Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)

Полученный с аукциона капитал считался казенными, и соответственно, мне не досталось из этих сумм ни копейки. Ну, почти, ни копейки…

Зато заявки на распределение финансирования по заводам, причем не только по своим, но по всем заводам, вошедшим в промсоюз — сделать было вполне в моих силах, как доверенного лица, отвечающего за финансирование строительства города. Мысленно понимая, как именно сошел на кривую дорожку Меньшиков, в моей истории, при строительстве Петербурга — соблазн был действительно велик — старался быть справедливым и объективным, распределяя средства.

Визги финансистов превратились в стоны. Ничего, они у меня еще не так запоют. Вот закончится у нас свалившаяся с неба манна — будем, как ужи на сковородке прыгать, так как остановить запущенные маховики работ выйдет едва ли.

Намекнул этим солидным дядькам, что, для освоения денег, которые Русь может, не одно десятилетие копила — надо много грамотных людей. И что готов хлопотать перед государем о предоставлении «подъемных» всем эмигрантам, которые захотят приехать. Словом — пишите письма, господа. Ситуация благоприятствует — есть деньги, есть слава. Только людей нет.

Тут следует сделать небольшое уточнение. Понятное дело, столько денег на руки мы не получили. Расчет велся первым взносом и рассрочкой платежа у кого на год, а у кого и на десять лет. Рассчитывались бояре и дворяне не только, и даже не столько деньгами — которых в таком количестве в стране не имелось в принципе — а скорее товарами, поставками, рухлядью и тому подобным. Хотя, судя по выданным в счет взносов старым талерам с полустертой чеканкой, были раскупорены многие кубышки. Даже начал подозревать, что мне попадутся новгородские гривны. Золотой лом уже попадался, как и изделия из золота.

Лом отправляли на монетный двор, чеканить червонцы, изделия паковали для транспортировки за границу — продать тут столько украшений, посуды и прочих предметов роскоши не представлялось возможным. А во Франции, Испании, надеюсь, вскоре еще и Англии — вся эта роскошь будет вполне к месту. Караваны следующих лет будут особо богатыми. Надо про конвои задуматься.

Вот ведь можем же найти денег, коли, всем миром мошной тряхнем! Повод только надо стоящий.

А пока все силы знающих людей, привлеченных к аукциону, уходили на оценку «вкладов». Не стал им мешать, тем более, началась обязательная программа по многодневному празднованию Победы.

Не рискуя оставлять важные дела на после праздника — оформил приказами по корпусу перевод всех рот, пришедших на парад, в инструктора Легиону. Поставил на довольствие нанятых толмачей, благо в столице было из кого выбирать, утряс вопросы со штабом, списочным составом Легиона, вооружением и обмундированием. Слизал компоновку с корпуса, вплоть до понтонов. Только форма легионеров будет серой. Жарко там — темная форма станет обременительна. Да и дешевле небеленый холст обходится.

С капралами морпехов обсудили все, что от них хочет Петр. Добавил и пару часов лекций от себя. Назначил дату предварительной готовности Легиона к следующей зиме. Хотя, думаю, реально полк пойдет в «дело» весной через год, так как зимой все одно тут не воюют, да и переправить полк будет затруднительно. Зато приказал готовить полноценный полк, в две с половиной тысячи обученных, в том числе языкам, морд, отягощенных всем полковым имуществом и двойным, а если получиться и тройным боезапасом.

Бог вам в помощь, служивые.

Даа… Две недели пьянки… перебор. Если это и был коварный план супостатов по моему устранению — то он почти удался.

Описывать шествие войск по Москве, смысла нет — наверняка историки обмусолят сей момент со всех сторон. Кстати, факультет истории при Академии все же пробил, убедив государя, что великим — народ делают отнюдь не военные победы, или большие деньги. Великим народ делают корни, которые внушают каждому жителю чувство надежности и непоколебимости. «Стояли, и стоять будем» — вне зависимости от ураганов, проносящихся над нашими головами.

Слабое стволом дерево — корнями за землю может и удержится, та только ствол ураганом сломает, и будет народ сидеть на этих обломках, только и вспоминая про свое прошлое.

