Истребители. Трилогия

После того как мы отошли от берега, и углубились в лабиринты речек, прошли мы не так чтобы долго, через час когда вышли на большие воды озера, последовал приказ пристать к берегу. С катера сняли пулемет, с лодок быстро перекидали вещи. После чего Андрей и Степка отвели катер и лодки на середину озера, где затопили их. Вернулись они на малой лодке, которую, не пробивая дно притопили у берега, чтобы если бы было нужно, можно потом достать и использовать. Дальше нагрузившись, часа два шагали в ночной темени. Слегка помогала стоявшая луна, немного освещающая путь и изредка пользовавшийся фонариком Командир. Достигнув этого соснового бора и выставив часового, мы попадали, кто где стоял.

Широко зевнув, я привстал на локтях и лениво осмотрелся. Увиденное, заставило меня подскочить от неожиданности. Оказалось, мы ночевали на поле боя. Буквально в двадцати метрах от меня, привалился к стволу сосны скелет в истлевшей форме. Судя по ней командир. Вчера вечером мы тоже встретили подобное, но там было чисто, ни скелетов, ни вооружения. Только пушка раздавленная и все. Тут же, похоже с момента последнего боя никого не было. У остова танка, после взрыва боекомплекта принадлежность было сложно определить, но вроде не наш, с невозмутимы видом прогуливался Даль с автоматом на плече. Буквально в паре метров виднелся взорванный блиндаж, с вывороченными бревнами настила. Множество костяков было раскидано в разных местах в тех позах, в которой их застигла смерть.

– Черт возьми! – воскликнул кто‑то рядом. По голосу не смог определить, но вроде Андрей.

Похоже, только сейчас проснувшийся отряд понял, где ночевал.

– А я думаю, что это веточки часто хрустят, вроде по ельнику идем, – пробормотал бледный Толя.

Подошедший Даль пояснил:

– Тут за соснами речка и мост был, деревянный. Судя по количеству ячеек, рота оборону держала при двух орудиях. Их позиции были вон там, где сгоревшие деревья стоят, – показал он рукой. Видимо когда рассвело, обнаружив, где находиться, успел пробежаться и осмотреться.

– Что с мостом? – спросил Командир, поправляя обмундирование и подхватывая с земли автомат.

– Взорван, товарищ командир. Там только пеньки от быков остались, – повернувшись к Командиру, пояснил сержант.

– Ясно.

Отряд разбрелся по месту боя, рассматривая остатки позиций. Над поляной и старой дорогой в ста метрах от нашей стоянки повисло тяжелое молчание.

Присев у скелета командира, полковник поправил ворот, рассматривая знаки различия.

– Шпала. Капитан. Видимо это он командовал обороной.

В отличие от остальных, я и летчики ходить не стали, и не такое видеть приходилось, а стали готовить завтрак, доставая консервы и галеты. Мне показалось, что только на этой поляне они осознали, что находятся в другом мире, на другой войне.

После осмотра полковник велел перебраться к речке, привести себя в порядок позавтракать и продолжить движение.

Во время завтрака мы негромко, как будто опасаясь, что погибшие тут два года назад бойцы и командиры услышат нас, обсуждали увиденное.

– Немцы после того как уничтожили оборону тут не задерживались, сразу ушли, – ложкой подхватив большой кусок тушенки, сообщил свои наблюдения Андрей.

– Почему вы так решили? – поинтересовался Казанцев.

– Там чуть в стороне большая братская могила. Судя по обозначениям немецкая. Потери у них большие были, иначе бы хоронили в отдельных могилах. А не долго, потому что торопились. Я на краю обороны, у леса, нашел два костяка, судя по истлевшей форме немцы. Видимо их просто не заметили, там даже оружие рядом лежит.

– А зачем они мост взорвали? – поинтересовался Даль.

– Сомневаюсь, что это они. Более того уверен, что это наши подорвали мост. Там брошенная подрывная машинка, наша, советская. Ну, немцам больше ловить тут было нечего, оставили пяток солдат хоронить своих и рванули в обход. Вот и все… Жаль, что немцы документы забрали, не знаем, что за подразделение тут стояло.

