Аналогичный мир - 2 (СИ)

— Давай, — протянул руку назад Грег и взял флягу, глотнул. — Держи, Тим.

Тим передал флягу Диму и подержал, помогая напиться, потом глотнул сам и отдал флягу Сашке. И пока Сашка и Шурка спорили из-за последнего глотка, он достал из сумки шоколад. Угощали его — угостит и он.

Грег от шоколада было отказался, сказал, что не любит сладкого, но, увидев лицо Тима, взял кусочек поменьше, а Сашка с Шуркой отказываться не стали. Дим засунул свой кусок за щеку и повернулся к окну. Тим завернул и убрал остаток — большая какая плитка, не видел раньше таких — в сумку.

— Пап, ты обёртку мне потом отдашь? — повернулся вдруг к нему Дим.

— Отдам, конечно, — улыбнулся Тим.

— Ты не выброси её только, ладно? Как те фантики.

Три дня назад Дим, бегая по двору, поскользнулся, упал в лужу и намочил хранившуюся в кармане пальто свою коллекцию фантиков. Ну, и разложил её для сушки под кроватью. А Тим, подметая, выгреб их и выкинул. И все правы, и фантиков нет. Обидно.

— Не выброшу, — серьёзно ответил Тим.

Он тоже переживал пропажу коллекции. Но додуматься до того, что валяющиеся под кроватью бумажки и есть те самые «фантики», о которых Дим ему гордо рассказывал каждый вечер, он не смог. Ну, ничего. Разворачивал и заворачивал плитку он аккуратно, обёртку нигде не порвал. На пункте отдыха доедят, и у Дима будет ещё одна большая радость: блестящая обёртка. Тим не знал, но догадывался о её ценности для Дима. Карманы у Дима вечно набиты камушками, шайбами, болтиками, гвоздей, правда, больше не таскает. После того, как подобранный Димом большой трёхдюймовый гвоздь разорвал ему карман, прорвал штаны, да ещё и оцарапал, отцу пришлось после смены не спать, а всю ночь зашивать его штаны и пальто, и царапину на ноге в медкабинете заливали жутко едким йодом, Дим от сбора гвоздей решительно отказался.

Автобусы плавно замедляли ход, разворачиваясь на асфальтовой площадке рядом с шоссе.

— Отдых на час, — объявил сопровождающий, вставая.

Все вставали, натягивали куртки и пальто, спешили к выходу. Вот и кресла удобные, и в тепле, а размяться… милое дело.

Женя быстро одевала Алису.

— Сейчас-сейчас, застегнись, вот так, ну, молодец.

В проходе возникла нетерпеливая толкотня из-за чьих-то мальчишек: перепутали куртки и теперь менялись прямо на ходу. Наконец тугой многоголосый ком вывалился из дверей наружу, и в автобусе сразу стало просторнее. Алиса, слыша детский гомон, нетерпеливо рвалась туда из рук Жени.

Пункт отдыха оказался просто асфальтовой площадкой со съездом с шоссе. Два домика туалетов, яркий фургончик какого-то предприимчивого торговца, несколько столов и скамеек под навесом, напомнившим Эркину Мышеловку, с трёх сторон вокруг сосны и кусты, где детвора сразу устроила шумную охоту за шишками.

Заняв очередь в уборную, Эркин отошёл посмотреть, чем торгуют в фургончике. Сигареты, печенье, соки, конфеты, неплохо, потом подойдёт с Женей… он, не додумав, побежал обратно. Очередь двигалась быстро.

Умывшись, как все, под краном и напившись из пригоршни, Эркин решил достать из багажа свой мешок и наполнить флягу водой, но, выйдя наружу, растерянно заморгал: автобусов не было! Это ж… там же все вещи…! Дружный хохот стоящих неподалеку мужчин привёл его в чувство.

— Что, Мороз, проумывался? — хохотал, держась за живот, Фёдор.

Видя, что все смеются, Эркин немного успокоился и подошёл к ним.

— На заправку поехали, — старательно выговаривая русские слова, объяснил ему высокий негр в кожаной куртке.

Эркин его не знал: парень, похоже, не из их лагеря и подсел на одной из остановок. И уже вместе со всеми смеялся над очередным потерявшим свои вещи вместе с автобусом.

— Ладно, — Фёдор отсмеялся и вытер глаза. — Всё уже. Надо бы и нам заправиться.

И новый взрыв хохота: почти все оставили свой паёк в автобусах.

— Пошли, посмотрим хоть.

— А что, у тебя и деньги уехали?

— А их у него и не было.

