Тайны имперской канцелярии (СИ)

-   Я думаю, трех-четырех будет достаточно, - отвечал ему глава канцелярии.

-    Согласен, действуйте, но не забудьте: я ко всему прочему отношения не имею.

-    Я знаю, - чуть улыбнулся советник, - вы бы просто пошли и взяли, что нужно.

-    Нет, я не взял бы, - возразил ему царь, вставая, дав этим понять, что  аудиенция закончена, - я просто приказал бы принести сюда и  положить на  этот  стол.

-    Согласен, - в свою очередь, произнес человек и, поклонившись слегка  головой, развернулся и зашагал прочь из комнаты.

Царь снова сел, забарабанив пальцами по столу. Вошел камердинер и, как бы извиняясь за столь долгое отсутствие, произнес:

-    Государь, видит бог, я торопился, но еле успел, - при этом поднимая свои  красные глаза на царя.

-    Ты что, лицо окунал в это? - удивленно спросил тот.

-     Да, - ответил слуга, - вы ведь приказали и мне принять все это.

-    Да, приказал, - согласился царь, - но ведь не умываться, а принять немного внутрь и тело чуть-чуть растереть.

-    Извините, значит, я ошибся, - отвечал ему камердинер.

-    Ладно, ничего не произойдет, если пойдешь и помоешь холодной водой  лицо и побыстрее, а то глазья свои сожжешь. Иди же скорее.

-     Сию минуту, - сказал слуга и бегом кинулся на выход.

Очевидно, от раствора сильно пекло лицо и сами глаза.

-    Вот, дурья голова, - сокрушился царь, - видел же, как я это делаю. Специально, что ли?

                                .

Но так и не найдя ответа, царь, пройдясь по комнате несколько paз, снова сел за стол и начал перебирать бумаги.

Под руки попался документ о казни нескольких мужицких семей за околотничество, и царь как-то непринужденно вздохнул:

-    Не унимаются  звери. Век казни, а толку мало. А может, мало казню? - задумался он над этим. - Да, нет же. Вроде не оставляю подобных случаев. Так это я, а  другие? Те внизу, что сидят подо мною. Может, они прощают, а потом винят меня в излишней жестокости?

В комнату снова зашел камердинер, и царь поднял голову. Лицо слуги  немного посветлело, а вот глаза оставались красными.

Он тупо уставился на своего государя и ждал, что тот ему скажет.

-    Ну, сделал, что я тебе говорил?

-    Да, только почему-то все одно щиплет.

-    Ничего, пройдет, а сейчас, вот что. Давай, одевайся и сходи в тот заморский магазин, что недавно построил грек. Знаешь, где это?

-    Да, - уверенно отвечал тот, зная, о ком идет речь.

-    Так вот, купи у него  соли, немного спиритуса  и возьми еще бальзам: такую маленькую коробочку. Он знает.

-    Немедленно отправляюсь, - почему-то обрадовался слуга.

-    Ну, и ступай с богом, - ответил ему царь, возвращаясь к своим документам.

Но сегодня работа почему-то не шла. Мысль о краже как-то с самого утра надломила ему душу.

То ли, может, он просто еще не до конца выздоровел, а то ли просто ночью плохо спал, но голова гудела и тревожно отстукивала в виски.

Царь встал и   в очередной  раз прогулялся по кабинету. Затем подошел  к окну и посмотрел вниз. На площади собирались какие-то люди, спешившие ко дворцу словно на пожар.

-   Это еще, что такое? - забеспокоился царь, отступая в сторону и звоня  колокольчиком.

На звон забежал его рассыльный, одетый, как и все придворные, в ливрею и бахрому.

-  Что там на площади? - строго спросил царь.

-  Не могу знать, - отвечал тот по-военному.

-  Так сходи и узнай, что там происходит и позови ко мне моего советника.

-   Слушаюсь, государь, - ответил   рассыльный  и удалился из комнаты.

«Что могло случиться?» - думал  за это время царь, не понимая сути происходящего и так же тревожно всматриваясь в окно.

Раздался стук в дверь и вскоре показался его ближайший советник.

Это был невысокого роста человек, сухой и поджарый, но в то же время  обладающий  весьма незаурядной  внешностью.

