НИКОЛАЙ НЕГОДНИК(СИ)

- Я здесь, мессир, - колдун с трудом приподнялся и сел.

- Слушай внимательно - у тебя есть месяц на подготовку. Завтра я передам приказ одному из отрядов… Да, ближайшему. Но поосторожнее с ними. Во всяком случае, пока не выполнишь поручение. А потом… потом делай что хочешь. Все, что хочешь. Понятно?

- Спасибо, мессир.

- На здоровье, Артур. Рад проявить заботу. Цени.

- Я ценю, мессир.

- Тогда приятного аппетита. И еще раз напоминаю - осторожнее, рыцари Пшецкого крульства отличаются буйным нравом.

- И изысканным вкусом, - двусмысленно дополнил фон Юрбаркас.

- Как знаешь, - послышалось в ответ. - Жди и готовься.

- Да, мессир. Все во славу Ордена.

- Именно, - последнее слово всегда оставалось за Великим Магистром.

Но это не расстроило Артура, наоборот, радостное известие ободрило и поддержало. Месяц ждать… ерунда, зато потом появится пища, настоящая, к которой привык с детства.

В своем предположении о происхождении вампира местный оборотень ошибался - не Трансильвания, Карпаты или Бавария, нет. Фон Юрбаркас был родом севернее, из тех краев, где холодные волны Янтарного моря постепенно переходят в поросшие кривыми соснами дюны и прибрежные болота. Где по соседству страна крупных и вкусных шпеков позволяет жить сытно и беззаботно целому племени сородичей Артура. Так что обещанные Магистром рыцари будут встречены с подобающим вниманием. Ну а пока…

А пока колдун опять обернулся черным туманом и направился к реке, чтобы перебить голод хотя бы лягушками. На берегу он принял человеческий облик и опасливо огляделся - попадаться под тяжелую руку водяного не хотелось. Последний, по природной русской дремучести, мог не оценить гастрономических пристрастий и просто дать по ушам. Дедушка Бульк требовал обязательно съесть все пойманное и не понимал, как можно только выпить кровь, а остальное выбросить. Темнота, одним словом.

Кстати, вот там, на камне, не он сидит? Артур прислушался к завыванию в пустом желудке, но не стал рисковать, развернулся и бегом бросился прочь. Терпение… Еще месяц терпения…

Русалка, сидевшая на берегу, обняв колени, подняла голову при звуке быстро удаляющихся шагов. Нет, это не он. И сегодня не придет, как не приходил вчера. И никогда еще не приходил. Кроме как в мечтах.

Над ухом вился надоедливый комар, зудел, кружился, потом решился и сел. Несколько недоуменно потоптался по холодной коже и поплатился за ошибку жизнью - узкая ладонь с длинными пальцами прихлопнула назойливое насекомое. Да так и осталась прижатой к щеке, поддерживать тяжелую от невеселых дум голову.

Пусть сегодня у всех праздник - она не все. Это не для нее со стен города поют разухабистые песни загулявшие лешие. Хотя и стучит, бешено колотится от радости за любимого обычно медленное сердце, пусть. Решение уже принято и благосклонно одобрено старыми богами, пославшими ясный знак. И всего-то нужна самая малость - забыть.

Вот только не хочется и не можется. Да идут они лесом, эти старые боги! Что им за дело? Ей ведь многого не надо - просто ждать, как ждала уже не первый день, не первый месяц, не первый год. А вдруг сегодня произойдет еще одно чудо? Они случаются, эти чудеса, ведь правда? Появится, сядет рядом и улыбнется. И станет теплее холодная русалочья кровь, заалеют девичьи щеки. Если случится чудо.

Упасть милому на грудь, прижаться крепко-крепко, рассказать о том, о чем не смела раньше. Если случится… Когда случится чудо…

Глава 8

Николай покрутил в руках причудливо изогнутый кусок железа, задумчиво оглядел его со всех сторон и с раздражением бросил на верстак. Потом повернулся к Сереге, орудующему здоровенной кочергой в разожженном горне:

- И как ты представляешь себе кремневые револьверы?

- Я? - удивился волхв. - Кто из нас попаданец? Это твоя идея, в конце концов, тебе и воплощать. Княжеское слово твердо!

