Проект "Плеяда" (СИ)

Мощные лапы ухватили ее за лодыжки, задирая девичьи ноги и огромный член ворвался в нежное лоно. Все, что пришлось ей доселе испытать, даже насилие НКВД-шным охранником показалось пустяком по сравнению с этой мерзостью. Вонючая, волосатая туша навалилась сверху, сильные пальцы с грубой ороговевшей кожей, терзали нежные груди и жаркая слюна капала на лицо девушки из воняющей клыкастой пасти, пока огромный член раздирал ее лоно. Она выла, кричала, рыдала — пока не сорвала голос, она молотила кулачками по мускулистой туше, но чудовище словно и не обращая на это внимания продолжало насиловать молодую женщину.

Слева и справа от нее точно также кричали и бились под уродливыми тварями другие девушки. Позади вновь грохнул бубен и послышались шаманские песнопения, но Наташа уже их не слушала. В голове у нее мутилось, она готова была отключиться. Последнее, что она увидела, перед тем как потерять сознание — семь сияющих звезд слившихся в ухмыляющийся лик огромной обезьяны.

Эвенкская байдарка осторожно огибала водоворот, бурлящий перед лесистым островом, посреди широкой быстрой реки. Трое человек, стоя на коленях, энергично и умело работали веслами, направляя утлое суденышко из бересты мимо водной воронки, окруженной клочьями пены. Наконец опасное препятствие осталось позади и утлое суденышко, проплыв еще несколько метров ткнулось носом в берег. Стоявший впереди темноволосый коренастый мужчина в штанах и куртке из оленьей кожи, набросил веревку на ближайшее дерево и спрыгнул на землю. Вслед за ним на берег сошли черноволосая девушка с синими глазами и невысокий щуплый японец. И он и молодая женщина были одеты в потрепанную красноармейскую форму, через плечо японца висела новенькая Арисака. Пока мужчины затаскивали на берег байдарку, вынимая из нее нехитрый скарб, девушка стояла на берегу, положив руку на притороченный к бедру маузер. Она напряженно всматривалась в речную гладь, на которой отражался красный диск солнца, закатывающегося за левый берег — высокий и обрывистый, в отличие от пологого левого.

— Может, с ними все же что-то случилось? — не оборачиваясь, произнесла она, — как думаешь, Юра? Все-таки их четверо, а течение сильное.

— Не волнуйся, Илта — кержак Мирских встал рядом с куноити, — Ваня знает эту реку как свои пять пальцев. Он вырос тут, на Витиме, помнишь, он говорил, что его брат золото мыл на Бамбуйке. Да и Сергей говорил, что бывал на Бодайбо…

— На Бодайбо Витим не тот, что здесь, — буркнула Илта, продолжая вглядываться вдаль.

— Ну, он говорил, что и здесь бывал, — пожал плечами старообрядец, — и Свицкий тут проходил. Так что места никому не чужие. Разве только этому, соплеменнику твоему…

— Наполовину, — Илта мимолетно поморщилась. Позади нее послышался хруст гальки и Илта обернулась, чтобы встретиться глазами с подходившим японцем.

— Зимовье и вправду рядом, — он уселся на ствол поваленного дерева и чиркнул спичкой, прикуривая, — дверь заперта на щеколду, снаружи. Дров полная поленица.

— Был там кто недавно, нет? — спросила Илта.

— Не позже зимы, — пожал плечами японец, выпуская колечко дыма, — пара кострищ, старых, зола почти в землю ушла. Ну и другие приметы есть. Давно тут людей не было, в общем.

Илта удовлетворенно кивнула — опыту Акиры Юсима можно было доверять. Уроженец Хоккайдо, привыкший к тамошним лесам, Акира стал ценным сотрудником разведывательной службы Квантунской армии. Регулярно уходя в рейды асановцев, он не хуже местных следопытов замечал мельчайшие детали, по которым можно было определять наличие в округе посторонних. Илта прошла с ним не один рейд и знала, что на чутье немолодого японского разведчика можно положиться. Знал это и старообрядец, также отмахавший не один десяток верст вместе с японцем по дебрям Забайкалья.

— Я же говорил, — сказал Мирских, — место самое то.

— Кто тут вообще его поставил? — спросила Илта, — старатели?

— Может и они, — предположил кержак, — или охотники, рыбаки. Много кто ходит по Витиму ходил, — добавил он с сожалением, — места-то нынче неспокойные.

Илта кивнула: да на Витиме сейчас было неспокойно. Кроме охотников и золотодобытчиков в последнее время эти места облюбовала и менее безобидная публика — бандиты, различные повстанческие группы — как действующие по указке Советов, так и анархиствующие шайки выступающие под лозунгов «ни японцев, ни коммунистов». Однако за время спуска по реке им еще не разу не доводилось встретится с бандитами или повстанцами и наблюдения Акиры, позволяли надеятся, что так будет и сегодня.

