Истребители. Трилогия

Уха уже была готова, отодвинул ее вместе с треногой немного в сторону от костра, я ложкой попробовал на вкус.

– Божественно, особенно с голодухи… Степка, хлеба прихватит и чайник. Пока едим, как раз дойдет. Лейтенант воды набери, чайком побалуемся.

Знакомство произошло быстро, у Степки, как и у меня, язык был неплохо подвешен, и он быстро сдружился с обоими парнями. Нам всем было по девятнадцать лет, даже забавно.

– Товарищ подполковник, а какие у нас дальнейшие планы? – поинтересовался Казанцев, после плотного завтрака и чая с галетами. Мое командование они приняли безоговорочно, да и по‑другому, они просто не могли.

– Пока задержимся в окрестностях, у нас тут встреча назначена. Через несколько дней уже все вместе будем пробиваться к своим.

– А немцы не будут мешать из‑за поста?

– Найдем укрытие хорошее затаимся… Все, лейтенант, с этой минуты вы расчет пулемета. Мы вчера постреляли из него, но не вычистили, займитесь, а мы пока займемся маскировкой катера.

Если вы думаете, что Степка просто принял новеньких и все… ага, как же. Его интересовало все, жизнь, служба, авиация, работать он старался поближе то к одному то к другому. Если с сержантом он сразу просек, что от него немногого добьёшься, то с лейтенантом, с моего одобрения, долго чесали языками.

Из‑за маскировки пришлось задержаться почти на час, закончив с изучением и чисткой МГ, летчики‑штурмовики стали нам помогать.

Когда тихо урча мотором, мы вышли из заводи с лодками на прицепе, то со стороны казалось что плывут три куста. Один впереди, урчит мотором, за ним цепочкой два поменьше на расстоянии по три метра каждый.

– Вроде он, – пробормотал я, сверяясь с картой. Впереди виднелся покрытый невысоким лесом, преимущественно березой, небольшой островок, размером метров тридцать на шестьдесят.

Удобной бухты тут не было, пришлось пробивать его, чтобы подвести катер и лодки к берегу, благо там была открытая вода.

– Черт, траву на винт намотали, – пробормотал Степка, когда мотор внезапно стих. Сержант успевший снять сапоги прыгнул в воду, ухнув по пояс, держав верёвку и оружие над головой он побрел к острову, таща нас на прицепе, через минуту в воду прыгнули и мы с лейтенантом и тоже впряглись как бурлаки на волге.

Зашвартовав лодки и катер, мы принялись маскировать их.

– Так, вещи из самой большой лодки выгружаем на берег, лодку нужно освободить от груза, – скомандовал я.

До обеда было еще далеко, поэтому я решил отправляться сейчас.

– Как долго вас ожидать товарищ подполковник? – поинтересовался Казанцев.

– От нескольких часов, до нескольких суток, лейтенант. Если мы не вернёмся через пять дней, забирайте катер и уходите к нашим. Продовольствия вам хватит недели на три, не меньше, – ответил я.

Степка в это время уложил на дно лодки весла и стоял рядом с шестом в руках, уперев его в землю.

Лейтенант и сержант стояли на высоком берегу и смотрели, как мы уходим. Перед тем как мы ушли за поворот и нас скрыл высокий камыш, я увидел, как взлетела рука Казанцева в прощании.

– Видишь, как удобно все сложилось, теперь за вещами есть кому присмотреть.

– Повезло, – откликнулся Степка: – ты слышал, Жорка Казанцев говорил, что советские войска подошли к Смоленску, уже блокировали его.

– Не особо торопятся. Я Сталину рассказал, какие потери мы понесли. В последнее время стали давать отпуска для улучшения демографии и беречь солдат. В лоб уже не бросают.

– Понятно… Поворот.

– Наш следующий.

Через сорок минут мы были на месте.

Пробив в стене камышей проход, стали загонять в него лодку.

– Упаримся мы так, – тяжело дыша, выдохнул Степка, когда нос лодки уперся в очередную кочку.

Мы стояли на корме, чтобы нос задрался, и легче было отталкиваться шестами.

– А что делать, опять на пузе? Отдохнём немного и продолжим, вот уже видно, метров двести осталось.

