Истребители. Трилогия

– Тут место удобное, нас не видно будет, загоняем лодку? – указав на какой‑то просвет в камышах, спросил Степка.

Бой, доносившийся с островка, к которому мы все трое внимательно и тревожно прислушивались, достиг своего апогея. Пулемет бил короткими очередями, а вот карабинов стало слышно все меньше и меньше. Наших мы не слышали, да и вряд ли бы смогли. У троих ВАЛы у одного «винторез». У всех глушители и спецпатроны.

О том, что мы находимся на открытом пространстве, мы догадались, когда над головами просвистело несколько пуль. Камыши их конечно не держали, поэтому мы шустро свалились на баулы, вжимаясь в прорезиненную ткань. Мы успели затолкать шестами лодку, в небольшую заводь и только было собирались перевести дух как тут эти предвестники смерти.

– Предлагаю прыгнуть в воду и укрыться за бортом лодки, а то свои же порешат, – проворчал Степка. Стреляли действительно из нашего пулемета.

В это мгновение стрельба внезапно стиха и наступила долгожданная тишина.

– Что, уже все? Быстро, – удивился Толик, приподняв голову. Спустится в воду, мы просто не успели.

Вдруг завибрировала рация у меня на поясе. Сняв ее, нажал на тангетку, и произнес в микрофон:

– На связи. Прием?

– Можете подходить, все чисто… И не шифруйся, тут нет такой техники чтобы нас подслушать, – услышал я голос дяди Жени.

– Принял. Потери есть? Как там Казанцев с Далем? – засыпал я его вопросами.

– Нормально, у нас потерь нет.

– А немцы, что? Откуда там взялись? – продолжал допытываться я. Степка с Толиком встав и подхватив шесты выводили лодку на протоку, внимательно слушая наш разговор. Я включил громкий динамик. У рации было две функции как мобила и конференц‑связь.

– Придете, узнаете. Отбой! – недовольно ответил дядька.

– Слышали? – спросил я у друзей. Те кивнули, продолжая работать шестами.

Убрав рацию на место, я подхватил автомат и, встав на ноги, стал вести наблюдение. И не зря, чуть в стороне было видно, как раздвигаются камыши. Кто‑то двигался по болоту метрах в сорока от нас. Сделав знак парням замереть, я снял рацию с пояса и, нажав на тангетку, не повышая голос, вызвал дядьку:

– Что?

– От вас никто не ушел?

– Да вроде нет, но болото, заросли камышей, шанс у кого‑нибудь был, если только тихо сидел. А в чем дело?

– Кто‑то двигается по болоту, метрах в сорока от нас. Видно как камыши шевелятся и хрустят.

– Сейчас… жди!

Березы на островке были хорошо видны, до него немного осталось, буквально с сотню метров. Когда на ветке одной из берёз появился вдруг человек со снайперской винтовкой. Заметив, что он направил ствол на меня, рукой показал, где видел шевеление.

– Сорок метров от вас? – в этот раз на связи был Андрей. В нашем отряде он был штатным снайпером и «винторез» был у него, видимо это он сидел на дереве.

– Да, видишь, где камыши раздвигаются и дальше начинается открытое болото?

– Наблюдаю.

– Вот там он и затихарился. На самой окраине. Видимо на открытое пространство выходить боится.

– Понял.

Почти одновременно с ответом Андрея раздался выстрел, и у меня дёрнулся пояс. Видимо фриц услышал меня, как я не понижал голос, хотя может и увидел.

– Вот черт! – воскликнул я, падая на баулы.

Упавшие рядом парни, не сговариваясь взяли автоматы на изготовку и открыли огонь по примерному месту нахождения стрелка. Приведя к бою свой ППС присоединился к ним.

Выпустив по магазину, мы прекратили огонь перезаряжаясь. Потянувшись у поясу я обнаружил что разгрузка разорвана и из нее торчат изувеченные части магазинов.

– Повезло, – пробормотал Степка, севшим голосом, увидев куда попала пуля.

Заметив, что лежавшая рядом рация вибрирует и что‑то тихо бормочет, взял ее в руки.

– На связи.

– Готов, можете прекратить огонь…

– Принято, – встав на ноги, и убрав пустой магазин в чехол, выкинул изувеченный и достал целый. Застегнув на поясе рацию, посмотрел на лежавших парней, и сказал: – Можете вставать, готов фриц.

