Мой сиамский брат - Генеральный секретарь (СИ)

- ” Ильич ты очувствуйся маленько. Хватит на баб смотреть. Ты вроде женат, если не забыл. Во-вторых я тебе не раб, что бы обеспечивать твои сексуальные потребности непрерывно. Это тоже нелегкое дело. И, в-третьих, ты для чего старый хрен сюда приехал? Заканчивай есть плов. Так, молодец, теперь вытирай руки об халат, не стесняйся здесь так принято, а то обидишь хозяина. И давай начинай разговор. А то я вижу, и не думаешь говорить”. Подшефный тяжело вздохнул, с сожалением отодвинул в сторону блюдо с пловом. Старательно вытер жирные пальцы об халат.

- Смотри Шараф, как я тебя уважаю. Как у вас положено руки об халат вытираю. - Брежнев наивно смотрел на сидящего напротив хозяина дома. Рашидов прижал руку к сердцу, опять поклонился.

- Это честь для меня.

- Пойдем, побеседуем Шараф куда-нибудь, что бы нас никто посторонний не услышал. - Брежнев встал, погладил себя по животу.

- Спасибо за обед все очень вкусно. Но очень много. По-моему переел.

- Они вышли в сад и сели за маленьким резным столиком в беседке. Туда быстро принесли холодную минеральную воду и мороженное. Брежнев, отпив из запотевшего стакана воды, задумчиво посмотрел на Рашидова.

- Шараф мы друг друга знаем уже почти двадцать лет. И я думал, что все про тебя знаю. И доверял тебе. Верил как товарищу по партии, как ветерану войны. И всегда приводил твою работу в пример. Поэтому и партия оценила твою работу - две звезды Героя Труда тебе вручили. Это большая награда. - Рашидов хотел ответить, но Ильич остановил его жестом руки.

- Нет, Шараф дослушай. Я буду говорить не очень приятные вещи. Но только потому, что люблю тебя сейчас с тобой разговариваю, вот так по-товарищески, как друг.

- Шараф я привез с собой документы, мне подготовили их в комитете. Там пишут про тебя ужасные вещи. И не только они сообщили мне о них. Есть еще данные, но сейчас неважно откуда. - Рашидов резко вскочил, красивое, круглое лицо перекосилось. Когда заговорил, изо рта полетели слюни.

- Леонид Ильич это клевета и происки моих врагов.

- Помолчи, я не закончил. - Брежнев сделал большой глоток. Вытер рот ладонью.

- Ты воровал Шараф. Занимался приписками. Разве столько хлопка собиралось в республике, сколько вы писали в отчетах? Вы обманывали партию, страну, народ. Украдены миллиарды рублей. Коррупция везде, все берут и дают взятки. Везде семейственность и клановость. И ты все знал и способствовал этому. И еще жулье это покрываешь - сам главный мафиозия. Что мне теперь с тобой делать Шараф? Конечно, и мы в ЦК тоже не снимаем с себя часть вины. Надо было реально смотреть на проблемы экономики. Меня просветили немного. Мы пытались все делать за счет количества, а надо уменьшать потери, и улучшать качество. Надо внимательно посмотреть, сколько действительно нужно хлопка и как он используется. Знаю, знаю, что скажешь, что из года в год требовали - давай хлопок! И ты давал. Но когда понял, что не сможешь дать больше стал давать на бумаге - занялся приписками. Шараф надо было поговорить честно со мною. А теперь, когда украдены деньги, и столько людей повязано в этом воровстве, ситуация хреновая. - Брежнев встал, подошел к собеседнику положил руки на плечи, посмотрел в глаза.

- Я знаю, что, несмотря на все это безобразие. Ты Шараф человек с понятием о чести. Поэтому предлагаю тебе самому решить эту проблему. - Рашидов с белым, как простыня лицом, ожидал решения своей участи. Брежнев уже понимал, все, что ему докладывал Андропов и говорил Викторин, правда. Этот страх разоблачения он увидел в глазах Шарафа. Последние сомнения исчезли.

- Твои люди воровали вот ты у них все наворованное отберешь. И вернешь государству. Все золото, что закопано в молочных бидонах, все чемоданы. До последней золотой монеты или рубля. Слышишь? До копейки! А кого укажем, посадишь. Но лучше если сам пересажаешь жуликов. Будет хотя бы аргумент для твоей защиты. Начальников МВД и КГБ в республике сменим. Заместителем твоим поставим другого человека. Второй секретарь будет от нас и присматривать за тобой. И не вздумай ему вредить или мешать! - Глава Узбекистана не сразу понял, что его не снимают, а оставляют на месте. Лицо стало розоветь. От нахлынувших эмоций ослабли ноги - пришлось сесть, и мысленно возблагодарить Аллаха за милость. Брежнев тоже сел. Пока ” мафиозия” приходил в себя, Ильич выбирал, какое мороженное ему съесть - ананасовое или персиковое? Остановился на персиковом. Прикончив, примерно половину порции Брежнев решил продолжить диалог.

