Мужские игры

Данилюк Семен

Мужские игры

(в порядке справки - роман является переработкой романа "Банк", изд. "Вагриусом" в 2000 году).

П Р О Л О Г

Стоял жаркий январский денек 2004 года. На Сиднейском научно-практическом симпозиуме главным событием заключительного дня стало сообщение представителя России Алексея Забелина "Об информационных технологических новациях в ведущих промышленных отраслях страны".

Сенсацией выглядело многое. И создание новых технологий в России, и практическое их применение. Особенный, всеобщий скепсис вызвало сообщение о внедрении научных наработок на действующих модернизированных предприятиях. Если в появление в России эксклюзивных технологий приходилось поверить - в конце концов что-то от могучей советской "оборонки" могло остаться, - то использование их в стране, безнадежно списанной в разряд сырьевых, было воспринято как откровенная пропаганда.

- Вы хотите сказать, что в России начался процесс возрождения промышленности? - Означает ли ваша информация, что инвестиционный климат в России становится более благоприятным? Ехидные реплики посыпались одна за другой. И на все вопросы докладчик - сорокалетний худощавый человек с доброжелательным и одновременно жестким взглядом - отвечал исчерпывающе. Не ограничивался изложением научной концепции, но очень точно отмечал, где, в связи с чем и с какой степенью эффективности та или иная разработка может быть внедрена. И главное - где, со слов докладчика, уже используется. В ответах легко угадывался человек, не только безукоризненно владеющий научной стороной вопроса, но явно вхожий в российские элитные бизнес-круги. Тем большее недоумение и любопытство вызвало упорное нежелание его комментировать вопросы, затрагивавшие многих из присутствующих, - чего все-таки на сегодня ждать от России.

В четырнадцать часов председательствующий объявил о закрытии симпозиума и напомнил, что на пятнадцать часов намечена прогулка по Сиднейскому заливу - само собой, с буфетом.

Едва Забелин поднялся на прогулочный корабль, его окликнули.

- Алеша, дорогой мой мальчик! - с сочным грузинским акцентом пророкотали за его спиной, и Забелин, оглянувшись, едва успел раздвинуть руки навстречу объятиям, с которыми устремился к нему Кахи Кавтадзе - бывший советский гражданин, шесть лет назад осевший в Германии и успешно продвинувшийся в бизнесе, - последние годы Кахи представлял интересы Дрезднербанка.

- Позволь порадоваться встрече. Это судьба решила доставить мне приятное. Только сегодня прилетел. И идти-то не хотел. Нет, зашел-таки и - какое же удовольствие!

Высокий, красиво лысеющий Кахи, излучая неизменный запах дорогого табака и парфюма, принялся восторженно оглаживать смущающегося приятеля.

- Вот компаньоны уговорили! - перейдя на английский, Кавтадзе ткнул в двух сдержанно переговаривающихся мужчин. - Прошу знакомиться.

Спутники Кахи оказались англичанином и американцем, с которыми он начал прорабатывать какой-то австралийский проект.

- Мы тут обменивались мнениями. И - должен признать, твой доклад произвел впечатление. Умеешь лапши на уши навешать!

- Я лишь поделился собственным опытом.

- Полно, полно, знаем вас, реформаторов, - Кахи снисходительно улыбнулся и широким жестом тамады пригласил остальных к шведскому столу, вокруг которого суетились изголодавшиеся гости. Мужчины, не сговариваясь, набрали по полному блюду устриц. Забелин, устриц не терпевший, единственный, положил себе огромного лобстера.

- Между прочим, здесь все собрались потерпевшие от ваших реформ! - с хохотом объявил Кахи, первым усаживаясь за стол. - Один на ГКО завис, другой под Краснодаром заводик купил и...

- Кинули, - вполне по-русски подтвердил англичанин.

- Ну, а со мной и так знаешь, - за месяц дефолта всё моё дело уничтожили. Просто так, походя! Ты, единственный в банке, кто мне помочь пытался, - Кахи с деланным унынием склонил шею, приподнял налитый официантом бокал вина и, переглянувшись с двумя своими партнерами, вопреки обыкновению, огласил кратко: - Приступим.