Чем-то он напоминал царю горца, разве что ростом был мал, да черты лица явно не подходили.

-  Чем могу  служитъ? - спросил советник, склоняя голову в небольшом поклоне.

-   Вы можете меня проинформировать о том, что происходит на улице? - так же строго спросил царь.

-   Нет, - отвечал ему человек, открыто глядящий прямо в глаза.

-    А почему? - удивился царь. - Вы ведь по должности должны это знать.

-    Знать-то должен, - отвечал советник, - только вот не знаю, о чем идет речь. Скорее всего, это обычная проходная мольба.

-    Что-то не похоже, - усомнился в его словах царь, - слишком уж громко  звучит колокол, да и людей побольше.

-     Не знаю, я что-то ничего не замечаю, все как и  обычно, - отвечал тот, подойдя к окну и посмотрев вниз.

-     Ну, что ж, коль не знаете, тогда идите и позовите сюда.., - тут царь прервался, но потом продолжил, - ладно, никого не зовите, ступайте.

-     Слушаюсь, - ответил советник и удалился из комнаты.

Царь снова остался один. Что-то мешало ему сегодня нормально мыслить, и он никак не мог прийти к какому-либо выводу, отчего это так. Наконец, устав ото всего этого, он решил   присесть на стул. Но, только сев, вспомнил, что ему сегодня не сделали ежедневный  осмотр.

-    Что бы это могло значить? Может, лекарь заболел? А-а, нет, - вдруг, вспомнил он, - я ведь ему вчера приказал не приходить. Господи, что это сегодня у меня с головой. Словно ветер какой-то погулял, - и царь опять встал со стула, протягивая руку к табакерке, но вовремя вспомнив, что уже

давно бросил это занятие, сразу ее одернул назад.

-   Нет, наверное, я окончательно болен, - тихо прошептал он, чувствуя, как последние силы покидают его самого.

Он в изнеможении остановился и уселся уже на кресло. Почему-то замутило, и к горлу подступила тошнота.

«Не иначе, как переборщил с лекарством», - подумал он, откидывая голову на спинку кресла.

Тошнота немного отступила, но через время возобновилась с новой силой.

Приступ рвоты был такой неожиданный, что он едва успел добежать до своего умывальника.

Освободившись от излишнего в своем организме, царь облегченно вздохнул и, умывшись, прошел к своему традиционно занимаемому месту.

По телу пробегал небольшой озноб, и это создавало чувство необычайного холода, отчего царь, съежившись, сидел на стуле и смотрел в потолок.

Наконец, это начало отступать, и  ему стало немного легче. Спустя еще минут двадцать, царь облегченно вздохнул и, помотав головой со стороны в сторону, произнес:

-    Куда же подевался мой рассыльный?

И словно на его вопрос в дверь тут же постучали, и влетел запыхавшийся человек. То был его камердинер. Глаза его, и без того красные, ярко горели огнем, а  вид  был такой, словно искупали в воде.

-    Государь, государь, там на улице творится неизвестно что. Люди, давка, крики.

-    А   где полиция? - сурово произнес царь, вставая со своего стула и приближаясь к окну,

-    Там же, но они почему-то стоят и ничего не делают.

-    Ты принес то, что я просил?

-    Да, - ответил камердинер, протягивая руку с коробочкой и доставая остальное .

 -   Выбрось, - тут же приказал царь и позвонил в колокольчик.

Вошел дежурный офицер и, четко приставив ногу к другой, кивнул головой.

-     Вызовите срочно начальника   охраны и прикажите доставить сюда срочно главу тайного приказа.

-     Слушаюсь, - ответил тот и, отдав честь, вышел из комнаты.

-     Сходи, переоденься и быстро ко мне, - сказал царь, обратившись к камердинеру.

-    Сию минуту, - ответил тот и, покрутив в руках коробочку, бросил ее в  урну с мусором, а   затем   быстро скрылся за дверью.

-     Так, так, так, - тихо проговорил царь, - значит, заговор за моей спиной. Кто же так усердно рвется к власти, уж не мои ли дальние родственники? Надо срочно разобраться во всем этом. Жалко времени маловато.