Избранница Павла (СИ)

Павла резко выдохнула, стряхивая с лица испуг. "Шпионке" вдруг стало стыдно за свой глупый страх. "Подумаешь предвоенное время, подумаешь, можно погибнуть на фронтах или в лагере сгнить, все лучше будет, чем старухой от рака загибаться". Она встряхнулась, и представила себя на партсобрании цеха, отбивающейся от провокационных реплик, такие сцены всегда добавляли ей силы бороться. Чтобы настроиться на встречу с незнакомым человеком, бывшая активистка даже придумала себе, что там за дверью увидит самого маршала Ворошилова, одетого в бурку, и сидящего верхом на коне, с шашкой в руке.

Представленная ею картина, заставила улыбнуться. Маршалу пришлось бы сильно нагибать голову, чтобы проехать под низкими, едва двухметровыми потолками, а через дверь в комнату конным он бы точно не въехал. Зато уж Ворошилова Павла бы точно узнала. Историю страны Павла помнила в целом неплохо, правда все ее интересы лежали в основном в авиационной плоскости. Ожидая вторжения, она распахнула дверь, отступив на шаг.

Из полумрака прихожей, в слегка уже обжитую ею полчаса назад комнату, ворвался медведеобразный молодой мужик и кинулся в атаку. Павла успела заметить, только улыбку до ушей под пегими гитлеровскими усиками, и горизонтально расположенный большой прямоугольник в голубых авиационных петлицах. Через секунду ее уже стиснули медвежьи тиски радостных мужских объятий.

"Сергей Васильевич, капитан, про самураев что-то говорил. Сейчас май 1939, значит, воевал он, скорее всего в 1938 году. Халхин-Гол отпадает, значит, наверное, с Хасана знакомы. Парень этот, старше Павла по званию и лет на пять по возрасту, но судя по обращению, довольно близкий друг, возможно, его бывший командир…".

Только и успела отметить в уме жертва объятий, прежде чем ее дыхание перехватило. Не привыкшей к таким нежностям Павле, сперва даже захотелось резко вырваться. Но благоразумие уже вернулось к ней, теперь она была почти спокойна, и решила просто во всем "зеркалить" манеру поведения этого пришельца. Вместо попытки вырваться из тисков, она сама сильно по-самбистски сжала грудную клетку гостя, да так, что тот крякнул, и со вздохом выпустил ее.

— Ну и силен же ты, Павка! Не потерял еще лось борцовской сноровки, как я погляжу.

— И ты Серега, тот еще медведь! Так схватил меня! Думал, все, задушишь.

— Тебя? Такого бугая задушишь. Сам мне чуть ребра не сломал! Ну-ка, дай-ка я на тебя силача гляну. Как есть щеголь столичный. Ну, здорово, паря! — И гость хищно схватил руку Павлы своей лопатообразной лапищей.

— Здорово, командир! Правда, мы и поздоровей видали! И, ну совсем не боялись. — Павла улыбнулась.

— Ах, вот, ты как со своим бывшим комзвена теперь? Ну и нахал, из тебя вырос, Пашка!

Павла в уме отметила – "Так-так, стало быть, это мой бывший командир звена. Эх, кто бы еще рассказал, где служили-то? А ну как вопросами засыплет?".

— Готов получить очередное взыскание, товарищ капитан!

— Ладно-ладно, черт языкастый. Слушай, лейтенант…

— Стáрший лейтенант, Сергей Васильевич.

— Не, ну вот ведь засранец! Я его нахала учил, а он, змий… Точно, испортили тебя тут в Харькове. Ну, гляди у меня! — Капитан погрозил пальцем, и сделал страшную рожу, но было видно, что он шутит. — Гляди, вот выпрошу у начальства, чтобы тебя ко мне в эскадрилью на перевоспитание отправили. А? Дрожишь от ужаса, салага?!!

— Со всем моим удовольствием, Серег. Так и летал бы с тобой, до самой смерти.

— Ну, то-то же, злыдень. Не-е-ет, перерос ты уже ведомого. Правильно тебе старлея за Китай дали. И помирать нам пока с тобой рановато. А? Отсюда вывод… Слушай, старшой! А не отметить ли нам это событие? Только не тут, в ресторан слетаем. Живо собирайся, давай и… "от винта!".