– Уверен? Я тоже думал, что от них никто не ушел, а тут был один, – с подозрением спросил Степка.

– Вот, Андрей нас страхует, – показал я пальцем в едва видную в листве, фигуру на дереве: – Двинули.

Когда мы подошли к острову, то увидели место боя. К моему удивлению лодка была одна, видимо это был один из посланных поисковых отрядов. Лодка была большая и могла вместить не меньше десятка человек. Около нее плавало трое в немецкой форме, да четверо было в самой лодке. Все мертвые. Еще один лежал на берегу с ногами в воде. Недалеко на возвышавшемся мысу стоял батя, и наблюдал за нами. Дядя Женя возился у трофейной лодки, снимая с нее МГ‑34. Видимо занимаясь сбором трофеев. Летчиков, как и дяди Олега не было видно. Катер стоял на месте где мы его и оставили, вторая лодка рядом. На первый взгляд с ними все было в порядке.

В глубине острова едва видно вился дымок костра. Рядом с батей на треноге, в россыпи стрелянных гильз, стоял пулемет снятый с катера. Видимо Казанцев организовал тут огневую точку. Кстати довольно грамотная и удобная позиция, этот мыс возвышался над болотом метра на три и давал немалое преимущество над противником.

Оставался только один вопрос, как немцы сюда смогли незамеченными подобраться. Протоки просматривались метров на сто в каждую сторону.

Как поработали старшие, было понятно, их лодку мы прихватили по пути к острову. Скорее всего обошли остров по краям и отстреляли немцев. Напрягало только отсутствие летчиков.

Когда наша лодка приблизилась к берегу метра на четыре, я наклонился и поднял патронташ к карабину, сам карабин, разгрузку к Степкиному МП, вместе с автоматом и когда нос лодки ткнулся в берег, спрыгнул на землю.

– Раненые есть? – спросил я батю, укладывая оружие в общую кучу трофейного вооружения. Он покачал головой, наблюдая из бинокля за чем‑то в глубине болота.

В это время среди стволов мелькнула фигура, через несколько секунд на берег вышел дядя Олег.

– Степка, ты немецкий знаешь?

– Ну… немного, – осторожно ответил Степка, настороженно сощурившись.

– Пойдем за мной. Переводить будешь.

Проводив их взглядом, я повернулся к отцу.

– А летчики где?

– Там, резвые уж больно, – не отвлекаясь, он мотнул головой себе за спину.

Берег был крутой, пришлось попотеть, пока я взобрался на трехметровую высоту, обходить было лень. Метрах в шести за спиной отца, в небольшом распадке лежали связанные летчики с кляпами во рту. Возмущенно и несколько облегченно они смотрели на меня.

– Твои люди ты и развязывай, – буркнул отец, когда я удивленно повернулся к нему.

Покачав головой, я достал из ножен на поясе штык‑нож и, подойдя к летчикам, перерезал нейлоновые хомуты. Кляпы они вытащили уже сами.

Взяв в руки нож, Казанцев перерезал стяжки на ногах и, передав нож Далю, поднял с земли один из хомутов и внимательно его осмотрел, даже попробовав на зуб. Сплюнув, поднялся и, втянувшись, стал докладывать:

– Товарищ подполковник, во время завтрака к острову незамеченной подошла лодка с немцами. Видимо поисковая группа. Вовремя обнаружив противника, мы открыли огонь. Во время боя было уничтожено шесть солдат противника. Когда осталось четверо укрывающихся под берегом и в камышах немцев, мы внезапно были атакованы со спины неизвестным отрядом, – летчики с большим любопытством разглядывали как мою, так и отцовскую экипировку. В большое недоумение их ввели гидрокостюмы.

– Ясно. Прохлопали не только появление противника, но и нападение со спины, – несколько сердито покачал я головой.

– Виноват, товарищ подполковник, – вытянулся лейтенант.

Батя наблюдающий за нами, неопределенно хмыкнул, мне показалось там преобладала гордость.

– Ладно. Пулемет привести в порядок и вернуть на катер, скоро отходим, – приказал я.

– Товарищ подполковник, а кто это с вами? – стрельнул глазами в сторону бати и дяди Жени, Казанцев, и вздрогнул от вопля боли из глубины острова.