- Мало ли кто чего ляпнул…

- Не сравнивай.

Коля слегка приуныл. И дернула его нелегкая на праздничном пиру в честь собственного чудесного воскрешения усадить рядом с собой Славельского Патриарха Савву. Да, именно так, потому что после третьего ковша коварной мальвазии Шмелев сообщил всем присутствующим о явлении откровения, и тут же продиктовал указ об отделении от церкви греческой, как не оправдавшей доверия вышестоящего руководства, и учреждении собственной Патриархии. Возражения, что де такие вопросы решаются исключительно Вселенскими Соборами были отметены как вздорные. Проблема, дескать, обсуждалась на самом верху и получила полное одобрение.

В знак признательности Савва благословил правителя новообразованного Татино-Славельского княжества на борьбу с врагами Отечества, каковыми объявлялись практически все сопредельные государства. До тех самых пор, пока не докажут дружеские намерения. Список друзей прилагался и был открыт для пополнения.

В ответной речи, которую Коля помнил смутно, было обещано в течение месяца создать чудо-оружие и восстановить историческую справедливость. Под ней подразумевались границы Скифского Царства по состоянию на тысяча семидесятый год до Рождества Христова.

Слово сказано. Не простое - княжеское. И вот теперь вторую неделю приходилось ломать голову над изобретением того самого чудо-оружия. Пушки отметались сразу. Так как самобраный мешок категорически отказывался выдавать порох, а собственное производство упиралось в отсутствие сырья. И если проблему селитры можно еще как-то решить, то с серой… После долгих споров решили остановиться на легком стрелковом оружии и даже сделали несколько опытных образцов. Только стрелять из них все равно было нечем.

Расстроенный Николай набил трубку табаком и потянулся к горну прикурить. Постоянная работа в кузнице и ежедневные тренировки с мечом нарастили такие мозоли, что уголек можно было брать голыми руками.

- Опять надымишь, - недовольно проворчал некурящий волхв и распахнул окно. - Одно хорошо - комаров распугивает.

- Они меня не кусают.

- И меня. Но все равно хорошо.

- Ага, - согласился Шмелев и выпустил густую струю в сторону открытого окошка. - Вот так бы сидел и сидел. Ни тебе проблем, ни тебе забот. Захотел выпить - выпил, захотел закусить - закусил, захотел бабу…

- И хренушки, - хлопнула дверь и в проеме показалась зеленая зубастая голова. Целиком Годзилка в кузницу не пролезал. - Животные у тебя желания, князь! Растительные какие-то. А как же подвиги, слава?

- Подслушиваешь?

- Я по делу.

- Ладно, не оправдывайся. Чего приперся?

Горыныч не обиделся на грубость - в дурном настроении и сам бывал несдержан.

- По делу, сказал же, - в окошке появилась лапа с зажатым глиняным горшком, большая ручка на боку которого будила смутные воспоминания. - Держите.

Волхв перехватил посудину и брезгливо сморщил нос:

- Фу, как воняет. Ты туда чего, того..?

- Ну, дык, - подтвердил Змей. - Еще на прошлой неделе. Да не кривись, все уже высохло.

- И чего с этим подарком делать? - Николай с опаской заглянул в горшок. Пахло, конечно, неприятно, примерно как французский сыр из его времени. И по внешнему виду похоже.

- Ну не есть же, - радостно оскалился Годзилка. - Попробуй поджечь.

Серега пожал плечами, поставил емкость на наковальню и оглянулся на Змея:

- Смотри, ежели что, - сам будешь мне рубаху отстирывать.

- Э-э-э, погоди, - забеспокоился Горыныч, - так не договаривались.

- Мы вообще ни о чем не договаривались.

- Тихо, не ругайтесь, - вмешался Шмелев.

- Я и не ругаюсь. Вот только исследование драконьего дерьма в обязанности волхва не входит.

- Ачоа? - удивился Годзилка. - Вы, язычники, всегда были ближе к природе. А чего может быть природнее-то? Давай изучай, прохвессор!

- Да пошел ты! - Серега взял горшок и с размаху бросил на горящие угли. - Будет тут еще…