После завтрака, мы накачав лодку, тут пришлось поработать качком, газ в баллоне кончился, мы переправились на тут сторону и, убрав спущенную лодку в тюк двинулись дальше.

Шли в определенном порядке нагруженные как мулы, у меня было два вещмешка и два цинка с патронами для немецких карабинов. Летчики вместе переносили пулемет и часть боезапаса. Только Андрей бегал вокруг без дополнительного веса с одним десантным рюкзаком и в камуфляжном комбинезоне, на нем было охранение.

Посмотрев на мокрого от пота Степку несшего шесть карабинов и два цинка к ним, не считая своего личного оружия и сидора, я догнал идущего впереди командира.

– Товарищ полковник? Разрешите обратится?

– Разрешаю, – обернулся он ко мне.

– Я тут подумал, может транспортом обзавестись? Тут у немцев благонадежное население, партизан нет, может сыграть на этом? Не пуганные они.

Достав карту, командир посмотрел, прикинул и отрицательно покачал головой.

– Тут до ближайшего партизанского края всего километров двести, дойдем дня за три‑четыре. А насчет не пуганного… не думаю, сейчас тут и сбитые летчики пробираются и спецназ и разведка. Про бежавших из плена тоже не забывай.

– Ясно. Разрешите идти?

– Свободны.

К обеду мы обошли небольшую заболоченную низину краем леса и вышли к большому озеру. Не выходя на открытое пространство, мы осматривали заливной луг на предмет противника.

– О, а это наш, – сказал я, как только увидел на берегу озера тушу Пе‑8.

– На озеро садился, скорость погасил и на берег выскочил, – добавил Казанцев.

– Кабина целая, скорее всего летчики выжили… И ушли на своих двоих, пулеметы отсутствуют, – с интересом рассматривая распластавшего крылья исполина, произнес отец.

– Посмотрим? – с азартом спросил Толик, Степка активно закивал.

– Самолёт на виду лежит, может быть засада, – отказал Командир.

– Ясно, товарищ полковник, – уныло ответил Степка.

– Обходим озеро по краю леса и идем дальше, нам до вечера нужно преодолеть еще не менее двадцати километров.

Так и сделали. Подхватив свои тяжелые ноши, мы зашагали за командиром. Андрей уже исчез впереди, проверяя дорогу на предмет опасности и проходимости.

Пройти мы успели едва ли триста метров, как завибрировала рация на поясе командира.

– На связи?..

Сняв свою, включил ее и прислушался, заметив, что не один так поступил.

– …видел троих. У них еще знаки на груди, это точно фельджандармерия.

– Сколько техники? – послышался вопрос полковника.

– Два мотоцикла с люльками при пулеметах, один одиночка.

– И нас семеро, – буркнул я.

– Тишина в эфире! – рявкнул командир, после чего вернулся к разговору с Андреем: – Шансы?

– Есть, если тихо будем работать. Меня одно беспокоит, что они тут делают? Дорога малоезженая.

– Может, экипаж сбитого самолета ловят? Он вроде недавно сел, – предположил Батя.

– Соловей, численность экипажа сбитой машины?

– От восьми до двенадцати человек, – ответил я.

– Однако.

– Брать их все равно надо, – добавил я: – Узнать, что они тут делают, и есть ли еще. Вдруг тут целый батальон лес прочесывает? Ну и про транспорт забывать не стоит. В форме фельджандармов мы будем как невидимки. Это как отмороженные дэпээсники у нас, не обратили внимания на водителя радости полные штаны. Шанс уйти в отрыв немалый. Я лично за уничтожение немцев и ухода в отрыв. Если что одиночка мой.

Сбоку стоял Казанцев и круглыми глазами смотрел, как я общаюсь с помощью крохотной рацией. Видимо в последнее время слишком много и непонятного свалилось на него, вот лейтенант и завис.

– Андрей пробегись вокруг поста есть ли там еще кто, а мы пока посовещаемся. Соловей в тему говорит, это шанс, – подумав, приказал нашему следопыту полковник.

Выставив Даля и Казанцева в охранение, мы собрались вместе и стали обсуждать и предлагать разные варианты захвата техники и пленного.

– Ну что у вас, – вышел на связь Андрей. Его голос мне показался несколько возбужденно‑разъярённым.