– Слушай, я что придумал. Веревки у нас метров на сорок, один прыгает в болото, идет вперед находит место покрепче и подтягивает лодку. Как?.. А почему я?!..

– Инициатива еб. т инициатора, раздевайся, – хмыкнул я.

Идея Степки сработала, лодка подтягивалась как на салазках. Сидя по середине чтобы распределить вес я внимательно отслеживал обстановку вокруг, держа карабин наготове. Немцы наверняка обнаружили уничтоженный пост, и должны поднять тревогу. Один пост мы уничтожили, и насколько я знал кроме пары деревушек, по окраинам болота, больше ничего тут не было. Думаю, они привлекут местных в наших поисках, пост был один и потеря катера остро скажется на поисках.

– Все, прибыли, барин, – бросая верёвку на дно лодки, тяжело дыша, прохрипел Степка.

– Отдышись, а то нырнуть не сможешь.

– Угу.

Раскачав, он взобрался в лодку, отряхнув мокрые руки, взял фляжку с водой и, открутив колпачок жадно к ней присосался.

– Когда пойдем?

– Лодку замаскируем, я вот по пути камыша нарвал и травы, накидаем сверху, не будет видно.

– Хорошо, маскируй, а я пока отдохну.

Через десять минут, закончив, толкнул Степку:

– Пошли, пока.

Вода доходила мне до груди, я держался за край борта и одну из кочек, пока Степка выбирался из лодки, оставив, как и я, оружие на дне.

– Ты первый, – сказал Степка.

– Ага, давай за мной.

Нырнув, мы держась за руки пошли на глубину. Когда голова стала кружиться от недостатка кислорода, а Степка задергал руку, я стал быстро перебирать руками, устремляясь вверх.

– Вернулись, наконец? – на полусевшем в воду понтоне, стоял дядя Олег и, облокотившись о перила, спокойно курил с комитетским прищуром глядя на нас.

– Да куда мы денемся? – отдышавшись, ответил я, рядом фыркал Степка.

– Сработало все‑таки, – радостно воскликнул он.

– Идем, вас уже все заждались, – кинув окурок подальше в болото, велел дядя Олег, наклоняясь, чтобы помочь взобраться на понтон.

Пока дядя Олег помогал Степке взобраться на понтон, я ухватился за скобу, нижнюю перекладину и одним рывком подтянулся. Когда дядя Олег обернулся ко мне я уже стоял на понтоне, и пытался отряхнуться от стекавшей с меня воды.

– В таком состоянии вам лучше не показываться Нине Анатольевне и Виктории Сергеевне. Чревато, – задумчиво протянул дядька.

– А где все? – поинтересовался я, вытирая рукавом лицо: – Что‑то больно быстро вы тут оказались.

Время было часов десять, из деревни доносились звуки живности, мычание коров, где‑то работал трактор, но на берегу никого не было видно.

– О, тут целая история со стрельбой случилась, но это потом, сперва краткий доклад, пока идем в лагерь.

Однако тут мы уперлись, аргументируя, что будем рассказывать сразу всем, чем по несколько раз. Пришлось дяде Олегу начать первым. Родители, оказывается, остановились в деревне, а вот остальные в нашем лагере.

– Все произошло на глазах у деревенских. Как граната в понтон попала они видели, вернее слышали, ваш прыжок, повезло нет. Когда деревенские выбежали на берег по ним открыли огонь с понтона два человека.

– Раненые есть?

– Троих, до смертоубийства не дошло, но стреляли на поражение. Расстояние большое было, а у них ксюха…

Деревенских как веником смело с берега под огнем автомата и пистолета, однако тут нападающие, ищущие нас в болоте, немного, совсем немного просчитались. Глухая деревня. Оружия в закромах попрятано несметное количество. Через две минуты по ним стали работать два пулемета и затявкал немецкий ротный миномет. Осатаневшие деревенские мужики, в основном почтенного возраста, пока нападающие не перестали шевелиться, огня не прекратили. Это кстати они попаданием мины в понтон, притопили его, ладно вторая секция держала воздух.

На берегу были ранены две женщины и маленький ребенок, одна женщина тяжело. Естественно это вызвало волну негодования и чувства мести. Маму, слава богу не задело, хотя она тоже была на берегу, и как медик помогала с ранеными. Даже операцию ребенку сделала, вытащив пистолетную, видимо шальную, пулю.