Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)

Как бы закрепить законодательно запрет на поспешные решения? Финов, что ли, пригласить в контрольные службы?

Под такие мысли караван полз на север. Уже к середине февраля говорить и спорить с сопровождающими нас морпехами стало особо не о чем. Но и портить бумагу не тянуло. Устроил моим молодцам школу повышения квалификации. Раз уж нам все одно штурмовать Портсмут, так хоть выжмем из него все полезное. Вот и готовил инструкторов, разбирающихся — что полезно в первую очередь, что во вторую. А то в Риге из башен тащили все подряд, в результате — лишились многих «вкусностей». Стоит учесть этот опыт.

Теперь разбирали, в теории, будущие трофеи, начиная от пленных мастеров верфей и заканчивая складированным сухим лесом, по очередям транспортировки, оперируя транспортами, что повезут войска, и которые будут у нас под рукой по окончанию операции. Двух капральств, что нас сопровождают, для этих целей маловато — но помощников они себе подготовят по дороге к Англии. Тут главное начать.

В свободные минуты думал, как облегчить штурм серьезно укрепленного Портсмута. Запас мин для картечниц будет не так велик, как хотелось бы. Заводы у нас, к сожалению, не резиновые — а все закрома мы уже подчистили. Пришлось разослать в полки приказы заготавливать ручные, пороховые, гранаты по Константинопольской технологии из подручных средств. Единственным усовершенствованием в этих гранатах станут заводские взрыватели в виде трубки замедлителя под стандартный гвоздик-капсюль патронов. Этот замедлитель будем просто вбивать в кустарно изготовленную гранату, а перед боем вставлять в трубку капсюль, инициируемый ударом по твердому предмету перед броском гранаты. Такое усовершенствование существенно повышает плотность «огня», ведь в обычном варианте требовалось поджечь огнепроводной шнур — а это не сделать быстро и без подручных средств. Теперь оставалось только надеяться, что заводы успеют наделать несколько тысяч таких трубочек, и вопрос с гранатами можно считать решенным.

После недолгих раздумий убедил себя, что летняя кампания станет бенефисом ракетной Сороки, даже, если мастера и не довели ее до ума. Крепости и городу точности нашей залповой установки вполне хватит. И пусть она не нанесет серьезного урона — но нервы защитникам попортит однозначно. А меня интересовала именно тактика «постоянного давления». Противник должен бояться разверзающихся небес, несущих удушливый дым и смерть. Не нужен мне героический штурм с тысячами славных жертв. Меня вполне устроит деловой захват в дыму и грохоте разрывов. Без всякого позерства и прыжков на амбразуры. Собрался сделать шаг вперед? Кинь туда, сперва, пару гранат.

Не устану внушать моим солдатам — война это не подвиги. Война, это грязная и крайне расчетливая работа. Выигрывают в ней не те, кто побеждают — а те, кто остаются живы. Ведь именно живые напишут потом историю прошедшей войны, и всем будет наплевать, как там было на самом деле.

Караван прибыл в Вавчуг к середине марта. Буднично. Зато в морозную, солнечную погоду, в которой уже чувствовались надвигающиеся нотки весны. Нас вновь встретили далеко за околицей разросшегося рабочего поселка Вавчуга, провожая понтоны обоза нестройной толпой до завода. Механика распространения слухов быстрее радиоволн для меня так и осталась тайной. Но скрывать свое прибытие мне удавалось все реже и реже.

День еще был в самом разгаре, а усталость накопилась не физическая, а скорее от длительного безделья. Посему, взял быка за рога.

С быком у славян много чего связано. Его и в жертву на Перунов день раньше приносили, и символом плодородия он служил, и рога его нечисть отгоняли. Многофункциональное было животное. Успело, не только во многих былинах отметится, но и в поговорках.

Речь произносил, на этот раз, прямо с понтона — плотная толпа заклинила наш караван на подступах к заводоуправлению, и было проще удовлетворить любопытство поморов, чем продираться сквозь них.

Провел краткую политинформацию, с уклоном в героичность. Вязь слов готовил заранее и эта речь «экспромтом» мне удалась. На середине эпического полотна, когда наши морпехи, бредя по грудь в воде, штурмовали огрызающиеся стены очередной крепостицы — заметил пробирающуюся в толпе Таю. На душе разом потеплело, с ощутимым звоном с нее начал осыпаться лед, наросший за это батальное лето.

