Пейзанизм

   Потом пошёл допрос. Каждого свидетеля привели к присяге. Тут-то и обнаружилось, что Чарджи... при лицезрении и от волнения. А также почтения, смущения и услужить хотения... Только по-грузински с картвельским акцентом. Понимать - понимает. А вот произнести... "В зобу дыханье спёрло". Макуха от... очередного осложнения в ходе ведения и судоговорения... так кровью налился - можно дрова от морды запаливать. А кто у нас тут по грузински говорит-понимает? - А вот мальчик Ванечка - полиглот-недоросль. От скуки - на все руки. Или - на все языки.

   Чарджи - от смеха давится. Аж до слез. Он глаза утирает, бормочет что-то. Что-то очень нелицеприятное в адрес заседающих. А я перевожу:

  -- Его очи, ослеплённые дивным светом высшей мудрости, исходящей от лица господина вирника, пылающего неземным светом истины...

   Тут уже и остальные отворачиваться стали и рты зажимать. А Чарджи на колени упал, за живот держится.

  -- И не только очи, но и все нутро его, освещённое и согретое мудростью проистекающей и распространяющейся по сим диким и прежде лишённым закона и порядка... Но в светлом лице обретшим наконец...

   Макуха звереет. Чувствует что дурят, а крыть нечем. Я был прав - Макуха пытался хотя бы на аланском побеседовать. Был у него человек... Чарджи потом сказал:

  -- Сын коровы и ишака - знает два слова: "му" и "иа".

   Деваться некуда, пошёл допрос. Аким немножко по-упирался насчёт нашего статуса: мы злодеи или видоки (свидетели)? Потом поспорили насчёт "полного видока" - это должно быть семь персон. Потом уточняли - а кто, собственно, претензию выставляет. Тут, наконец заговорил и Хохряк. Иск идет от вдов и детей убиенных. А вина клепается на меня. Я честно сделал во-от такие глаза. Даже Макуха взорвался;

  -- Ты, смерд смердячий, сдурел, что ли? Как может отрок малосильный четырёх здоровых мужей зарезать? Другого виноватого давай.

   Хохряк кривился, хмыкал-гмыкал. Он-то знает и моем как-бы свидании с Пригодой, и о "внезапной замене в заявленном составе участников". Что я там был -- знает. Но...

   Но домашние заготовки у него были. Обвинил подозреваемыми всех моих троих. Тут уже судейские задёргались: мертвецов четверо, обвиняемых трое - как вины распределять? А по вине и вира. С кого сколько? А они думали - легко будет. Чудаки. Легко, когда круговая порука идет. Когда есть истец, есть труп опознанный, который на общинной земле лежит. Тогда работает круговая порука - община виру платит или виновного выдаёт.

   Мои все трое дружно вину отрицают. Чарджи головой мотает - как бы не отвалилась, Ивашко в крик кричит:

  -- На моей гурде крови нет. Твои люди смотрели. Она у меня чистенькая. Аки девица не целованная. А кто на меня поклёп ведёт пусть на божий суд выйдет. Я саблю в гадской крови умою.

   Шалман, однако. Как бы нам и вправду до "ордалиев" не до играться. Раскалённое желез в руках держать... это не есть хорошо.

  -- Господин вирник, дозволь ханычу торкскому рассказать как дело было.

   Пошёл рассказ. Все - правда. В моем переводе. Доман послал веток берёзовых еще нарезать. Зашли черте куда, поздно уже. Малёк (это я) по делу какому-то отпросился. Пока двое по роще тынялись ("А чего они там делали? - А за каким делом пошли, то и делали". А за каким делом пошли - у нас не спросили), Чарджи вышел из рощи, услышал крики, пошёл на шум, после на свет.

  -- Глядь -- боярыч связанный. Стал вокруг смотреть - мертвые. Пошёл назад к остальным. Подогнали телегу, погрузили мёртвых, привезли. Тут вы.

   Ни слова неправды. Правда из "правды" кое-что пропущено. Что между "глядь" и "стал смотреть" кое-чего было. Ну так никто и не требовал "всю правду".

  -- Значит душегубство на общинной земле свершилось? И что староста скажет? А кто из ваших -- ваших же людей-то убил?