- Шараф ты должен сделать еще кое-что. - Брежнев медленно улыбнулся. - Должен же я тебя наказать. Ты знаешь, что наркотики уже появились в стране. Как влезли в Афганистан, эту дрянь повезли оттуда. В наших Азиатских республиках есть наркомафия. Дожили. Но теперь ты Шараф будешь бороться с нею. Делай, что хочешь, но эту мафию уничтожь. Наркотиков в СССР быть не должно. А ты все здесь знаешь. - Брежнев неожиданно озорно подмигнул собеседнику.- И всех знаешь. И тебя уважают, слушают. Это теперь твоя проблема. И еще. Знаю, читал, что всякие торговцы, подпольные цеховики, спекулянты живут под твоим крылом и не тужат. Вижу, молчишь. Хорошо что не врешь и не оправдываешься. Это явление - цеховики - надо понять. Мы их сажаем, а они все равно появляются. Видимо бороться надо по-другому. Надо разрешить в Узбекистане некоторую свободу торговли. Новый НЭП что ли, назвать? Не знаю. Кооперативное движение развивать надо.

Рашидов удивленно смотрел на генсека. Тот говорил совершенно крамольные для себя вещи. Это как остановка Луны. - ” И это говорит старый эпикуреец Леня? Да даже я это не смог бы сказать вслух. Нет, что-то невероятное слышат мои уши”. - Рашидов от мыслей и речей вспотел. Больно неожиданные вещи говорил генсек.

- Да, товарищ Первый секретарь Узбекистана дайте людям возможность заработать. Пусть открывают свою кафе, или что там у вас? Чайхану, маленькую мастерскую, булочную. Пусть обрабатывают землю. Чуть не забыл - выделите крестьянам до гектара земли, больше думаю пока рано. Надо посмотреть, что получится. Кто хочет из колхозников и вообще желающие, пусть обрабатывают землю. Выращивают овощи, дыни, арбузы, виноград - у вас много чего растет, только поливай. Главное честно работать самим, без эксплуатации труженика. Простых людей: крестьян, рабочий класс надо защитить. Для того мы, коммунисты, всю Октябрьскую революцию и совершили! - Рашидов растрепанный, потрясенный всем услышанным взволнованно заговорил, но от волнения на родном языке. Потом спохватился, обнял Брежнева, по щекам потекли слезы.

- Рахмат, рахмат, Леонид Ильич спасибо, умру, но все сделаю. Хлебом, детьми клянусь.

- Ну, хватит меня тискать, я не баба. Смотри здоровый, как медведь - помнешь. А мне здоровье еще пригодится. И еще одно.- Брежнев подал собеседнику стакан воды.

- На выпей, успокойся. Вот тут мы с товарищами посовещались. Все-таки Узбекистан страна мусульманская. И что мы вас учим, агитируем? Все равно плетью обуха не перешибешь. Да и бесполезно с жизненным укладом бороться. Вот царь то мудрее был. Не лез в дела веры. Лишь бы все в государстве было спокойно. А мы все пытаемся азиатов перевоспитать. Результат - нулевой.

Рашидов почти еле слышно в начале, но все громче к концу прочитал суру Корана:

“Бисмиляхи-р-рахмани-р-рахим

Куль йяа аййyхаль кяафируун

Ляа а?бyдy мяа та?бyдyн

Валяа антyм аабидyна ма а?бyд

Валяа ана аабидyм маа абадтyм

Валяа антyм аабидyна ма а?бyд

Лякyм дийнyкyм валийя дийн”.

( “Скажи, Мухаммад: “О вы, неверные! Не поклоняюсь я тому, чему поклоняетесь вы, а вы не поклоняетесь тому, чему поклоняюсь я. Ведь не стану я поклоняться тому, чему поклоняетесь вы, а вы не станете поклоняться тому, чему поклоняюсь я. Вам - вера ваша, мне же - моя!”)

Брежнев удивленно хмыкнул. Потом плотоядно глянув на мороженое, продолжил.

- Выводы нас партия и марксизм с ленинизмом учит делать правильные. Если нельзя уничтожить, надо возглавить. Вот теперь ты Шараф переговоришь с всякими вашими главными попами.