Хранительница очага. Как много банальных и обидных ярлыков навесило мое время на это исконное предназначение женщины. Да и чему удивляться? Мое время полно утилитарностей очаг-кухня-посуда. Мое время так спешит, что смысл слов остается далеко позади их внешнего вида. Еще немного такой спешки, и басни Крылова нужно будет читать со словарем-переводчиком, поясняющим, о чем идет речь в аллегориях.

Хранительница очага, это начало и конец всех дел. Пока горит огонь, всегда будет место, куда стремишься вернуться из самых дальних и интересных странствий — отогреть этим тихим теплом замороженную душу, и рассказать об увиденном, грея ладони на дымящейся чашке чая. Огонь сопровождает нас всю жизнь, от рождения и до смерти. Он в железе ножей, на наших поясах, он в патронташах наших поясов, он в одежде и снаряжении. Мы — люди огня. Без которого, никогда бы не стали людьми. И у этого огня есть хранительницы.

Может, не у всех женщин хватило сил выполнить завет богини Весты, и удержать в себе огонь, как в маяке среди бурного шторма. Но мне повезло с хранительницей.

Закруглил речь, подставив под перекрестные взгляды народа капрала морпехов, и спрыгнул пробиваться навстречу Тае. Война подождет, не такое уж она и важное дело.

Уже традиционно март и апрель на заводе были самыми жаркими месяцами. Ведь в это время предприятие посещал локальный конец света в моем лице. Завод так активно уворачивался от моих пинков, что перепрыгивал на новую ступень развития — а потом был вынужден рассылать специалистов, подтягивающих остальные производства, чтоб выполнить нереальные объемы заказов. И, сказать по правде — это горячее время всем нравилось. Ну, может не всем — но мастера уже так подсели на иглу, систематически открывающихся новых горизонтов — что были готовы реализовывать любой бред моего нездорового воображения, лишь бы посмотреть, что в итоге получится. Более того. Когда получался некий условно рабочий полуфабрикат, что выходило у меня довольно часто — мастерам это нравилось даже больше, чем полный успех задумок. На полуфабрикат, с довольным урчанием и «напильниками», набрасывались все цеха, считая делом чести довести задумку до идеала, доступного нашему производству. А потом они еще напрягались, и подтягивали производство…

Интересное время.

Этим летом опять не до диковинок. Все для фронта все для государя… как мне это надоело.

Зато верфи порадовали почти собранными «Волками». Так, с моей легкой руки, приложившей к штурмовым катерам канонерок прозвище «Псы», начали называть штурмовые лодки броненосца, изготавливаемые на верфи Вавчуга.

Шедевром этих хищников назвать будет нескромно, но вопросы боевого охранения и загонщиков для относительно тихоходного броненосца они должны будут решить с лихвой. Особой огневой мощью Волки похвастать не могли, обладая одной башенной 100мм пушкой и двумя направляющими под «Гарпуны». Зато и попасть по этим лодкам противнику будет крайне сложно. Небольшая автономность корабликов компенсировалась броненосцем, служившим им маткой. Решение, может и не самое удачное — но строительство полнокровных эскадр нам по-прежнему было не потянуть. Приходилось изыскивать универсальные решения, когда один корабль, патрулирующий моря, мог стать полноценной боевой эскадрой сам в себе, решая полный спектр задач.

Хоть и говорят, что универсальное хуже специализированного — но на ближайшие пару десятков лет — возможностей этого универсала будет более чем достаточно. А когда этих возможностей, станет мало — подумаю над блоками управления для торпед и дооснащу Волков.

Сразу могу сказать, что проблемы с корабликами начались еще на уровне проектирования — три года назад. Совместить 100мм орудие и легкий кораблик — дело мало перспективное. А совместить тяжелую лодку и механизмы подъема ее на борт матки — дело еще менее радужное. Но как говорил знакомый инженер в мое время — к черту компромиссы. В итоге проект броненосца получил элементы плавучего дока, способного принимать и выпускать из своего широкого тела тяжелые лодки.