   Макуха аж улыбаться начал. Ещё бы: мертвецы на земле "Паучьей веси". Убийца не найден - вся весь виру платит. Он сейчас вообще туда на постой переберётся. И взует "пауков" по полной программе - "по самое не хочу". Ишь губу раскатал. А Хохряк теперь бороду жуёт. В меня пальцем тыкать без толку - неправдоподобно. В кого-то из из моих? В кого? Чарджи еще и ханычем оказался. Если вирник общину в это дело втянет... 160 гривен виры... это цена всего скота в селище. Надо выручать... паучье племя.

  -- Дозволь сказать господине. Душегубство свершилось на земле господина Акима Яновича Рябины. Ибо согласно надельной грамоты, земли от сего места на пять межевых вёрст есть земля Акима Яновича.

  -- Чего?! Так весь здесь до Акима стояла. И всегда дань князю платила.

  -- Чего, говоришь? А ты на Хохряка глянь - ему-то эти слова не в новинку. Он-то знает, что "пауки" на Рябиновской земле живут.

   Класс, у Макухи вообще ум за разум зашёл. Только он губу раскатал селян потрясти - опа, а они и не княжьи, а боярские. Значит, при отсутствии явного подозреваемого, виру придётся с владетеля взыскивать. Новый поворот. Но тут Хохряк додумал-таки свою мысль.

  -- Брехня. Кто-то из них душегуб. Или - купно. Железом пытать вели, господине.

   Вот этого нам не надо. И не будет.

   Мы с Чарджи переглянулись, как бы посовещались. "Мы посовещались, и я решил". И провозгласил:

  -- Господин вирник, В "Правде" сказано: "В случае отсутствия послухов при обвинении в убийстве даётся испытание железом." Или староста "пауков" вину на всех возлагает?

  -- Да! Вы все убийцы, душегубы, тати лесные!

   Это уже выкрик из толпы "пауков". Не выдержали чистые христианские души перспективы частичного ограничения своих имущественных и общегражданских прав в части владения средством производства типа земля средне-свято-русская и таковая же, но скотинка. А вот беспорядок в ходе судебного делопроизводства и нарушение процессуальной строгости - власти сильно раздражают. Вплоть до "очистить зал от публики". До закрытого процесса мы не дошли. Просто Макуха велел всем заткнуться. Но там не захотели. Вирник в нормальных условиях идет вдвоём с отроком одвуконь. Но, видать, в Елно предусмотрительные люди сидят - послали целую команду. Команда перешла к исполнению предназначения: защита функции и наведения порядка. "Пауков" еще раз уполовинили. Часть из сельчан ушла еще во время перерыва - в деревне "всегда есть место подвигу". По крайней мере - трудовому. Теперь вот и половину остатка вышибли за ворота. И осталось пауков меньше десятка. "Меньше народу - больше кислороду". А нам и вовсе - дышать легче. Продолжим.

  -- Господин вирник, ханыч просит призвать в суд местного пастуха Хотена. Для дачи свидетельских показаний по рассматриваему делу. Поскольку он не холоп, а смерд вольный, то говорить в суде может.

   Хотен сыскался тут же. Глазами лупает: "Я ни сном, ни духом....". Привели к присяге. Поставили перед Макухой.

  -- Ну и чего сказать можешь?

  -- Дык... Ничего.

  -- Ну и на что он нужен?

   Это уже в мою сторону, в смысле - к Чарджи. Процессуально... некорректно, но рискнём. "Власть не дают, власть берут". Кто сказал? - Ленин. - Правильно. Бери, Ленин, власть в свои руки. В этой части допроса свидетелей.

  -- А скажи-ка, добрый человек, знал ли ты вчера утром о том, что боярыч к нижнему броду ночью побежит?

  -- Ну... эта... Ну знал.

  -- А зачем побежит? Знал?

  -- Не... ну... эта... вроде на свиданку...

  -- А с кем?

  -- Дык... ты ж, в смысле: он... не сказал... а вот по рассуждению моему... да к кому ему еще... и вроде обмолвился... вроде бы уговор с ней был... к Пригоде. Кудриной.