— Вот они! — отвлек ее от раздумий голос Мирских. Илта вздернула голову — из-за ближайшего острова вынырнула еще одна байдарка, быстро идущая в их сторону. Стоящий на носу гуран Ваня ловко орудовал веслом, задавая направление остальным гребцам. Байдарка обогнула водоворот и причалила к берегу. Ваня и один из гребцов с азиатскими чертами лица вытащили лодку на берег. Еще двое направились к Илте.

— Что так долго? — спросила Илта у Василя Свицкого, одетого в красноармейскую форму — как и остальные кроме Юрия и Ивана, одетых по местному. Украинец пожал плечами.

— Этот паренек, — он кивнул в сторону гурана, — что-то ему там привиделось на реке. Черт его разберет, может какой мираж или еще что было. Говорят, тут на реке порой чудится.

— Не чудилось мне! — произнес Иван, как раз подходивший к остальным, — я ее видел!

— Кого? — недоуменно спросила Илта.

— Синильгу! — убежденно сказал парень, — Идущую-по-Воде.

— Ну, как-то так, — кивнул Свицкий, — я местных суеверий не знаток. В общем, что-то там ему привиделось за островом и мы угодили в водоворот. Чуть не потопли.

— Ван-нюша! — с угрозой в голосе произнес Мирских, разворачиваясь к напарнику.

— Да не чудилось мне! — убежденно воскликнул гуран, — чем угодно клянусь. Видел я ее. Девка тунгусская, голая по воде шла, а потом зашла за остров…

— Юра, когда вернемся, своди парня в хороший бордель — оборвала его Илта, — чтобы голые девки не мерещились где не надо. А если тебе Ваня, еще раз что-то привидется — пойдешь домой, причем пешком. Мне тут сопляки озабоченные и даром не нужны — в следующий раз еще лодку потопишь. В общем, пока за руль вместо тебя сядет Степанов.

Гуран отшатнулся, на его лице отразилось растерянность и негодование, но промолчал — крыть было нечем. Его спутник усмехнулся, оскалив крепкие, слегка пожелтевшие зубы под черными усами. Сергей Степанов, якут из Ленска пришел в Благовещенск пять лет назад. Таких как он было много — в Якутии, остававшейся под советской властью то и дело вспыхивали восстания, жестоко подавлявшиеся НКВД. Многие повстанцы бежали на юг и на восток, под защиту японцев или канадцев. В Благовещенске и Хабаровске Степанов зарекомендовал себя опытным следопытом, хорошо знающим районы, где орудовали большевистские банды. Илта никогда прежде не работала с ним, но приняла его в свою группу по настоянию Йошико, которой его в свою очередь рекомендовал начальник штаба «бригады Асано» Гурген Наголян. Йошико же ввела в группы Илты еще двоих — хорошо знакомого ей Акиру Юсима и совершенно неизвестного Матти Лехто.

— Ты же хотела познакомится с соотечественниками по матери, — сказала маньчжурская принцесса, представляя Илте курносого блондина, едва ли старше самой куноити, — ну так вот тебе пожалуйста. Чистокровный финн, хоть пробу ставь.

Светловолосый парень приветливо улыбнулся красивой девушке, на что та ответила кислой улыбкой. Спору нет, она и впрямь хотела бы пообщаться с кем-то из народа матери и симпатичный голубоглазый финн был не худшей кандидатурой — только в иной обстановке. Предстоящее задание было слишком серьезным, чтобы набирать людей, исходя из каких-либо сантиментов — а никаких существенных доводов за ввод Матти, по мнению Илты, не было. Не то ефрейтор, не то сержант воевавший еще со времен советско-финской войны. Германия тогда еще не вступила в войну с СССР и Сталин шел в наступление в финских лесах. Под Суомуссалми полк, в котором воевал Матти Лехто был окружен и, после недолгого сопротивления, сдался в плен. Солдат разоружили и отправили по лагерям, причем Матти «повезло» особо — его отправили в Магадан. Там он и промыкался несколько лет, пока в Приморье не высадились канадцы с японцами и заключенные не подняли восстание, оказавшееся на редкость успешным. Вроде бы там Матти как-то отличился, что было отмечено оказавшимся там японцем — одним из доверенных лиц Доихары. Однако у Илты были огромные сомнения в том, что качества, отличившие Матти при восстании, пригодятся ему здесь. Резать глотки самодельной финкой растерянным вертухаям и продираться сквозь забайкальские дебри — все-таки разные вещи. То, что, по словам Матти, у него был немалый опыт боев в лесу, приобретенный еще в Зимнюю войну, Илту ничуть не убедило — вряд ли карельские леса зимой похожи на забайкальскую тайгу летом. Единственным несомненным плюсом финна была лютая ненависть к большевикам — но такое можно было сказать почти о каждом члене группы Илты. Поддавшись давлению Кавасимы и не желая отталкивать новоявленного «земляка» куноти нехотя согласилась взять его с собой. Пока проблем с ним не было — но ведь пока они и не встречали особых препятствий, если не считать чисто природных — порогов и шивер в верхнем течении Витима. Что будет, если им придется вступать в бой с краснопузыми, как себя проявит этот симпатичный блондин, Илта могла только гадать.