— Не вприкуску, так вприглядку!

— Бабы, смотри, запасливые.

— Ну так, с пацаньём не забудешь.

Женщины и впрямь уже рассаживали детей за столы, чтобы накормить пайковым, а некоторые даже купленным.

Эркин вместе со всеми подошёл к фургончику и уже заново оглядел его содержимое.

— Ну что, мужики, вдарим по пивку?! — Фёдор наслаждался ситуацией.

Торговец явно не знал русского, и столь же явно не любил цветных. Но ни прогнать, ни потребовать, чтоб говорили «по-человечески, а не на своём дикарском», не смел и только неуверенно улыбался. Остальные, подхватив игру, говорили уже только по-русски.

— Пивка бы хорошо.

— Оно-то так, конечно.

— А что, Федька, ежели ты угощаешь, то не откажусь.

— На халяву и по две банки можно.

— Ну, Федька, слаб оугостить?

— Не жмись, давай. Выигрыш пропивать надо.

— А то больше фарта не будет.

Фёдор улыбался, но Эркин видел, что тот явно растерялся, и уже прикидывал, как бы перевести разговор на то, что пиво вкуснее, когда на свои куплено. Да, так и надо, а то всех поить — никаких выигрышей не хватит. Эркин уже открыл рот с заготовленной фразой, но его опередил негр в кожанке.

— Давай, Федька, — смеялся Грег. — Кредитки больше не понадобятся, лучше сейчас прогуляем.

— Почему не понадобятся? — спросил Тим. — Их же, как это, на рубли менять будут.

Сразу наступила тишина. Были забыты и пиво, и сигареты, и шутки. Да какие тут на хрен шутки, серьёзное же дело!

— А ну давай, выкладывай, — потребовал Грег.

Тим обвёл взглядом толпящихся вокруг людей. Хватит ли ему русских слов?

— Ну, я когда под расчёт получал, мне сказали, что при… переезде, ну, через границу, мне кредитки на рубли обменяют. Как беженцу один к одному.

— Ни фига себе! — присвистнул кто-то.

— Тебе это кто сказал?

— Один… — Тим замялся, не зная, как назвать Старого Сержа, — ну, где я работал.

— А не наврал он тебе?

— Зачем ему мне врать?! — невольно возмутился Тим. — И этот… ну, кто выдавал деньги, да, бух-гал-тер, подтвердил. Сказал, что не знает, — Тим перешёл на английский, — курса, но менять будут обязательно.

— Так это ж…

— Ты скажи, а?! Сволочи, нам-то ни слова!

— Так это ж…

— Заткнись, такалка.

— Да я т-тебя…!

— Стоп, мужики, — Фёдор обрёл наконец голос. — Стоп. Ты где работал, парень, как тебя кстати?

— Тим.

— Ну, Тим, там-то откуда знают?

— Я в автохозяйстве работал. Военном, — уточнил Тим.

— Так, — Фёдор обвёл всех лихорадочно заблестевшими глазами. — Так, мужики, там знать могут. А… а это мы сейчас и проверим. Айда, мужики. Кто смелый со мной?

— Это куда?

— Ты чего задумал, Федька?

— Федька, смотри, сам залетишь и других потянешь.

Но Фёдор уже никого не слушал.

— Мороз, айда? Тим, Грег, пошли!

Но пошли все. Всем интересно, и всех зараз не арестуют. К мужской толпе присоединились дети, а за ними подтянулись и женщины.

Оба сопровождающих курили на краю площадки, негромко разговаривая о чём-то своём. Увидев надвигающуюся на них толпу, они переглянулись и заметно насторожились, хотя поз не изменили и сигарет не бросили. Эркин, идя рядом с Фёдором, был готов ко всему, да и, судя по напряжённому дыханию множества людей сзади, остальные тоже.

Против обыкновения, Фёдор заговорил сразу по делу, без шуточек и намёков.

— Нам сказали, что кредитки будут менять на рубли, и один к одному. Это правда?

Сопровождающие снова переглянулись, и тот, что был постарше, кивнул.

— Да, правда.

По толпе прошёл неясный гул. И вдруг неожиданный для всех, даже для него самого, вопрос Эркина:

— Почему нам об этом раньше не сказали?

Фёдор одобрительно ткнул его локтем в бок. Сопровождающий смотрит внимательно и доброжелательно.

— Решение было принято только вчера, и в региональные лагеря сообщить не успели. А вы откуда узнали об этом?

Все дружно отвели глаза, разглядывая кто свои сапоги, кто серые низкие облака. Улыбка сопровождающего стала насмешливой.