Что он имел в виду выяснилось тотчас.

Все трое с одинаковым аппетитом набросились на устриц и - на Забелина.

Устриц поливали лимоном, окунали в подливку и заглатывали, будто склизкие грибочки. В Забелина вгрызались с хрустом, тщательно перемалывая кости.

- Вы утверждаете, что в России идут широкие реформы, - приступил к делу американец.

- Ничего подобного я не утверждал.

- Но это следует из доклада.

- Из доклада следует другое: имеются условия для широких реформ. Это не одно и то же, - Забелин раздраженно отодрал клешню лобстера.

- Нет у вас таких условий! - не отступился американец. - В России построен обычный бандитский капитализм.

- Ваши первые Морганы и Рокфеллеры тоже были бандюки не из последних, - огрызнулся Забелин. Обсуждать внутренние проблемы с сытыми, самодовольными иностранцами ему казалось так же неприлично, как перебирать с соседями семейные неурядицы.

- Что так, то так, - американец смачно засмеялся. - Но есть разница. Наши убивали друг друга за право столбить бизнес. Ваши - за право разворовывать.

- За то теперь и страдают.

- Страдают! - все трое захохотали, оценив юмор ответа. Но сводить разговор к шуткам им явно не хотелось.

- Да, знаем, кто-то уехал, кто-то сел в тюрьму, - кивнул англичанин. - Ваше правительство объявило это реформами. Новая власть прикармливает новых людей. Отбирает у прежних, раздает верным. Что с этого стране? Нам, наконец?

- Только не говори, что выстраивается вертикаль власти, - предостерег Кахи.

Забелин, не собиравшийся говорить ничего подобного, лишь пожал плечом: похоже, эти трое начали прекрасно обходиться без него.

- Гитлер тоже выстраивал вертикаль, - Кавтадзе подбросил себе реплику, словно теннисный мяч при подаче, и теперь торопился эффектно ее "забить". - Поэтому когда я слышу об этой пресловутой вертикали, я хочу понять, для чего она. Если как каркас для свободного предпринимательства, чтобы столбить реформы, хорошо - покажи мне программу, разбей на этапы, обоснуй, где, что и за счет чего получим на выходе, подведи под нее законы, и - я ваш. Иначе... Вы уже заполучили "серый" парламент.

- То-то! А то - технологические новации, инвестиционный климат! - американец, раскрасневшийся от красного, подмигнул Забелину. - Называйте вещи своими именами - паралич власти!

- Да что вы все ломитесь в открытую дверь! - Забелин устал сдерживаться. - Или всерьез думаете, что, начитавшись собственных газет, знаете о положении в России лучше нас? Вы дотронулись до раскаленной сковороды, обожглись и - отскочили. А мы на ней крутимся!

Он расслышал укоризненное цоканье Кавтадзе, заметил озадаченные лица остальных. Извиняясь за горячность, приподнял ладонь. Но уже закусил удила.

- Другой страны у меня не будет. - Забелин в упор посмотрел на Кавтадзе, заставив того отвести взгляд. - Поэтому остается верить в лучшее. Верить и работать. Группа ученых и бизнесменов, в том числе и я, подготовила программу, которая, по нашему убеждению, способна решительно сдвинуть дело. Речь, наряду с прочим, идет как раз о промышленном внедрении эксклюзивных информационных технологий. Собеседники Забелина сокрушенно переглянулись, будто в палате больного, который фонтанирует планами, не подозревая о неизлечимости заболевания.

- Давайте выйдем на воздух, - миролюбиво предложил англичанин. - На палубе разливают кофе.

Он первым поднялся, подхватил под локоть Забелина.

- Вы в самом деле верите, что кто-то всерьез станет изучать ваш проект?

- Я твердо знаю одно. Ростки есть. И их немало. Хотя пока недостаточно. Должна накопиться некая критическая масса, которая вынудит правительство считаться с ней. Для этого каждый должен делать то, что от него зависит. Просто добросовестно делать свое дело.