В уме начинающей шпионки прошелестело – "Значит, и Павел и этот Сергей вместе в Китае воевали недавно. А сейчас мы с ним, судя по всему, в Харькове. Только, вот, орденов, что у одного, что у другого не наблюдается, одни значки, видать не слишком много сбитых у них. Ладно, Сергей, мужик вроде с юмором, посидим с ним, надо будет его раскрутить на краткий пересказ биографии Павла…".

— Давай капитан! Только ресторан в этот раз ты выбирать будешь…

— Чего так?

— А если потом голова болеть будет, значит, винить тебе будет некого.

— Запомнил, все-таки, мою нотацию, за ту рисовую водку, мерзавец! Ладно-ладно, так и быть, сегодня я выбираю!

— Тогда подожди меня минуту, и пойдем.

Павла быстро переобула сапоги, надев на свои огромные ласты толстые носки. Сгребла с постели свои документы, убрала их в нагрудные карманы, деньги сунула в карман галифе, а пистолет с запасной обоймой спрятала в кобуру. Ловкими движениями она быстро заправила кровать, и снова оправила складки мундира.

— Я готова… — новоявленная шпионка аж поперхнулась в душе. Но в испуганном мозгу, видно, уже включился ее природный детдомовский юмор, не раз спасавший ее в разговорах с мужиками. И через пару секунд она с улыбкой продолжила. — …Сказала Василиса Премудрая Змею Горынычу.

— Пошли, острослов хренов. — Хмыкнул капитан.

"Фу-у-у-ух, чуть не прокололась, шпионка несчастная. Твою ж дивизию! Все, надо отвыкать думать как женщина…"

Клоунада продолжалась. Выйдя в коридор, Павла поздоровалась с хозяйкой, и своим красивым баритоном поблагодарила ее за побудку. Молодая шпионка нарочно потянула время в коридоре, допрашивая главную аборигенку квартиры, кроме имени-отчества которой она ничего не знала. Даже дала Агриппине Михайловне тридцатку своих денег на продукты, типа наш утренний гость, возможно, еще вернется, а может и заночует.

Павле было просто необходимо узнать, как можно больше. Кто сегодня из жильцов будет в квартире, с кем из них она может столкнуться здесь в районе обеда, работает ли душ ("нет горячей воды, ну, ничего"), какой у квартиры номер телефона ("а то я позабыл") и т. д. и т. п. Внешне праздные вопросы с невидимой силою обогащали знания Павлы о своих нынешних соседях. И "жертва иновременного катаклизма" впитывала эту информацию, как пресноводная губка подводный корм. А все потому, что хотя Павла и опасалась выходить из квартиры в неизвестный мир, но обладая от природы системным мышлением, отлично понимала – отсидеться в этой "миникрепости" ей не удастся. Нужно было врастать в текущее время и соответствующее ему общество победившего пролетариата. А для этого ей требовалось стремительно привыкать общаться с местными людьми. Вот на это и решено было посвятить сегодняшний день.

Ну, что же цель была ясна, бороться Павле теперь предстояло со своим склерозом за досрочное и качественное освоение культурных обычаев и традиций эпохи. А уж бороться-то с новыми неизведанными проблемами Павла как-никак умела. Под незаметное сканирование Павлой номера квартиры, дворовых ориентиров, номеров домов и названий улицы, капитан Сергей, наконец, вытащил заболтавшегося друга на тротуар, и проложил курс до следующего пункта маршрута. При этом Сергей и сам болтал без умолку, рассказывая по пути про общих с Пашей знакомых. Грея уши, Павла узнавала, кто из них в каком городе служит, да кого повысили, а кто недавно в аварии разбился. Она старалась по возможности поддакивать в тему, иногда сокрушенно, а иногда включая юмор, и при этом внимательно осматриваясь вокруг. Наконец, после недолгой поездки на трамвае, товарищи красные командиры высадились на Сумской улице перед зданием ресторана "Театральный".

— Вот, Паша, куда надо ходить, чтобы здоровье сохранить. Здесь все самое лучшее, тебе ли не знать лучший ресторан Харькова? — Выдал капитан, заходя в зал, где какой-то джаз-бэнд уже наяривал негритянскую классику.

— Это-то и я знаю. А вот где бы без шума посидеть, в уюте и покое?

— Да ладно тебе придираться. Ты, что, сегодня не с той ноги встал? Или, может, тебя вчера на свидании в землю вогнали?