.

— Увидим еще, — невесело усмехнулась Илта, — тут главное на живых не наскочить.

Живых в поселке старателей, судя по всему, уже не осталось, зато мертвые обнаружились быстро. Улица заканчивалась в центре поселка, где было что-то вроде площади. Посреди нее и лежали трупы — множество тел, сваленных в беспорядочную кучу поверх друг друга. В основном мужчины, но попадались и женщины и даже дети.

— Согнали на площадь и расстреляли, — сказал Свицкий, — странно, неужели никто не сопротивлялся? Старатели — народ рисковый, просто так на убой их не погонишь.

— Может после боев тела в общую кучу бросили, — предположил японец, — или так много бандитов было, что решили не сопротивляться.

— Все равно, — покачал головой украинец, — если есть выбор — умереть с оружием в руках или покорно ждать, когда тебе пулю в лоб пустят, ты сам что выберешь?

— А может им предложили иной выбор? — сказала Илта, — думаешь, сразу сказали, что расстреляют? Думаю, их собирали тут так — мол расскажите, что нам нужно, в живых оставим. Наверное и впрямь много бандитов было, ослушаться не посмели.

— И что от них могли требовать? — хмыкнул Свицкий.

— Золото? — предположил Матти.

— Может и золото, — кивнула Илта, — скорей всего даже. Только вот сдается мне, что знали они тех, кто их расстреливал. Прав Свицкий, старатели народ рисковый, просто так жизнь не отдадут. Значит, были у них основания думать, что те, кто сгонял их, выполнят свои обещания. Ну-ка, посмотрите, что тут есть на площади.

Следующие полчаса Илта и другие следопыты осматривали площадь в поисках улик. Было найдено множество винтовочных гильз, сигаретные окурки и пара смятых пачек от «Нашей марки». Это уже было кое-что — во всех вооруженных формированиях более-менее лояльных войскам стран Антикоминтерновского пакта, редко можно было встретить любителей советских сигарет. Тем более, что вот уже года два, как всех здешних курильщиков исправно снабжали своей продукцией табачные