Крепкое дерево со слабыми корнями ветром просто вырвет, в итоге выйдет не народ, а перекати-поле. Иваны, не помнящие родства.

А вот мощный дуб — и стволом шторма перенесет, и корнями за землю удержится. Коли «ствол» Руси нарастили, самое время о корнях беспокоится. Будет тогда страна сильна не только своей славой, но и своим народом.

Примерно такими аналогиями Петра и убеждал. Благо праздник — государь был щедр на подарки — во все монастыри ушли депеши на составление копий их книг и летописей с отправкой этих копий в Москву, частями, по мере готовности. Работы историческому факультету будет непочатый край. Интересно, а какая она, история моей земли на самом деле? И какой у нас, в итоге, получится учебник?

5 января 1704 года мое тело вывезли в поместье по моему же завещанию. Там шли работы по реанимации тушки и ее реабилитации после сутолоки столицы. Все это время тушка не отпускала торбы, набитой бумагами с планами, черновиками, набросками и так далее, бубня нечленораздельные предложения и изредка помахивая разряженным заранее револьвером. Праздник удался.

Еще десять дней приходил в себя и, в тиши кабинета поместья, приводил в систему тот шторм, что носил меня по столице. Выплывали белые пятна, всплывали новые мысли, работа без пресса столицы начала даже доставлять удовольствие и пружина творчества, смазанная необходимостью и золотом, раскручивалась с ощутимыми щелчками — судя по всему, на места вставали извилины.

Писал письма и приказы, изводил бумагу и служащих поместья. Неплохое начало года. Даже ручеек посетителей из столицы со спектром вопросов от вступления предприятий в наш союз, до предложений вложиться в «перспективные» дела — настроения не портил.

И вот, когда практически оклемался от прошедшего года, особенно, от его завершения — прискакал гонец от Петра со срочной депешей. Мдя. Сглазил.

Петр в письме был краток — на Британские острова обрушился невиданный шторм, разбивший множество судов и смывший верфи, а порой и города. Он увидел в этом шторме божье провидение! Операции «Яков» давалась не просто зеленая улица, но еще и пинок для ускорения. Посему, государь желал меня видеть как адмирала. Немедленно.

Вернулся в столицу и сразу попал на совещания штабов. Петр прессовал послов отдельно, но крохи информации сливались в штабы и активно обсуждались. Потихоньку вырисовывалась картина весенней кампании. Мне эта картина категорически не нравилась. Опять на нашем горбу в Рай въехать хотят. Закрылся на подворье Федора и устроил сам с собой мозговой штурм. Наверняка дворовый люд, слушая вопли из-за двери кабинета, крестился и перешептывался. Плевать. Кампания, без броненосца, не вытанцовывалась. А он готов от силы на 30 %. Ну вот что мешало этому шторму случиться на пару лет попозже?!

Исходные постулаты у нас такие. Бритты имеют еще около 30 тяжелых кораблей, плюс пару десятков линкоров обеспечит Голландия. Плюс фрегаты, в том числе и тяжелые. Думаю, около 70–80 кораблей союзной эскадры они наберут. Это минус, хоть и не крупный. Тем более, сколько кораблей пострадало от шторма пока неизвестно. Плюсом можно назвать то, что прикрывать бриттам надо минимум семь сотен километров побережья, ближайшего к Франции. Рассредоточенными силами они этого не сделают, значит, будут, скорее всего, два кулака — у Ньюпорта и в бухте Темзы. На более мелкие эскадры флот разобьют едва ли. Как вряд ли соберут все корабли в один кулак. Уж больно чревато оголить Темзу или Ньюпорт. Идем дальше.

Англия не собиралась воевать на своей территории, считая королевский флот надежным заслоном. На текущий момент пехота англичан состоит из 12 полков, общей численностью около 22 тысяч человек. К ним еще 8 тысяч конницы и около полусотни орудий с прислугой. Итого, около 32 тысяч человек. К сожалению, это еще не все, а только профессиональное войско. Судя по справкам штаба, минимум еще столько же будет добровольных помощников-ополченцев.